Однако скоро эти мысли покинули его: под свирепыми взглядами прожекторов не было времени думать о чем- либо, кроме своей работы.
Сцена была колоссальной, и одновременно на ней происходило очень многое. Колдуны-врооны манипулировали летающими цветными огнями, клубами зеленого и красного дыма; дрессировщик животных работал с дюжиной толстых змей, стоявших на хвостах; группа сверкающих танцоров с гротескно истощенными телами прыгала по сцене, рассыпая вокруг яркие блики от многогранных серебряных зеркал; несколько маленьких оркестров, размещенных в разных частях сцены, играли на оловянных и деревянных инструментах. Были там и акробат с одним пальцем на руке, и женщина-канатоходка, и левитатор, и трио стеклодувов, возводивших вокруг себя стеклянную клетку, и группа клоунов-берсеркеров, и еще многое, чего Валентин просто не успел рассмотреть. Зрители, сидевшие или лежавшие в полутьме, имели не так уж много времени, чтобы разглядывать все это - как вскоре понял Валентин, гигантская сцена медленно двигалась, вращаясь на скрытых подшипниках, и в течение часа или двух делала полный оборот, представляя каждую выступающую группу каждой части аудитории.
- Все это плавает в бассейне ртути,- прошептал Слит.- За этот металл можно купить три провинции.
Перед лицом такой конкуренции в глазах зрителей жонглерам пришлось показывать самые эффектные трюки, а это значило, что новичок Валентин почти исключался из представления, лишь изредка подавая другим ножи или факелы. Карабелла танцевала на вершине серебристой сферы в два фута диаметром, катавшейся неправильными кругами, и жонглировала пятью шарами, горевшими ярко-зеленым светом. Слит забрался на ходули, став при этом выше скандаров - крошечная фигурка высоко вверху, хладнокровно перебрасывающая из руки в руку три огромных, в красно-черные крапинки яйца молекахена, которые он принес вечером с рынка. Если бы он уронил яйца такого размера и веса, шлепок был бы очень заметен, а унижение огромно, но с тех пор как Валентин узнал его, Слит не уронил ничего, и в ту ночь яйца остались целы. Что касается шести скандаров, то они встали в виде звезды спиной друг к другу и жонглировали горящими факелами, бросая их назад через плечо. Этот обмен факелами происходил с удивительной точностью, траектории летящих факелов были рассчитаны безошибочно, и ни один волосок на шкурах скандаров не был опален.
Сцена вращалась круг за кругом, и представление продолжалось полчаса с пятиминутным отдыхом в центре, где собирались сотни незанятых артистов. Валентину хотелось сделать что-нибудь более значительное, чем его элементарное жонглирование, но Залзан Кавол запретил ему это: он еще не готов, сказал скандар, хотя для новичка достиг превосходных успехов.
Только утром труппе позволили покинуть сцену. Оплата здесь была почасовая и выдавалась молчаливым хайрогом, сидевшим в киоске под трибунами. Некоторые выступления продолжались всего несколько минут, а потом выражение всеобщего презрения изгоняло артистов, но Залзан Кавол и его труппа, которым гарантировали два часа работы, оставалась на сцене четыре. Они могли бы пробыть там и пять, если бы братья Залзана Кавола, собравшись вокруг него, не убедили его закончить.
- Его жадность просто удивительна,- тихо сказала Карабелла.- Сколько, он думает, можно бросать эти факелы, пока один не выскользнет? Даже скандары и те устают.
- Ну, сам-то он не кажется уставшим,- сказал Валентин.
- Да, он, может быть, и жонглирующая машина, но его братья - простые смертные. Я рада, что они набрались смелости остановиться.- Она улыбнулась.- Я и сама достаточно устала.
Выступление жонглеров было таким удачным, что их наняли еще на четыре дополнительных дня. Настроение У Залзана Кавола поднялось - хайроги придавали своим развлечениям большое значение - и он обещал каждому премию в пять крон.
Все хорошо, подумал Валентин. Однако ему не захотелось долго оставаться среди хайрогов, и после второго дня выступлений он начал проявлять нетерпение.
- Вы хотите двигаться дальше,- сказал Делиамбр. Это было утверждение, а не вопрос.
Валентин кивнул.
- Мне хочется знать дорогу, которая ждет нас впереди.
- К Острову?
- Зачем вы вообще говорите с людьми? - спросил Валентин.- Ведь вы все ясно видите в их головах.
- На этот раз я не заглядывал в ваш разум. Это и так достаточно ясно.
- Да, идти к Леди. Кто еще может сказать мне, кто я такой на самом деле?
- У вас еще есть сомнения? - спросил Делиамбр.
- У меня нет доказательств, кроме снов.
- Которые говорят правду.
- Да,- сказал Валентин,- но сны могут быть иносказательными, метафоричными или фантастическими. Глупо понимать их буквально, без подтверждения, и я надеюсь, что Леди может дать его. Как далеко отсюда до Острова, колдун?
Делиамбр на мгновение закрыл свои большие золотистые глаза.
- Тысячи миль,- сказал он.- Нужно идти на восток через Кинтор или Велатис, обойти территорию метаморфов, а затем спуститься по реке от Ни-мойи до Пилиплока, откуда суда паломников уходят к Острову.
- И сколько времени это потребует?
- Чтобы достичь Пилиплока? С нашей теперешней скоростью - около пятидесяти лет. Странствовать с этими жонглерами, останавливаться тут и там на неделю или больше...
- А если я покину труппу и пойду один?
- Тогда месяцев шесть. Если бы мы имели воздушные корабли, которые делают в других мирах, добраться до Пилиплока было бы делом одного-двух дней, но нам на Маджипуре приходится обходиться без многих изобретений, которыми пользуются другие народы.
- Шесть месяцев? - Валентин нахмурился.- А во что обойдется наем экипажа и проводника?
- Двадцать роялов. Вам нужно очень долго жонглировать, чтобы заработать столько.
- Ну, хорошо,- сказал Валентин,- а что делать, добравшись до Пилиплока?
- Плыть на Остров. Это путешествие длится недели.
Достигнув Острова, вы получите жилье на нижней террасе и начнете подъем.
- Подъем?
- Молитвы, очищение и посвящение. Так вы будете двигаться с террасы на террасу, пока не достигнете Террасы Поклонения, являющейся порогом Внутреннего Храма. Я вижу, вы ничего не знаете об этом?
- С моей памятью что-то сделали, Делиамбр.
- Да, конечно.
- А что во Внутреннем Храме?
- Вы будете служить Леди и, если захотите встретиться с ней, то подвергнетесь специальным обрядам и будете ждать вызывающего сна.
- А сколько длится весь этот процесс? - смущенно спросил Валентин.- Террасы, посвящение, прислужничество, вызывающий сон?
- По-разному. Иногда пять лет, иногда десять. А может, всю жизнь. У Леди нет времени встречаться с каждым паломником.
- И нет другого способа получить аудиенцию?
Делиамбр издал кашляющий звук, заменяющий у него смех.
- Какого? Стучать в дверь храма, кричать, что вы ее измененный сын, и требовать, чтобы вас впустили?
- Почему бы и нет?
- Потому,- сказал Делиамбр,- что внешние террасы Острова служат фильтрами, предупреждающими такие вещи. Вообще, до Леди добраться нелегко и это займет годы.
- Я знаю способ.- Валентин взглянул на маленького колдуна.- Я могу достигнуть ее разума, если буду на Острове. Я буду кричать ей, буду убеждать ее вызвать меня. Может, и получится.
- Может быть.
- С вашей помощью это можно сделать.
- Этого я и боялся,- сухо сказал Делиамбр.
- Вы же можете отправлять послания. Вы можете достигнуть если не самое Леди, то кого-нибудь близкого к ней. Шаг за шагом, подтягивая себя все ближе, можно сократить бесконечный процесс движения по террасам...
- Пожалуй, это можно сделать,- сказал Делиамбр.- Но уверены ли вы, что я захочу отправиться вместе с вами?
Валентин долго молчал, глядя на вроона.
- Я уверен в этом,- сказал он наконец.- Вы изображаете нежелание, но именно вы подсовываете мне новые мысли, вынуждая двигаться к Острову. И чтобы вы были рядом. Я прав, а, Делиамбр? Вы еще более нетерпеливы, чем я сам.
- О! - сказал колдун.- Это все же случилось.
- Я прав? - повторил Валентин.
- Если вы решили идти на Остров, Валентин, я буду рядом с Вами. Но решили ли вы?
- Почти.
- Вашему решению не хватает силы,- сказал Делиамбр.
- Тысячи миль... Годы ожидания... Труды и интриги... Почему я хочу сделать это, Делиамбр?
- Потому, что вы Коронал и должны занять свое место.
- Первое, может, и правда, хотя я сомневаюсь в этом, а второе вообще под вопросом.
Делиамбр хитро взглянул на него.
- Вы согласны жить под властью узурпатора?
- Но что для меня Коронал и его правление? Он живет на другом конце мира, а я всего лишь бродячий жонглер.- Валентин вытянул пальцы вперед и смотрел на них так, будто впервые увидел свои руки.- Я могу сберечь себе много сил, если останусь с Залзаном Каволом и позволю другому человеку, кто бы он ни был, остаться на троне. Что, если он мудрый и справедливый узурпатор? Какая польза Маджипуру, если я прогоню его и сяду на его место? Делиамбр, Делиамбр, разве, говоря такое, я поступаю как король? Где мое страстное желание власти? Как я могу быть правителем, если меня не волнует происходящее?
- Вы уже говорили об этом: ваш дух, как и ваше лицо, подвергся изменению.
- Может быть, моя королевская натура, если и была когда-то, ушла безвозвратно? Это страстное желание власти...
- Вы уже дважды произнесли эту фразу,- сказал Делиамбр.- Одного желания тут мало. Настоящий король не стремится к власти, а ответственность стремится к нему и всецело овладевает им. Этот Коронал еще новый человек, он сделал очень мало, но устраивает пышные шествия, и люди уже ворчат по поводу его первых декретов. Вы говорите, что он может быть мудрым и справедливым, но как может быть справедливым узурпатор? Он преступник, Валентин, и правит с чувством вины и страхом, терзающим его во сне. Со временем эти страхи отравят его, и он станет тираном. Неужели вы сомневаетесь в этом? Он будет устранять каждого угрожающего ему, если понадобится, будет даже убивать. Яд, разошедшийся по его жилам, будет влиять на жизнь всей планеты, воздействовать на каждого гражданина. А вы, сидя здесь и глядя на свои пальцы, не видите своей ответственности? Как вы можете говорить: СБЕРЕЧЬ СЕБЕ МНОГО СИЛ? Как будто неважно, кто является королем! Нет, это очен