- Конечно,- сказал Залзан Кавол.
Валентин облегченно вздохнул. Это был жалкий, ветхий корабль, и Горзвал, вероятно, был третьеразрядным мореплавателем, преследуемым неудачами, но все же он согласился взять их.
Горзвал назвал свою цену и в явном напряжении ждал, когда с ним начнут торговаться. То, что он просил, было раза в два меньше того, что они безуспешно пытались предлагать другим капитанам. Залзан Кавол, привыкший торговаться, не колеблясь предложил сбросить три рояла. Горзвал, явно встревоженный, согласился уменьшить цену на полтора рояла, а скандар выразил готовность согласиться, если он сбросит еще несколько крон, однако Валентин, пожелевший несчастного капитана, оборвал торг, сказав:
- Довольно. Когда мы отплываем?
- Через три дня,- сказал Горзвал.
Отплытие затянулось на четыре - Горзвал туманно говорил о каком-то дополнительном ремонте, но Валентин понял, что он имел в виду, только обнаружив несколько серьезных пробоин. Лизамон Хултин сообщила ему, что, судя по слухам, ходящим в тавернах, Горзвал пытался заложить часть своего улова, чтобы нанять плотников, но желающих не нашлось. По ее словам, у него была сомнительная репутация: здравый смысл у него отсутствовал, удача его не баловала, а команда была больной и неумелой. Однажды он вообще не нашел морских драконов и вернулся в Пилиплок пустым, в другом плавании потерял руку, которую откусил небольшой дракон, а в последнем «Брангалин» налетел средней частью на рассерженное животное и едва не простился с днищем.
- Мы сделали бы лучше,- закончила Лизамон Хултин,- если бы отправились на Остров вплавь.
- Возможно, мы принесем нашему капитану больше удачи, чем он имел до сих пор,- сказал Валентин.
Слит рассмеялся.
- Если бы один оптимизм мог возвести человека на трон, вы, мой лорд, были бы уже на Замковой Горе.
Валентин рассмеялся вместе с ним. Однако после Пьюрифайна он не хотел вести этих людей к новой катастрофе на борту болезненного судна. После всего, что было, они последовали за ним, поверив в его сны и загадочную выходку метаморфа, и ему будет стыдно и больно перед ними, если, торопясь добраться до Острова, он ввергнет их в новое горе. И все же Валентин чувствовал симпатию к безрукому, неряшливому Горзвалу. Он мог быть неудачливым моряком, но вполне годился в рулевые для Коронала, который по иронии судьбы ухитрился за одну ночь потерять трон, память и самое личность.
Накануне отплытия Виноркис отозвал Валентина в сторону и беспокойно сказал:
- Мой лорд, за нами следят.
- Откуда вы знаете?
Хьорт улыбнулся и пригладил свои оранжевые усы.
- Если ты сам немного шпионил, то всегда заметишь других шпионов. Я обратил внимание на седого скандара, слонявшегося вокруг дока последние несколько дней и расспрашивавшего людей Горзвала. Один из корабельных плотников сказал мне, что его интересовали пассажиры Горзвала и цель их путешествия.
Валентин нахмурился.
- Я надеялся, что мы ускользнули от них в джунглях!
- Мой лорд, они снова обнаружили нас в Ни-мойе.
- Значит, мы должны потеряться на Архипелаге,- сказал Валентин.- И внимательно следить по дороге за другими шпионами. Спасибо вам, Виноркис.
- Не за что, мой лорд. Это мой долг.
Сильный ветер дул с юга в то утро, когда корабль вышел в плавание. Во время погрузки Виноркис высматривал на пристани назойливого скандара, но его не было видно. Он сделал свое дело, решил Валентин, и надзор от имени узурпатора будет продолжать другой наблюдатель.
Путь их лежал на восток и юг: корабли-драконы привыкли всю дорогу до охотничьих территорий двигаться против неблагоприятного ветра. Это было тяжелое занятие, но избежать его было невозможно, поскольку морских драконов можно было ловить только в этот период. «Брангалин» имел дополнительную силовую установку, но толку от нее было мало, ибо горючее любого вида было редкостью на Маджипуре. С почти величественной неловкостью «Брангалин» развернулся к ветру и двинулся из пилиплокской гавани в открытое море.
Это было самое маленькое - Внутреннее - море Маджипура, разделявшее восток Цимроеля от запада Алханроеля. Хотя и немалых размеров - около пяти тысяч миль от берега до берега - оно было лишь лужей по сравнению с Великим морем, занимавшим большую часть территории планеты. Внутреннее Море было более человеческим по масштабам и на полпути между континентами делилось пополам Островом Сна - достаточно большим для других миров, но здесь не заслужившим звания континента - и несколькими цепочками островов.
Из всех животных Маджипура морские драконы были самыми крупными. Новорожденными они были невелики, всего пять или шесть футов в длину, но продолжали расти всю жизнь, а она у них была долгой, хотя никто и не знал насколько. Горзвал, позволивший своим пассажирам делить с ним стол и ставший очень болтливым, когда все его тревоги остались позади, с удовольствием рассказывал истории об огромных размерах морских драконов. Один из них, пойманный в царствование Лорда Малибора, имел сто девяносто футов длины, другой - во времена Конфалума - двести сорок, а в период, когда Престимион был Понтифексом, а Лорд Деккерет Короналом, выловили еще более огромного. Но чемпионом, по словам Горзвала, был тот, который дерзко заплыл почти в пилиплокскую гавань в правление Тимина и Лорда Кинникена и был в длину триста пятнадцать футов. Этот монстр, известный как Дракон Лорда Кинникена, ушел невредимым, потому что весь флот кораблей-драконов был тогда далеко в море. Якобы охотники видели его снова в следующем веке, в год, когда Лорд Вориакс стал Короналом, но никто не пошел на него с гарпуном, и среди охотников он пользовался плохой репутацией.
- Сейчас он должен быть в длину футов пятьсот,- сказал Горзвал,- и я молю небо, чтобы с ним встретился какой-нибудь другой капитан, когда он снова вернется в наши воды.
Валентин видел только маленьких морских драконов, выпотрошенных, посоленных и высушенных, которых продавали на рынках Цимроеля, и однажды попробовал их мясо, которое было жестким и имело резкий запах. В таком виде продавались драконы длиной меньше десяти футов. Мясо более крупных, футов до пятидесяти, разделывали и продавали на восточном берегу Цимроеля, но трудности с транспортировкой не позволяли доставлять его на рынки, удаленные от моря. Драконы большей длины были слишком старыми, чтобы их есть, но из них получали масло, заменявшее нефть, и другие ископаемые гидрокарбонаты, редкие на Маджипуре. Кости морских драконов использовались в архитектуре, поскольку были крепки как сталь, но гораздо более доступны, яйца, сотнями извлекаемые из животов взрослых самок, использовались в медицине. Кожа драконов, их крылья, вообще все находило свое применение и ничего не пропадало.
- Это, к примеру, молоко дракона,- сказал Горзвал, предлагая гостям бутылку бледно-голубой жидкости.- В Ни-мойе или Кинторе за бутылку, вроде этой, платят десять крон. Возьмите, попробуйте.
Лизамон Хултин неуверенно сделала маленький глоток и тут же выплюнула на пол.
- Это молоко дракона или его моча? - спросила она.
Капитан холодно улыбнулся.
- В Дулорне,- сказал он,- то, что вы выплюнули, обошлось бы вам по крайней мере в крону.- Он протянул бутылку Слиту, который покачал головой, затем Валентину. Поколебавшись, Валентин приложил ее к губам.
- Горько,- сказал он,- и вкус какой-то затхлый, но, в общем, ничего страшного. А в чем заключается его секрет?
Скандар хлопнул себя по бедрам.
- Возбуждает! - прогудел он.- Горячит кровь! Продлевает жизнь! - Он весело указал на Залзана Кавола, который, не задавая вопросов, сделал большой глоток жидкости.- Видите? Скандар знает! Жителя Пилиплока не нужно упрашивать выпить это.
Карабелла сказала:
- МОЛОКО дракона? Они млекопитающие?
- Да. Они вынашивают внутри яйца, и детеныши рождаются живыми, по десять или двенадцать сразу, а по животу у самок ряды сосков. А вам что, показалось странным молоко от драконов?
- Я считала их рептилиями,- сказала Карабелла,- а рептилии не дают молока.
- Лучше считайте драконов драконами. Не хотите попробовать?
- Спасибо, нет,- ответила она.- Мне не нужно горячить кровь.
Питание в каюте капитана, решил Валентин, было лучшей частью путешествия. Характер у Горзвала был добрый, а стол вполне приличный, с мясом, вином, рыбой разных сортов и, конечно, мясом драконов. Правда, корабль у него был скрипучим, расползающимся, плохо спроектированным и еще хуже сохранившимся, а команда - дюжина скандаров и несколько хьортов и людей - была необщительна и часто просто враждебна. Очевидно, охотники на драконов гордились своей исключительной судьбой, и даже команду такого захудалого корабля, как «Брангалин», оскорбляло присутствие среди них посторонних, когда они занимаются своим таинственным делом. Только Горзвал казался вполне гостеприимным, но он явно был благодарен им за деньги, которые позволили ему хорошо оснастить корабль.
Они были сейчас далеко от суши, и бледно-голубой океан сходился с бледно-голубым небом, уничтожая всякое понятие места и направления. Курс был на юго-юго-восток, и чем дальше они удалялись от Пилиплока, тем жарче становился ветер, горячий и сухой.
- Мы называем ветер посланием,- сказал Горзвал,- ведь он приходит прямо с Сувраеля. Это маленький подарок Короля Снов, восхитительный, как все его подарки.
Первые драконы появились на вторую неделю после выхода из Пилиплока. Горзвал предсказал их появление за день, сказав, что видел во сне, будто они близко.
- Каждому капитану снятся драконы,- объяснил он.- Наш разум настроен на них, и мы чувствуем, когда они приближаются. Есть женщина-капитан, которую зовут Гвидраг, они ей снятся за неделю, а иногда и еще раньше. У меня это получается хуже, но все же я гарантирую, что через десять - двенадцать часов мы их встретим.
Валентин не поверил гарантиям скандара-капитана, но через некоторое время марсовый закричал:
- Драконы!
Сорок-пятьдесят или даже больше животных плавали перед носом «Брангалина». Это были большебрюхие, неуклюжие создания с длинными толстыми шеями, тяжелыми трехгранными головами, короткими хвостами, заканчивающимися широкими плоскостями, и торчащими краями костей, пересекающими их высоко поднятые спины. Крылья были самой странной их чертой. Они больше походили на крылья летучей мыши, чем на плавники - темные и кожистые, растущие из массивных тел под шеей морского дракона и достигающие середины тел. Большинство драконов заворачивались в крылья, как в плащи, но некоторые полностью расправляли их между длинными, хрупкими пальцами-костями и как будто покрывали воду вокруг себя удивительным черным покрывалом.