ной в руку мужчины и похожими на лопату глянцевитыми листьями глубокого коричневого оттенка. Деревья цвели яркими желтыми цветами, похожими на маленькие трубы, но были на них и спелые плоды: тяжелые голубовато-белые ягоды, на которых сверкали капли воды. Валентин смело сорвал одну и съел ее; она была сладкая, немного терпкая и напоминала очень молодое вино. Он сорвал следующую, потом еще одну.
Пройдя по двору, он заглянул в конюшню и увидел, что маунты Шанамира спокойно жуют солому. Самого паренька не было. Наверное, занят делами. Почувствовав запах жареной рыбы, Валентин понял, что голоден. Он толкнул расхлябанную дверь и оказался на кухне, где маленький усталый человек готовил завтрак для полудюжины жильцов различных рас. Повар равнодушно взглянул на Валентина.
- Еще не слишком поздно, чтобы поесть? - осторожно спросил Валентин.
- Занимай место. Рыба и пиво - тридцать вейтов.
Валентин нашел полукрону и положил на плиту. Повар сдал ему несколько медяков и бросил еще одно филе на свою сковороду. Валентин занял место у стены. Некоторые из завтракавших уже уходили, и одна из них, стройная молодая женщина с коротко стриженными черными волосами, остановилась перед ним.
- Пиво в этом кувшине,- сказала она.- Обслуживай себя сам.
- Спасибо,- сказал Валентин, но женщина была уже за дверью.
Он налил полную кружку - это был густой напиток с резким специфическим вкусом - и получил свою рыбу, свежеподжаренную и сладкую. Все это он съел очень быстро и вновь обратился к повару:
- Можно еще?
Тот кисло взглянул на него, но заказ выполнил.
Доедая рыбу, Валентин заметил, что постоялец с соседнего стола - хьорт с толстым телом, одутловатым лицом, пепельной кожей и большими глазами навыкате - внимательно смотрит на него. Это странное внимание было неприятно Валентину, и он посмотрел прямо на хьорта, который тут же отвел взгляд в сторону.
Однако через некоторое время хьорт повернулся к Валентину и сказал:
- Недавно прибыл сюда?
- Прошедшей ночью.
- Долго задержишься?
- По крайней мере на время фестиваля,- ответил Валентин.
В этом хьорте было нечто такое, что Валентину инстинктивно не нравилось. Хьорт казался неприятным, грубым и обрюзгшим существом. И это было плохо. Хьорты не могли отвечать за свои взгляды и, вполне возможно, находили людей такими же неприятными, бледными и костлявыми существами с отвратительной гладкой шкурой.
Валентин чувствовал свою вину за такие мысли и не хотел быть необщительным. Чтобы как-то исправить дело, он равнодушно улыбнулся и сказал:
- Меня зовут Валентин. Я из Ни-мойи.
- Немалый путь,- сказал хьорт, шумно чавкая.
- Ты живешь здесь рядом?
- К югу от Пидруида. Я - Виноркис, торговец шкурами хайгусов.- Хьорт нарезал пищу тонкими ломтиками, потом снова переключил внимание на Валентина и уставился на него большими глазами.- Ты путешествуешь с этим мальчиком?
- Не совсем так. Я встретил его по пути в Пидруид.
Хьорт кивнул.
- Пойдешь обратно в Ни-мойю после фестиваля?
Поток вопросов вызывал раздражение, но Валентин старался оставаться вежливым, даже перед лицом такой бесцеремонности.
- Я еще не знаю,- сказал он.
- Значит, думаешь остаться здесь?
Валентин пожал плечами.
- Пока у меня нет никаких планов.
- Гмм,- сказал хьорт.- Хороший путь в жизни.
Это было сказано со свойственными хьортам гнусавыми интонациями, и трудно было понять - похвала это или порицание. Но Валентина это мало волновало, и, решив, что выполнил свой социальный долг, он прекратил разговор. Хьорту, казалось, тоже нечего было сказать; он закончил завтрак, со скрежетом отодвинул стул и неуклюжей, раскачивающейся походкой направился к двери, сказав:
- Приходи сегодня на рынок. Много увидишь.
В конце концов Валентин вышел во двор, где была в разгаре странная игра. Восемь фигур стояли у дальней стены, бросая друг другу кинжалы. Шестеро из них были скандарами, большими косматыми созданиями с четырьмя руками и грубой серой шкурой, но остальные двое были людьми. Это была стройная темноволосая женщина и худой мужчина с неестественно белой кожей и длинными белыми волосами - из тех, что завтракали, когда Валентин входил на кухню. Кинжалы летали с поразительной скоростью, сверкая в лучах утреннего солнца, и на всех лицах было выражение мрачной сосредоточенности. Валентин не смог сосчитать, сколько кинжалов летало взад-вперед, их непрерывно ловили и снова бросали, все руки были заняты, и большая часть оружия рассекала воздух. «Жонглеры,- подумал он.- Практикуются в своем ремесле, чтобы выступить на фестивале». Четырехрукие скандары славились изумительной координацией движений, но мужчина и женщина, принятые в эту труппу, жонглировали так же ловко, как и их четырехрукие партнеры. Валентин стоял на безопасном расстоянии, зачарованно глядя на летающие кинжалы.
Затем один из скандаров буркнул: «Ап!», и картина изменилась: шестеро чужаков начали бросать кинжалы только друг другу, все увеличивая скорость своих движений, а двое людей отошли в сторону. Девушка улыбнулась Валентину.
- Эй, иди к нам!
- Что?
- Поиграй с нами! - Глаза девушки сверкали озорством.
- Очень опасная игра, я бы сказал.
- Все хорошие игры опасны. А ну! - Безо всякого предупреждения она бросила ему кинжал.- Как тебя зовут, приятель?
- Валентин,- ответил он, раскрыв рот от изумления, и едва успел поймать кинжал за рукоятку.
- Хорошо сделано,- сказал светловолосый мужчина.- Попробуй этот!
И он тоже бросил кинжал. Валентин улыбнулся и поймал его, уже более ловко. Чужаки не обращали внимания на эту сцену, продолжая методически посылать каскады сверкающего оружия взад и вперед.
- Давай теперь ты! - крикнула девушка.
Валентин нахмурился и бросил слишком осторожно, боясь поразить ее. Кинжал, описав небольшую дугу, упал у ее ног.
- Ты мог бы сделать это и получше,- презрительно сказала она.
- Извини,- пробормотал он и бросил второй кинжал с большей силой.
Она спокойно перехватила его, поймала второй от светловолосого мужчины, а затем послала оба Валентину. Времени раздумывать не было. Двумя движениями он схватил оба. Пот выступил у Валентина на лбу, но ритм игры уже захватил его.
- А ну! - сказал он, бросил один клинок ей, поймал другой от светловолосого мужчины, послал его в воздух и встретил еще два, летевших друг за другом. Ему хотелось надеяться, что это тренировочные, тупые кинжалы, но, поняв, что это не так, он отбросил мысли об этом. Валентин действовал как автомат, сосредоточенно и целеустремленно, глядя всегда на приближающийся кинжал и позволяя уходящему лететь как вздумается. Он двигался ровно: ловил - бросал, ловил - бросал, один клинок сменялся другим. Валентин понимал, что настоящий жонглер должен пользоваться обеими руками одновременно, но он-то не был жонглером, и все, что он мог,- это управлять координацией захватов и бросков. Впрочем, это получалось хорошо, хотя он не переставал думать, что если случится промах, он порежется. Жонглеры улыбнулись, и темп увеличился. Валентин непринужденно вернул им улыбку и продолжал ловить и бросать клинки еще две или три минуты, пока не почувствовал, что его реакция притупляется. Пора было останавливаться. Поймав один за другим три клинка, он намеренно выпускал их из рук, пока все не легли у его ног.
Оба жонглера зааплодировали. Скандары не прекращали своей жуткой круговерти лезвий, потом один из них крикнул: «Ап!», шестеро чужаков подхватили свои кинжалы и, не говоря ни слова, удалились, направляясь к спальным помещениям.
Молодая женщина танцующей походкой приблизилась к Валентину.
- Меня зовут Карабелла,- сказала она.
Она была не выше Шанамира и старше его всего на несколько лет. Небольшое мускулистое тело буквально излучало неукротимую жизненную энергию. Девушка носила светло-зеленый камзол из плотной ткани с блестящей трехстворчатой раковиной гуанны у горла, а глаза у нее были такими же темными, как и волосы. Она одобрительно улыбнулась Валентину и спросила:
- Ты жонглировал раньше, приятель?
- Никогда,- ответил Валентин и вытер потный лоб.- Сложный спорт. Не знаю, как я не порезался.
- НИКОГДА?! - воскликнул светловолосый мужчина.- Никогда прежде не жонглировал? Ты хочешь сказать, что это у тебя от природы?
- Думаю, можно назвать это так,- сказал Валентин, пожав плечами.
- Но возможно ли такое? - спросил светловолосый.
- Я думаю, да,- сказала Карабелла.- Он был хорош, Слит, но он был не в форме. Ты видел, как его руки двигались за клинками - нервно, нетерпеливо, не дожидаясь, когда рукоятка приблизится к пальцам? А броски - такие торопливые, такие необдуманные? Если человек тренировался прежде, он не сможет так непринужденно изображать неловкость, да и зачем ему это? У этого Валентина точный глаз.
- Глаз у него более чем точный,- буркнул Слит.- А его быстроте я даже завидую. У него явно талант.
- Откуда вы? - спросила Карабелла.
- С востока,- уклончиво ответил Валентин.
- Так я и думала. В вашей речи есть что-то странное. Вы из Велатиса? Или, может, из Кинтора?
- Да, примерно оттуда.
Уклончивость Валентина не осталась незамеченной, и Карабелла со Слитом обменялись быстрыми взглядами. Валентин подумал: «А не отец ли это с дочерью?» Нет, едва ли. Слит был явно не так стар, как казалось на первый взгляд. Скорее всего, средних лет, а странно обесцвеченные волосы и белая кожа добавляли ему лишние годы. Он был плотным, крепким мужчиной с тонкими губами и короткой белой бородой. Сейчас бледный, но когда-то несомненно яркий шрам тянулся через его щеку от уха до подбородка.
- А мы пришли с юга,- сказала Карабелла.- Я из Тил-омона, а Слит - из Нарабала.
- Будете выступать на фестивале?
- Да. Недавно нас пригласила труппа Залзана Кавола во исполнение нового указа Коронала, касающегося службы гуманоидов. А вы? Что вас привело в Пидруид?
- Фестиваль,- ответил Валентин.