Аколюты направились к Валентину. Не слишком церемонясь, они схватили его и погнали к платформе. Он улыбнулся и дал понять, что не собирается сопротивляться, но они крепко держали его и грубо запихнули на сиденье. Платформа поднялась в воздух, и по сигналу маунты потащили его вперед, к ближайшей террасе.
Терраса Теней была широким местом с низкими зданиями и большими каменными площадями, и тени, давшие ей имя, были черными, как чернила, таинственными, всепокрывающими пятнами ночи, которые странным узором падали на абстрактные каменные статуи. Путешествие Валентина по этой террасе было недолгим. Его пленители остановились у квадратного здания без окон, ловко открыли дверь, которая бесшумно скользнула в сторону, и ввели Валентина внутрь.
Потом дверь закрылась, не оставив после себя ни следа.
Он был пленником.
Комната была квадратной, унылой, с низким потолком. Единственный тусклый светильник горел зеленоватым светом. В комнате был очиститель, раковина, комод, матрац и больше ничего.
Отправят ли они его послание к Леди? Или, может, оставят здесь, пока не выяснят подробности его появления на Третьей Скале?
Прошел час или два. Пусть меня отправят на допрос или даже к палачу, думал он, только бы не это молчание, эта скука, это одиночество. Он начал считать шаги. Комната была не совсем квадратной: одна пара стен была на полтора шага длиннее другой. Он поискал очертания двери, но так ничего и не нашел. Вероятно, она была бесшовной, и это не доставило ему особой радости. Еще через некоторое время Валентин начал придумывать диалоги и мысленно приукрашивать их: Валентин и Делиамбр, Валентин и Леди, Валентин и Карабелла, Валентин и Лорд Валентин. Однако это развлечение скоро надоело ему.
Внезапно послышался слабый воющий звук, в стене появилось небольшое отверстие, и в комнату просунули поднос. Они дали ему печеную рыбу, гроздь винограда и кубок холодного красного сока.
- Сердечно благодарю вас за этот банкет,- громко сказал он, ощупывая пальцами стену в поисках места, через которое скользнул поднос, но ничего не нашел.
Поев, он продолжил мысленные диалоги, беседуя со Слитом и старой толковательницей снов Тисаной, с Залзаном Каволом и капитаном Горзвалом. Он расспрашивал их о детстве, надеждах, снах, политических воззрениях, вкусах в пище, напитках и одежде. Потом эта пара утомила его, и он вытянулся на матраце.
Сон его был скорее дремотой, полдюжину раз нарушенной промежутками мрачного бодрствования. Его сны были неровными: в них участвовали Леди, Фарсал, Король Снов, вождь метаморфов и иерарх Лоривайд, но все они произносили слова путаные и мрачные. Когда он, наконец, проснулся, в комнату просунули поднос с завтраком.
Так прошел долгий день.
Валентин никогда не думал, что день может быть таким бесконечным. Делать было нечего, вообще нечего и это ничегонеделанье тянулось без конца. Он пытался жонглировать своими приборами, но они были легкими и непрочными вещами, и это было то же самое, что жонглировать перьями. Он пытался жонглировать своими ботинками, но их было только два, а жонглировать двумя предметами было просто глупо. Тогда он принялся жонглировать воспоминаниями, вспоминая все, что случилось с ним, начиная с Пидруида, но перспектива заниматься этим многие часы не нравилась ему. Он размышлял до тех пор, пока в ушах у него не появилось какое-то тупое жужжание. Согнувшись в центре комнаты, он пытался угадать момент, когда появится очередная порция пищи, но напряженное ожидание быстро утомило его.
На вторую ночь Валентин попытался связаться с Леди. Он приготовился ко сну, и, когда его разум начал освобождаться от сознания, он попробовал задержаться между сном и явью, в состоянии, подобном трансу. Это было довольно трудно, ибо если он слишком сильно сосредоточивался, то полностью просыпался, а если расслаблялся, то начинал погружаться в сон. Долгое время он балансировал таким образом, стараясь вспомнить то, чему научил его когда-то Делиамбр.
Наконец он послал свой разум вперед.
- МАТЬ?
Он представил, что его душа поднимается с Террасы Теней и плывет внутрь Острова, минуя террасу за террасой, к сердцу Третьей Скалы - Внутреннему Храму, в комнату, где отдыхала Леди.
- МАТЬ, ЭТО ВАЛЕНТИН, ТВОЙ СЫН ВАЛЕНТИН. Я ТАК МНОГО ДОЛЖЕН СКАЗАТЬ ТЕБЕ, МАТЬ, И О МНОГОМ СПРОСИТЬ! НО СНАЧАЛА ПОМОГИ МНЕ ДОСТИЧЬ ТЕБЯ.
Валентин продолжал лежать. Он был совершенно спокоен. Казалось, разум его пылает чистым белым светом.
- МАТЬ, Я НА ТРЕТЬЕЙ СКАЛЕ, В КАМЕРЕ ПЛЕННИКОВ ТЕРРАСЫ ТЕНЕЙ. Я ПРИШЕЛ ИЗДАЛЕКА, НО ТЕПЕРЬ МЕНЯ ОСТАНОВИЛИ. ПОШЛИ ЗА МНОЙ, МАТЬ!
- МАТЬ...
- ЛЕДИ...
- МАТЬ...
Он уснул, однако свет продолжал гореть, и Валентин уловил первую дрожь музыки сна, вступление в первую фазу контакта. А потом пришли видения. Он больше не был пленником, а лежал под холодными белыми звездами на огромной круглой платформе полированного камня, похожей на алтарь, а к нему подошла женщина в белой мантии, с блестящими черными волосами. Она опустилась на колени рядом с ним, легонько коснулась его и нежно произнесла:
- Вы - мой сын Валентин, и я сделаю, чтобы весь Маджипур знал об этом. А сейчас я зову вас к себе.
И это было все. Проснувшись, он ничего не мог вспомнить, кроме этого.
В то утро подноса с завтраком ему не принесли. Впрочем, он не знал, было ли сейчас настоящее утро или он проснулся среди ночи. Шли часы, но подноса не было. Может, они забыли о нем? Или хотели уморить его голодом? Он испытал приступ страха: было ли это лучше скуки? Пожалуй, он выбрал бы скуку. Он крикнул, хотя и знал, что это бесполезно: это место было запечатано, как могила. Как могила... Валентин мрачно взглянул на стопку старых подносов, стоявшую у дальней стены, вспомнил удивление и радость от пищи, колбасу лиименов, рыбу, которую Кун и Слит жарили на берегу Стейша, вкус плодов двикки, резкий привкус огненного вина Пидруида. Голод все набирал силу, а кроме того, он был испуган. Сейчас его мучила не скука, а страх. Наверное, они провели совещание и приговорили его к смерти за глупость.
Минуты... Часы... Прошло уже полдня.
Глупо было думать, что он коснется во сне разума Леди. Глупо было надеяться перенестись по воздуху во Внутренний Храм и добиться ее помощи. Глупо думать, что он вновь вернется на Замковую Гору. Во всем мире не было ничего, кроме глупости, и сейчас, горько подумал он, его ждет расплата за свою самонадеянность.
И тут послышался знакомый слабый воющий звук. Однако открылось не отверстие для подачи пищи, открылась вся дверь.
Двое беловолосых иерархов вошли в камеру, глядя на него мрачно и угрюмо.
- Вы принесли мне завтрак? - спросил Валентин.
- Мы пришли,- сказал более высокий из них,- чтобы проводить вас во Внутренний Храм.
11
Он настоял, чтобы сначала его покормили, и это было мудрое решение, потому что путешествие оказалось долгим. Весь остаток дня маунты быстро тащили парящую платформу. Иерархи окружали его со всех сторон, храня холодное молчание, а когда он задавал вопросы - например о названии террасы, которую они проезжали,- отвечали как можно более кратко.
На Третьей Скале было много террас - Валентин сбился со счета после седьмой,- и они располагались друг к другу ближе, чем на внешних скалах, отделенные друг от друга узкими полосами леса. Эта центральная часть Острова выглядела довольно деловым и густонаселенным местом.
В сумерках они прибыли на Террасу Поклонения, район безмятежных садов и низких зданий из белого камня. Как и все другие террасы, эта имела форму круга, но была гораздо меньше остальных: здесь, во внутренней части Острова, ее можно было обойти по периметру за час-два, тогда как для обхода террас Первой Скалы потребовались бы месяцы. Древние искривленные деревья с овальными листьями росли через равные промежутки вдоль всего периметра. Беседки из цветущих лоз возвышались между зданиями, повсюду были маленькие дворы, украшенные роскошными колоннами полированного черного камня и цветущими кустами. Слуги Леди парами или тройками спокойно ходили по этим мирным местам. Валентина проводили в комнату с широкой ванной, гостеприимной постелью, окнами, выходящими в сад, и корзиной фруктов на столе. Иерархи оставили его здесь.
Он искупался, куснул один из плодов и стал ждать следующих событий. Через час или больше в дверь постучали, мягкий голос спросил, не желает ли он обедать, и в комнату вкатилась тележка, нагруженная самой лучшей едой, какую он видел с момента прихода на Остров: жареное мясо, голубые тыквы, фаршированные мелко искрошенной рыбой, и кубок чего-то, что можно было назвать почти вином. Валентин жадно набросился на еду, а потом долго стоял у окна, глядя в темноту. Он не увидел ничего, да и не услышал тоже. Тогда попробовал дверь: закрыто. Значит, он по-прежнему оставался пленником, хотя и в гораздо лучших условиях, чем до этого.
Наконец он погрузился в сон без сновидений и проснулся, когда комнату осветили золотые лучи солнца. Он выкупался, и тот же самый деликатный слуга принес завтрак, состоявший из сосисок и тушеных розовых фруктов. Вскоре после этого появились двое мрачных иерархов и сказали:
- Леди вызывает вас сегодня к себе.
Они провели его через сад удивительной красоты и через роскошный мост из чистого белого камня, изящной аркой перекинутый над темным бассейном, в котором плавали золотые рыбы. Впереди лежала поразительная зеленая лужайка, в центре которой стояло большое одноэтажное здание необычайно изящной формы с длинными узкими крыльями, отходящими от него в виде звездных лучей, расходящихся из одного центра.
Это мог быть только Внутренний Храм.
И тут Валентин задрожал. Долгие месяцы он стремился к этому месту, к порогу таинственной женщины, чье королевство было здесь, а что, если все это была только глупость, фантазия или ужасная ошибка, что, если он обычный желтоволосый бездельник из Цимроеля, лишенный памяти какой-нибудь глупой случайностью и подобравший себе спутников с бессмысленными амбициями? Эта мысль была невыносима. Если Леди отвергнет его, откажется от него...