в этих залах. Наконец они пришли в часть королевских покоев, которой Валентин не помнил, использовавшуюся как проход где-то за тронным залом. Стоя на плечах Залзана Кавола, Слит копался в каком-то глубоком отверстии, производя осторожные манипуляции с внутренней стороны двери.
- Мы открыли так три двери,- сказала Карабелла,- и сейчас Слит открывает четвертую. Еще немного...
Слит вытащил голову наружу и огляделся - весь в пыли, мрачный, но довольный собой.
- Открыто, мой лорд.
- Отлично сработано!
- Мы войдем туда и схватим его, мой лорд,- проревел Залзан Кавол.- Разорвать его на три куска или на пять?
- Нет,- сказал Валентин.- Туда пойду я. Один.
- Вы, мой лорд? - недоверчиво спросил Залзан Кавол.
- Один? - переспросила Карабелла, а Слит яростно воскликнул:
- Мой лорд, я запрещаю вам...- и тут же умолк, пораженный кощунством своих слов.
- Не бойтесь за меня,- мягко сказал Валентин.- Это я должен сделать сам, без чьей-либо помощи. Слит - шаг в сторону, Залзан Кавол, Карабелла - отойдите назад. Я приказываю вам не входить, пока вас не позовут.
Они смущенно переглянулись. Карабелла начала что-то говорить, но заколебалась и замолчала. Шрам Слита горел и пульсировал, а Залзан Кавол издал какой-то странный звук и бессильно развел своими четырьмя руками.
Валентин открыл дверь, вошел внутрь и оказался в каком-то вестибюле, вероятно, проходе на кухню, где не было ничего знакомого для Коронала. Он осторожно пересек его и вошел в завешанный парчой зал, который после секундного замешательства определил как зал облачения. За ним была Часовня Деккерета, а оттуда можно было пройти в судебный зал Лорда Престимиона, огромное сводчатое помещение с высокими окнами и величественными люстрами, сделанными лучшими мастерами Ни-мойи. Дальше располагался тронный зал с Троном Конфалума, превосходившими все другие своей роскошью. Где-то в этих помещениях должен находиться Доминин Барьязид.
Валентин направился в зал облачения. Он был пуст и выглядел так, словно никто месяцами не пользовался им. Каменная арка Часовни Деккерета не была закрыта занавесом; Валентин заглянул туда, никого не увидел и пошел дальше по короткому изгибающемуся проходу, украшенному сверкающим мозаичным узором, который вел в судебный зал.
Затаив дыхание он положил руки на дверь зала и толчком открыл ее.
В первый момент ему показалось, что это широкое пространство тоже пусто. Горела только одна из больших люстр в самом дальнем конце. Валентин поглядел вправо и влево, на ряды полированных деревянных скамей, прошел занавешенные альковы, в которых герцогам и принцам было разрешено ждать, пока суд вынесет им приговор, направился к месту Коронала...
...и увидел фигуру в королевской мантии, стоящую в тени стола совета.
15
Из всех странностей периода его изгнания эта была самой удивительной: стоять менее чем в ста футах от того, кто носил лицо, когда-то бывшее его собственным. До этого Валентин видел фальшивого Коронала только в день фестиваля в Пидруиде, и каждый раз, глядя на него, чувствовал себя испачканным и обессиленным, хотя и не знал почему. Но это было до того, как к нему вернулись воспоминания. Сейчас в полумраке он видел высокого крепкого мужчину с горящими глазами, черной бородой и царственным поведением, который вовсе не казался испуганным и смотрел на него с холодной спокойной угрозой. «Неужели я так выглядел? - подумал Валентин.- Таким мрачным, холодным, страшным?» Он подозревал, что за месяцы, пока Доминин Барьязид владел его телом, чернота души узурпатора изменила лицо Коронала и придала ему это болезненное ненавидящее выражение. Валентин уже привык пользоваться своим новым лицом и сейчас, глядя на то, которое носил многие годы, чувствовал, что вовсе не хочет получить его обратно.
- Я сделал тебя хорошеньким, верно? - сказал Доминин Барьязид.
- А себя нет,- вежливо отозвался Валентин.- Почему ты хмуришься, Доминин? Это лицо лучше смотрится с улыбкой.
- Ты улыбался слишком часто, Валентин. Ты был слишком прост, слишком мягок и светел душой, чтобы править государством.
- Значит, таким ты видел меня?
- Я и многие другие. Я слышал, что ты был странствующим жонглером.
Валентин кивнул.
- Мне нужна была новая профессия после того, как ты забрал мою прежнюю. Жонглирование подошло для меня.
- Этого и следовало ожидать,- сказал Барьязид. Голос его эхом разносился по длинному пустому залу.- Ты всегда предпочитал развлекать других. Я прошу тебя вернуться к жонглированию, Валентин. Печати власти у меня.
- Печати да, но не сама власть. Иди, стань собой, Доминин, и мы вернем тебя на земли твоего отца.
- А что с машинами погоды, Валентин!?
- Они пущены снова.
- Ложь! Глупая ложь! - Барьязид повернулся и открыл одно из высоких арочных окон. Порыв холодного воздуха ворвался в комнату так стремительно, что Валентин, хотя и стоял в другом конце, почти сразу же почувствовал это.- Машины охраняют люди, которым я верю во всем,- сказал Барьязид.- Не твои люди, а мои, которых я привез с Сувраеля. Они будут держать их выключенными, пока от меня не придет приказ запустить их снова, и, если для этого вся Замковая Гора должна погибнуть, так оно и будет, Валентин. Так и будет! Ты допустишь, чтобы это произошло?
- Этого не будет.
- Будет,- сказал Барьязид,- если ты останешься в Замке. Иди. Я гарантирую тебе безопасный спуск с Горы и свободный проход до Цимроеля. Жонглируй в западных городах, как делал это год назад, и забудь о глупых претензиях на трон. Я - Лорд Валентин, Коронал.
- Доминин...
- Мое имя Лорд Валентин! А ты бродячий жонглер Валентин с Цимроеля! Иди и занимайся своим делом!
- Это большой соблазн, Доминин,- сказал Валентин.- Мне нравится выступать, может, даже больше, чем все, что я делал в своей жизни. И все же судьба доверила мне нести ношу правления, не считаясь с моими личными желаниями. А сейчас идем,- он сделал шаг к Барьязиду, потом второй, третий.- Идем со мной, выйдем в переднюю и покажем рыцарям Замка, что мятеж закончился и мир вернулся к порядку и спокойствию.
- Стой на месте!
- Я не собираюсь причинять тебе вреда, Доминин. Я благодарен тебе, ибо многое из пережитого мной никогда не случилось бы...
- Назад! Ни шагу больше!
Валентин продолжал идти.
- Я благодарен и за то, что ты избавил меня от этой досадной хромоты, так мешавшей в...
- Ни - шагу - больше!
Теперь их разделяло не более дюжины футов. Рядом с Доминином Барьязидом был стол, заставленный принадлежностями судебного зала: три тяжелых медных подсвечника, королевская держава и скипетр. Издав какой-то странный гневный возглас, Барьязид схватил обеими руками подсвечник и яростно швырнул в голову Валентина. Однако тот ловко отступил в сторону и изящным движением руки поймал тяжелый металлический предмет. Барьязид швырнул второй, Валентин поймал и его.
- Еще один,- сказал он,- и я покажу тебе, как это делают!
Лицо Барьязида потемнело от ярости, он задыхался, шипел и фыркал. Третий подсвечник полетел в Валентина, который уже держал первые два в движении. Для него не составило труда поймать подсвечник и включить его в последовательность, образовав сверкающий каскад в воздухе перед собой. Он жонглировал весело, со смехом, бросая их все выше. Как это было здорово пользоваться своим искусством после долгого перерыва.
- Видишь? - сказал он.- Вот так. Мы можем научить тебя, Доминин, нужно только научиться расслабляться. А сейчас брось мне скипетр и державу. Я могу жонглировать пятью и, может, даже и большим числом предметов. Правда, зрителей мало, но...
Продолжая жонглировать, он двинулся к Барьязиду, который отступал назад. Глаза Доминина вылезли из орбит, по подбородку текла слюна.
И вдруг Валентин содрогнулся от послания, ударившего его с силой дубины. Потрясенный, он остановился, и подсвечники с резким металлическим звуком упали на деревянный пол. Последовал второй удар, вызвавший у него головокружение, затем третий. Валентин изо всех сил старался удержаться на ногах. Игра, в которую он играл с Барьязидом, кончилась и начиналась какая-то новая схватка, которой Валентин не понимал.
Он бросился вперед, собираясь схватить своего противника прежде, чем эта сила ударит снова.
Барьязид отступал, закрывая лицо дрожащими руками. Пришла ли эта яростная атака от него или в комнате прятался его союзник? Валентин отпрянул, когда эта безжалостная, невидимая сила нанесла новый, еще более сильный удар. Он был потрясен и, прижав руки к вискам, пытался собраться с мыслями. Схвати Барьязида, сказал он себе, брось его на пол, сядь на него и зови на помощь...
Он прыгнул, сделал выпад и схватил фальшивого Коронала за руку. Барьязид закричал и рывком освободился. Продолжая наступать, Валентин старался загнать его в угол и почти добился своего, но вдруг с диким пронзительным криком страха Барьязид проскочил мимо и помчался через комнату. Добежав до одного из занавешенных альковов, он нырнул туда, крича:
- Помогите! Отец, помоги мне!
Валентин последовал за ним, сорвал занавес и... остановился в изумлении. В алькове скрывался крепко сложенный, полный старик, носивший на лбу сверкающий золотой обруч и державший в одной руке какое-то устройство из слоновой кости и золота, какую-то вещь с ремнями, застежками и рычагами. Это был Симонан Барьязид, Король Снов, ужасный старый затворник с Сувраеля, скрывавшийся в судебном зале Коронала! Именно он посылал леденящие разум сны-приказы, которые почти повалили Валентина, и сейчас пытался послать очередной, но ему мешало безумие его собственного сына, который истерично уцепился за него, моля о помощи.
Валентин понял, что одному ему не справиться.
- Слит! - позвал он.- Карабелла! Залзан Кавол!
Доминин Барьязид всхлипывал и стонал, и Король Снов пнул его, как какую-то надоедливую собаку. Валентин осторожно вошел в альков, надеясь выхватить из рук Симонана Барьязида его страшную машину, прежде чем тот сумеет еще раз пустить ее в ход, но едва он потянулся за ней, как произошло нечто еще более странное. Контуры лица Симонана Барьязида заколебались, стали расползаться...