- О, они изменили тебя! Валентин, я родилась и возвысилась, не думая о поражении.
- Нет таких мыслей и у меня. Но все это кажется таким огромным, а я так устал... И потом, начинать войну против граждан Маджипура... даже против узурпатора... Мать, на Маджипуре уже очень давно не было войн, и я буду тем, кто нарушит этот мир?
Ее глаза смотрели безжалостно.
- Мир уже нарушен, Валентин, и мы должны восстановить порядок в королевстве. Фальшивый Коронал царствует почти год. Каждый день появляются жестокие и глупые законы, невинные несут наказания, а виновные процветают. Равновесие, установленное тысячи лет назад, нарушено. Когда наши предки пришли сюда со Старой Земли четырнадцать тысяч лет назад, было допущено много ошибок, прежде чем нашли верный путь к управлению, но со времен первого Понтифекса мы жили без особых изменений, а со времен Лорда Стиамота в этом мире царит мир. Сейчас этот мир разорван, и на наши плечи ложится его восстановление.
- А если я согласен с тем, что сделал Доминин Барьязид? Если я откажусь втягивать Маджипур в гражданскую войну? Какими будут последствия?
- Ты уже знаешь ответы на эти вопросы.
- Я должен услышать их от вас, прежде чем принять решение.
- Мне стыдно слышать от тебя такие слова.
- Мать, в этом путешествии я пережил странные вещи, и они отняли много сил. Неужели я не могу просто устать?
- Вы - король, Валентин.
- Возможно, я был им и буду снова, но большая часть моего королевского величия украдена у меня в Тил-омоне, и сейчас я самый обычный человек. Кроме того, даже король не защищен от усталости.
Более мягко, чем говорила с ним до сих пор, Леди сказала:
- Барьязид еще не стал абсолютным тираном, ибо это может настроить людей против него, и будет чувствовать себя в опасности, пока ты жив. Но он правит для себя и своей семьи, а не для Маджипура. Ему не хватает чувства правды, и он делает только то, что считает полезным и целесообразным. Однако, по мере роста уверенности, его преступления будут множиться, и скоро Маджипур застонет под кнутом чудовища.
Валентин кивнул.
- Когда я не такой уставший, я сам вижу это.
- Подумай и о том, что случится, когда умрет Понтифекс Тиверас, а это будет раньше или позже и даже скорее раньше, чем позже.
- Тогда Барьязид переберется в Лабиринт и станет бессильным затворником. Это вы имели в виду?
- Понтифекс не бессилен, и ему вовсе не обязательно быть затворником. На твоей памяти им был только Тиверас, который, старея, становится все более странным. Но Понтифекс в расцвете сил - это совсем другое дело. Что если Барьязид станет Понтифексом через пять лет? Ты думаешь, ему понравится сидеть в этой подземной дыре, как делает сейчас Тиверас? Он будет править с силой, Валентин.- Она взглянула на него.- А кто, по-вашему, станет Короналом?
Валентин пожал плечами.
- У Короля Снов три сына,- сказала Леди,- Минакс, как самый старший, получит трон Сувраеля, Доминин сейчас Коронал и будет Понтифексом, если ты позволишь ему это. Кто же будет выбран новым Короналом, если не его младший брат, Кристоф?
- Но ведь это против всех правил, чтобы Понтифекс передавал Замковую Гору своему брату!
- А разве то, что сын Короля Снов сверг настоящего Коронала, не против всех правил? - спросила Леди. Ее глаза вновь сверкнули.- Подумай еще и вот над чем: когда меняются Короналы, меняются и Леди Острова! Я отправлюсь доживать свои дни во дворец для ушедших Леди на Террасе Теней, а кто придет во Внутренний Храм? Мать Барьязидов! Как видишь, Валентин, они окажутся везде и будут контролировать весь Маджипур!
- Этого не должно случиться,- сказал Валентин.
- И этого не будет.
- Что я должен делать?
- Со своими людьми и теми, кого я тебе дам, ты отправишься на Алханроель, высадишься в Стоензаре и направишься в Лабиринт, к благословенному Тиверасу.
- Но если Тиверас безумен...
- Он не полностью безумен. Он живет в бесконечном сне и вообще странный человек, но я касалась его разума и знаю, что старый Тиверас еще существует где-то внутри него. Он был Понтифексом сорок лет, а до этого был Короналом и знает способы управления нашим королевством. Если ты сможешь достичь его и доказать, что ты и есть настоящий Коронал, он поможет тебе. А за тем ты должен идти к Замковой Горе. Тебя не пугает эта задача?
- Меня пугает только хаос, который я принесу Маджипуру.
- Хаос уже здесь, а ты принесешь закон и порядок.- Она подошла к нему ближе, так что стала видна вся пугающая сила ее личности, коснулась его руки и сказала низким, страстным голосом: - Я родила двух сыновей и стоило кому-нибудь взглянуть на них, лежащих в колыбелях, как становилось ясно, что они будут королями. Первым был Вориакс - ты помнишь его? Думаю, что пока нет, а он был роскошный мужчина, герой, полубог, и даже в детстве о нем говорили: это тот, кто будет Короналом, когда Лорд Малибор станет Понтифексом. Вориакс был чудом, но был еще и второй сын, Валентин, такой же крепкий и красивый, как Вориакс, уделявший не так много времени спорту и подвигам, но с более теплой душой и более мудрый. Он без подсказок понимал, что хорошо, а что плохо, никогда не был жесток и всегда держал себя в руках, так что все любили его и уважали. О Валентине говорили, что он может быть даже лучшим королем, чем Вориакс, но Вориакс был старше, и выбрать должны были его, а Валентин мог стать только первым министром. Однако Малибор не стал Понтифексом, а погиб во время охоты на драконов, а эмиссары Тивераса пришли к Вориаксу и сказали: «Вы Коронал Маджипура». Первым опустился перед ним на колени и сделал знак звездного огня его брат Валентин. Так Лорд Вориакс стал править на Замковой Горе, и правил хорошо, а я пришла на Остров Сна, как это и должно было случиться, и восемь лет все было хорошо на Маджипуре. Но того, что случилось потом, не мог предсказать никто. Лорд Вориакс погиб так же безвременно, как и Лорд Малибор, охотясь в лесу и получив в спину случайную стрелу из арбалета... Однако оставался еще Валентин и, хотя редко бывало, чтобы брат становился Короналом после брата, споров было мало, и все признали его высокое предназначение. Так Лорд Валентин пришел в Замок, а я, которая была матерью двух королей, осталась во Внутреннем Храме, довольная сыновьями, которых дала Маджипуру, и уверенная, что правление Лорда Валентина будет славой Маджипура. Ты думаешь, я могу позволить Барьязидам сидеть там, где когда-то сидели мои сыновья? Могу стерпеть, что лицо Лорда Валентина скрывает подлую душу Барьязида? О, Валентин, Валентин, ты только половина того, кем был когда-то, меньше половины, но ты станешь снова собой, Замковая Гора снова будет твоей, и судьба Маджипура не будут меняться в худшую сторону. И не нужно сжиматься при мысли о хаосе, который ты несешь Маджипуру. Хаос уже опустился на нас, и тебе суждено стать освободителем. Ты понял?
- Я понял, мать.
- Тогда иди со мной, и я вновь сделаю тебя целым.
12
Она повела его из восьмиугольной комнаты в один из лучей Внутреннего Храма, мимо суровых охранников и групп хмурых, недоумевающих иерархов в маленькую светлую комнату, украшенную сверкающими цветами разных оттенков. Там стоял письменный стол с плитой сияющего гарбелиона, низкое ложе и еще кое-что из мебели: это был кабинет Леди. Она предложила Валентину сесть и взяла со стола две маленькие разукрашенные бутылочки.
- Выпей это вино залпом,- сказала она, передавая ему одну из бутылок.
- Вино? На Острове?
- Мы с тобой не паломники. Выпей это.
Он откупорил бутылку и приложил ее к губам. Острый и свежий вкус был знаком ему, но прошло некоторое время, прежде чем он определил его: вино, используемое толкователями снов и содержащее наркотик, открывающий разум для разума. Леди выпила содержимое второй бутылки
- Значит, у нас будет сонный разговор? - спросил Валентин.
- Нет. Это должно быть сделано в полном сознании, и я долго думала, как этого достичь.- Она взяла со своего стола мерцающий серебряный обруч, такой же, как у нее, и подала его Валентину.- Надень на лоб,- сказала она,- и с этого момента до подъема на Замковую Гору носи его постоянно, ибо он будет центром твоей силы.
Валентин осторожно надел обруч на голову. Тот слегка сжал его виски, вызвав странное ощущение, не очень понравившееся ему, хотя металлическая лента и была очень красива. Леди подошла к нему и пригладила его густые волосы поверх обруча.
- Золотые волосы,- мягко сказала она.- Вот не думала я иметь сына с золотыми волосами! Что ты чувствуешь, надев обруч?
- Его плотность.
- И ничего больше?
- Ничего больше, мать.
- Плотность скоро перестанет замечаться, и ты сможешь пользоваться им. Ты уже чувствуешь наркотик?
- Только легкую дымку на сознании. Думаю, что засну, если позволю себе это.
- Сон скоро станет последним, о чем ты сможешь просить,- сказала Леди. Она простерла к нему обе руки и неожиданно спросила: - Ты хороший жонглер, сын мой?
Он усмехнулся:
- Так говорят.
- Хорошо. Завтра ты покажешь мне свое умение. Это будет очень интересно. А сейчас дай мне руки. Обе.
На мгновение она задержала свои тонкие крепкие руки поверх его, затем быстрым, решительным жестом сплела свои пальцы с его.
Обруч сжался, Валентин почувствовал что-то вроде удара и пошатнулся от шока. Он едва не упал, и Леди поддержала его и помогла выпрямиться. У него было такое чувство, словно острие шипа кольнуло его в основание черепа. Все завертелось вокруг него, он не мог контролировать свои глаза, не мог сфокусировать их и видел только фрагменты туманных картин: лицо своей матери, сверкающую поверхность стола, сияющие цветы. Все это пульсировало, трепетало и кружилось.
Его сердце заколотилось быстрее, в горле пересохло, легкие опустели. Это было более страшно, чем попасть в водоворот и погрузиться глубоко под воду. Ноги его совершенно отказались служить, и, не в силах больше стоять, он осел на пол, опустившись на колени, успев заметить, что Леди опустилась рядом с ним. Ее лицо приблизилось к нему, пальцы все еще сплетались с его пальцами, и пугающий контакт их душ продолжался.