окие мускулистые плечи, мощные руки, массивные колонны ног обширные полушария зада.
Он окликнул ее. Она тут же перевернулась и села, оглядываясь вокруг.
– Я наверху, – сказал он.
– Она глянула вверх, и он скромно отвернулся, но она только посмеялась над его смущением, встала и неторопливо оделась.
– Это ты, – сказала она, – вежливо говорящий Валентин. Можешь спуститься сюда. Я тебя не боюсь.
– Я знаю, что ты не любишь. когда мешают твоему отдыху, – мягко сказал Валентин, спускаясь по каменным ступеням.
Когда он спустился, она уже была в брюках и натягивала блузу на мощные груди.
– Мы попали в засаду, – сказал он.
– Ясное дело.
– Нам нужно в Мазадон. Скандар послал меня нанять тебя. – Он протянул пять реалов Залзана Кавола. – Ты поможешь нам?
Она осмотрела блестящие монеты на его ладони.
– Цена семь с половиной.
– Ты же говорила – пять.
– То было раньше.
– Скандар дал мне только пять реалов, чтобы заплатить тебе.
Она пожала плечами и начала расстегивать блузу.
– В таком случае я буду продолжать принимать солнечную ванну. Можешь остаться или уйти, как хочешь, но держись на расстоянии.
Валентин спокойно сказал:
– Когда скандар пытался сбить цену, ты отказалась торговаться, сказав, что честь твоей профессии не позволяет тебе этого. Мои понятия о чести требуют, чтобы я держался цены, которую запросил.
Она поднесла руки к губам и захохотала так оглушительно, что он испугался, что его отнесет прочь. Рядом с ней он чувствовал себя игрушечным: ее вес превосходил его больше чем на сто футов, и ростом она была по крайней мере на голову выше.
– Какой ты храбрый или какой глупый. Я могу уничтожить тебя одним шлепком, а ты стоишь тут и распространяешься о недостатке чести!
– Я не думаю, что ты повредишь мне.
Она с новым интересом взглянула на него.
– Может, и нет. Но ты рискуешь, парень. Я легко обижаюсь и иногда, если дам волю своему характеру, приношу ущерба больше, чем намеревалась.
– Давай сделаем так. нам надо в Мазадон, а отозвать лесных братьев можешь только ты. Скандар заплатит пять реалов, но не больше. – Валентин наклонился и положил пять монет на камень у бассейна. – Но у меня есть немного своих денег, и я добавлю их к твоему гонорару. – Он достал кошелек, вынул из него один реал, второй, полреала, положил их рядом с пятью монетами на камень и с надеждой поднял глаза на Лизамон.
– Пяти будет достаточно – сказала она, взяла монеты Залзана Кавола, оставив деньги Валентина, и стала подниматься по тропе.
– Где твое животное? – спросила она отвязывая свое.
– Я пришел пешком.
– Пешком?! Пешком? Ты бежал всю дорогу? – Она уставилась на него. – Ну и честный же ты работник? Видно, он хорошо платит тебе, если ты соглашаешься на такое дело, и так рискуешь.
– Нет, не слишком.
– Конечно, так я и думала. Ну ладно садись позади меня. Эта скотина даже и не заметит столь малого увеличения веса.
Она села на животное. Оно, хоть и было рослым для своей породы, стало сразу же казаться карликовым и хрупким. Валентин после некоторого колебания сел позади Лизамон и обхватил ее талию. При всем ее объеме в ней нисколько не было жира: ее бедра окружали крепкие мышцы.
Животное легким галопом вышло из рощи и побежало по дороге. Фургон они доехали до него, был все еще плотно закрыт, а лесные братья плясали вокруг деревьев позади блокады.
Спешились. Лизамон бесстрашно подошла к фургону и окликнула кого-то из лесных братьев высоким дребезжащим голосом. С деревьев донесся такой же ответ. Она снова окликнула. Ей снова ответили. Затем последовало лихорадочное совещание с короткими увещеваниями и возражениями. Она повернулась к Валентину.
– Они откроют вам ворота, но за плату.
– Сколько?
– Не деньгами. Услугой.
– Какую же услугу мы можем оказать лесным братьям?
– Я сказала им, что вы жонглеры, и объяснила, что это значит. Вы должны дать им представление, и тогда они вас пропустят. В противном случае, они намерены убить вас и играть вашими костями, но не сегодня, потому что сегодня у лесных братьев праздник, а в такой день они не убивают. Я советую вам выступить для них, но это уж как хотите. – И добавила: – Яд, которым они пользуются, действует не особенно быстро.
6
Залзан Кавол пришел в негодование: выступать перед обезьянами? Выступать бесплатно? Но Делиамбер указал ему, что лесные братья все-таки выше обезьян по шкале эволюции. Слит заметил, что они сегодня не практиковались, и тренировка будет им полезна, а Ирфон Кавол решил вопрос, сказав, что это не свободное представление, а плата за проход через эту часть леса, которой управляют эти существа. И в любом случае выбора у них нет.
Так что они вышли из фургона с дубинками и серпами, но без факелов, потому что Делиамбер предупредил, что факелы могут напугать лесных братьев и вызвать их на непредсказуемые действия. Они нашли достаточно хорошо расчищенное пространство и начали жонглировать.
Лесные братья жадно следили за ними. Сотни и сотни их выходили из леса, усаживались на корточки вдоль дороги, кусали пальцы и тонкие гибкие хвосты и переговаривались. Скандары обменивались серпами, ножами, дубинками и топориками, Валентин поодаль крутил дубинки, Слит и Карабелла выступали отлично и элегантно. Прошел час, другой, солнце стало клониться в сторону Пидруда, а лесные братья все смотрели, а жонглеры все работали, и ничего не делалось, чтобы убрать сеть с дороги.
– Мы будем платить им всю ночь? – спросил Залзан Кавол.
– Молчи, – сказал Делиамбер. – Не оскорбляй их. Наши жизни в их руках.
Жонглеры воспользовались случаем, чтобы отрепетировать новые трюки. Скандары оттачивали количество предметов, выхватывали броски друг у друга, и это выглядело комично из-за их размеров и силы. Валентин работал со Слитом и Карабеллой в обмен дубинками. Затем Слит стал быстро перебрасываться с Валентином, в то время как сначала Карабелла, а потом и Шанамир бесстрашно кувыркались между ними. Дело шло уже третий час.
– Эти лесные братья получили от нас представление минимум на пять реалов, – ворчал Залзан Кавол. – Когда этому будет конец?
– Вы очень ловко жонглируете, – заметила Лизамон.
– Они страшно рады. И я тоже.
– Тебе-то хорошо радоваться, – сухо сказал Залзан Кавол.
Наступали сумерки. Видимо, приход темноты изменил настроение лесных братьев, потому что они вдруг потеряли интерес к представлению. Пятеро из них вышли вперед и стали обрывать сеть. Их маленькие с острыми пальцами руки справлялись с лианами, хотя любой другой безнадежно запутался бы в них. Не прошло и нескольких минут, как путь был свободен, а лесные братья растаяли в темноте леса.
– У вас есть вино? – спросила Лизамон, когда жонглеры собрали свой инвентарь и собрались уезжать. – Наблюдение за вашим представлением вызвало у меня страшную жажду.
Залзан Кавол начал было жаловаться, что запасов остается мало, но он опоздал: Карабелла, остро глянув на хозяина, достала флягу. Женщина-воин запрокинула ее и осушила одним хорошим глотком. Она вытерла губы рукавом и рыгнула.
– Неплохое, – заметила она. – Долорнское?
Карабелла кивнула.
– Эти гейроги даром что змеи, а в выпивке понимают толк. В Мазадоне вы такого не найдете.
Залзан Кавол спросил:
– Ты говорила – траур три недели?
– Не меньше. Желтые траурные полотнища на всех дверях.
– Отчего умер герцог? – спросил Слит.
Великанша пожала плечами.
– Одни говорят, что его напугало до смерти послание от Короналя, другие – что он подавился полупрожаренным мясом, а третьи – что он перетрудился с тремя наложницами. Да и кому какое дело? Он умер, об этом спорить не приходится, а все остальное – мелочи.
– И работы там не будет – сказал Залзан Кавол.
– Нет, ничего до Тагобара и дальше.
– Сколько времени без заработка, – пробормотал скандар.
– Да, тебе не повезло, – сказала Лизамон. – Но я знаю, где вы найдете хороший заработок: как раз за Тагобаром.
– Да, – согласился Залзан Кавол. – В Кинторе, я полагаю.
– В Кинторе? Нет, там сейчас голодное время. Этим летом у них был плохой урожай, торговцы прижали кредит, и вряд ли там есть деньги, чтобы тратить их на представления. Нет, я говорю об Илиривойне.
– Что? – вскричал Слит, как пораженный стрелой.
Валентин порылся в памяти, ничего не нашел и шепотом спросил Карабеллу:
– Где это?
– Юго-восточная часть Кинтора.
– На юго-востоке Кинтора территория метаморфов.
– Именно.
Тяжелые черты лица Залзана Кавола оживились.
– Что за работа ждет нас в Илиривойне?
– В следующем месяце у Изменяющих Форму Фестиваль, – ответила Лизамон Холтен. – Там будут танцы урожая, всяческие состязания и празднества. Я слышала, что иногда труппы из имперских провинций приходят в резервацию и во время фестиваля зарабатывают хорошие деньги. Изменяющие форму легко смотрят на имперские деньги и быстро тратят их.
– В самом деле, – сказал Залзан Кавол, и холодный свет жадности заиграл на его лице. – Я тоже слышал об этом, только очень давно. Но мне никогда не случалось проверить, так ли это.
– Проверяй без меня! – вдруг закричал Слит.
Скандар взглянул на него.
– Что?
Слит выглядел страшно напряженным, словно весь вечер жонглировал вслепую. Губы его побелели, глаза неестественно светились.
– Если ты пойдешь в Илиривойн, – сказал лаконично он, – я с тобой не пойду.
– Напомню тебе о нашем контракте, – сказал Залзан Кавол.
– Не имеет значения. Ничто не заставит меня идти с тобой на территорию метаморфов. Имперские законы там не имеют силы, и наш контракт аннулируется, как только мы войдем в резервацию. Я не люблю Изменяющих Форму и отказываюсь рисковать жизнью и душой в их провинции.
– Поговорим об этом позже, Слит.
– Мой ответ и позже будет таким же.
Залзан Кавол оглядел всех.