- А огонь? - спросила Карабелла.- Вы добыли его, щелкнув пальцами?
- Мы пытались,- ответил Слит,- но это была слишком напряженная работа. Поэтому мы пошли в деревню рыбаков, лежащую за излучиной, и попросили занять нам огня.
- Рыбаков? - удивленно переспросил Валентин.
- Застава лиименов,- пояснил Слит,- которые, наверное, не знают, что основное занятие их расы - продавать колбасу в западных городах. Они приютили нас на прошлую ночь и согласились довезти сегодня до Ни-мойи, чтобы мы могли ждать наших друзей в Ниссиморна.- Он улыбнулся.- Думаю, сейчас нам придется нанимать вторую лодку.
- Мы так близко от Ни-мойи? - спросил Делиамбр.
- Два часа на лодке до слияния рек.
Мир уже казался Валентину не таким мрачным, а печаль, переполнявшая его, не такой сокрушительной. У них снова была вполне реальная пища, он знал, что впереди лежит дружественное селение, а то, что скоро они покинут этот дикий край, вселяло бодрость. Только одно беспокоило его в эту минуту: судьба Залзана Кавола и его братьев.
Деревня лиименов действительно была рядом - около пятисот населявших ее плоскоголовых и темнокожих существ отнеслись к путешественникам без особого любопытства. Рыбаки жили в скромных, крытых соломой хижинах возле реки, собирали урожай с маленьких садиков и держали флотилию грубых лодок. Их диалект был довольно труден, но Слит мог разговаривать с ними и ухитрился договориться не только о второй лодке, но и о покупке новой одежды для Лизамон Хултин и Карабеллы.
Вскоре после обеда, с четырьмя молчаливыми лиименами в качестве экипажа, путники плыли вниз по реке к Ни-мойе.
Река была здесь такой же быстрой, как и прежде, но порогов не было, и две лодки спокойно плыли вдоль густонаселенных сельских районов.
Потом река расширилась и стала спокойной, превратившись в большой поток глубокого голубого цвета. Берега теперь были плоские и открытые, и, хотя поселения по обоим берегам были, несомненно, городами с населением во много тысяч человек, они казались всего лишь деревушками по сравнению с гигантскими просторами. Впереди открывалось темное, огромное водное пространство, тянувшееся, казалось, до горизонта, как если бы это было море.
- Цимр,- объявил лиимен, сидевший за рулем лодки Валентина.- Стейш здесь кончается. Ниссиморн - слева.
Валентин заметил огромный полумесяц приближающегося берега, поросшего густыми зарослями пальм странной односторонней формы: пурпурные ветви с листьями торчали с одной стороны, подобно перьям. Когда они подплыли ближе, Валентин изумленно уставился на грубо связанный плот, вытащенный на берег, и четыре сидевшие рядом с ним гигантские косматые четырехрукие фигуры.
2
Залзан Кавол не видел ничего особенного в своем путешествии. Его плот спокойно прошел все пороги, а потом они поплыли по течению до Ниссиморна, где расположились лагерем и с растущим нетерпением стали ждать, недоумевая, что задержало остальных. Скандару и в голову не пришло, что другие плоты могли развалиться.
- У вас были неприятности? - с искренним недоумением спросил Залзан Кавол.
- Немного,- сухо ответил Валентин.- Но главное, что мы снова вместе и эту ночь проведем в настоящем жилище.
Они двинулись дальше и скоро миновали слияние Стейша и Цимра, где вода была так широка, что Валентин никак не мог воспринять это как место встречи двух рек. В городе Ниссиморне они распростились с лиименами и пересели на паром, который должен был доставить их в Ни-мойю, крупнейший город Цимроеля.
Город казался волшебным. Его зажигающиеся тут и там огни ярко сверкали на фоне покрытых лесами холмов. Огромные пальцы свай уходили в воду, а у причалов толпились большие и малые суда. Пидруид, казавшийся Валентину таким огромным в первые дни путешествия, был карликом по сравнению с этим городом.
Только скандары, Кун и Делиамбр видели Ни-мойю прежде. Делиамбр рассказал о чудесах города: о Галерее Тонкой Ткани - торговом пассаже в милю длиной, возвышавшемся над землей на почти невидимых канатах; о Парке Легендарных Животных, где собраны раритеты маджипурской фауны, поставленные развитием цивилизации на грань вымирания; о Кристаллическом Бульваре - сверкающей улице вращающихся отражателей, от которых болели глаза; о Большом Базаре - площади в пятнадцать квадратных миль, где бесчисленные тысячи крошечных лавчонок под одной крышей создавали что-то вроде лабиринта; о Музее Миров, Комнате Волшебства, Герцогском Дворце, который превосходил размерами только Замок Лорда Валентина, и о многом другом, что звучало для Валентина более похожим на легенду и миф, чем на что-то, что можно встретить в реальном городе. Но все это могло подождать, пока он не вернется в Ни-мойю в мантии Коронала.
Пока паром приближался к берегу, Валентин собрал всех вместе и сказал:
- Сейчас мы должны определить наши дальнейшие пути. Я собираюсь ехать отсюда в Пилиплок, а потом на Остров. Я глубоко признателен вам за помощь и хотел бы видеть вас рядом и дальше, но не могу предложить ничего, кроме бесконечного путешествия и, возможно, преждевременной смерти. Надежда на успех весьма призрачна, а препятствия ужасны. Итак, кто-нибудь из вас идет со мной?
- Хоть на другую сторону мира! - воскликнул Шанамир.
- Я тоже,- сказал Слит, и Виноркис повторил его слова.
- Неужели вы сомневались во мне? - спросила Карабелла.
Валентин улыбнулся и посмотрел на Делиамбра, который сказал:
- Ставка в этом - святость королевства. Как я могу не последовать за истинным Короналом, куда бы он ни пошел.
- Для меня это очень смутно,- сказала Лизамон Хултин.- Я не понимаю, как Коронал мог покинуть свое настоящее тело, но сейчас у меня нет другой работы, и я с вами, Валентин.
- Спасибо вам всем,- сказал Валентин.- Надеюсь, что смогу поблагодарить более существенно в пиршественном зале Замковой Горы.
- А скандары вам больше не нужны, мой лорд? - спросил Залзан Кавол.
Этого Валентин не ожидал.
- Вы тоже идете?
- Наш фургон сгорел, наше братство разрушила смерть, и мы потеряли весь реквизит. Я не чувствую тяги к паломничеству, но пойду за вами на Остров и дальше, если только нужен вам. Мои братья согласны со мной.
- Вы нужны мне, Залзан Кавол. И если при королевском дворе есть должность жонглера, я обещаю, что вы получите ее.
- Спасибо, мой лорд.
- Туг есть еще один доброволец,- сказал вдруг Кун.
- Вы тоже? - удивленно спросил Валентин.
Суровый чужак ответил:
- Меня мало волнует, кто является королем этой планеты, но поступить так заставляет меня моя честь. Если бы не вы, я бы погиб в Пьюрифайне и теперь в долгу перед вами.
Валентин покачал головой.
- Мы сделали то, что сделал бы на нашем месте любой цивилизованный человек. Так что никакого долга нет.
- Я смотрю на это иначе. Кроме того,- сказал Кун,- моя жизнь до сих пор была обыденной и пустой. Я присоединюсь к вам и сделаю ваше дело своим. Может, со временем я даже поверю в него и, если умру, делая вас королем, долг будет уплачен. Достойно принятой смертью я смогу расплатиться со вселенной за бесцельно прожитую жизнь. Итак, можете ли вы использовать меня?
- От всего сердца приветствую вас,- сказал Валентин.
Паром пристал к берегу. На ночь они остановились в самом дешевом прибрежном отеле, который смогли найти. Валентин предложил сложить капиталы и назначить Шанамира и Залзана Кавола казначеями, поскольку они лучше других знали цену деньгам. У самого Валентина еще оставались деньги, которые он имел в Пидруиде, а Залзан Кавол неожиданно достал из потайного кармана стопку десятирояловых монет. Этого должно было хватить, чтобы добраться до Острова Сна.
Утром они купили билеты на речной корабль, такой же как тот, что доставил их из Кинтора в Верф, и начали свое путешествие к Пилиплоку, крупному порту в устье Цимра.
Тысячи миль отделяли их от восточного берега, но по широкой груди Цимра корабли двигались быстро и спокойно. Из кусков дерева, которые выпросил у команды, Слит вырезал жонглерские булавы, Карабелла где-то нашла мячи для жонглирования, а за едой скандары прятали в ладонях и уносили с собой тарелки, так что постепенно труппа обзаводилась реквизитом для работы, и на третий день они уже заработали несколько крон, устроив представление на палубе. Залзан Кавол постепенно вновь обретал свою грубоватую самоуверенность, хотя был еще странно подавлен и его душа ходила на цыпочках в таких ситуациях, которые прежде вызывали бурю гнева.
Это была родная земля четырех скандаров, которые родились в Пилиплоке и начали свою карьеру, колеся по городам огромной провинции. Знакомые места заставили скандаров ожить, и Залзан Кавол принялся обстоятельно рассказывать о своих ранних странствиях здесь, успехах и неудачах - весьма немногочисленных - и о разговоре с импрессарио, который увел его искать счастья на другом конце Цимроеля. Валентин подозревал, что здесь было какое-то насилие, может, даже путаница с законами, но вопросов задавать не стал.
Однажды ночью, выпив вина, скандары впервые с тех пор, как Валентин присоединился к ним, запели свою песню, тоскливую и мрачную:
Темно мое сердце,
Темны мои страхи,
Затуманены мои глаза
И полны слез.
Смерть и горе,
Смерть и горе
Идут за нами,
Куда бы мы ни пошли.
Далекие земли,
В которых я скитаюсь,
Далекие холмы
И реки родины.
Смерть и горе,
Смерть и горе
Идут за нами,
Куда бы мы ни пошли.
Моря драконов
И земли боли -
Я не увижу
Снова свой дом.
Смерть и горе,
Смерть и горе
Идут за нами,
Куда бы мы ни пошли.
Песня была такой однообразно мрачной, а огромные скандары выглядели так нелепо, когда, раскачиваясь, пели ее, что поначалу Валентин и Карабелла едва не рассмеялись. Однако потом Валентин понял, что песня могла отражать истинные чувства; скандары действительно ВСТРЕЧАЛИСЬ со смертью и горем, и, хотя сейчас они были близки к дому, прожили большую часть жизни вдали от Пилиплока. Возможно, подумал Валентин, быть скандаром на Маджипуре вовсе не сладко.