А мир изменился снова.
Ярко светило солнце, стоявшее в зените.
Я шла по гладким черным плиткам незнакомой дороги. Их узор был хаотичен, не складывался ни в руны, ни в какую-то картину. А по плиткам, чуть подрагивая, слегка мерцая, тянулись, создавая столь же хаотичный, абстрактный рисунок, ярко-оранжевые нити. Будто кружево…
– Оранжевая тропа, – сказал Кэйр. Он вновь переплел наши пальцы и шел медленно, подстраиваясь под меня. – Ступить на нее могут немногие.
– И она вечная… – прошептала я. Это знание пришло само, и оказалось невозможным удержать его в себе. – Ее проложил первый король Неблагого Двора. Это он прокладывал вечные тропы между мирами и территориями…
Наверное, в моих словах все же звучал вопрос, потому что Кэйворрейн ответил:
– Да, именно он. И звали его…
– Король-Ворон… – вырвалось у меня, и сама удивилась: – Ой… Так звали, да? Но ведь история таит его имя…
– А это не имя, – в голосе Кэйра явственно слышалась улыбка. – Прозвище.
Прозвище, да. Известное мне всего-то из пары сказок, причем даже не ирландских… Странно!
Я даже замедлила шаг.
– Но…
– Позже, – перебил меня король.
– А зачем мы здесь, Кэйр? На этой тропе?
– Тебе ведь сказали, жена моя, – мягко ответил он.
Да, точно. Я жена, но еще не королева…
– Коронация, – кратко подтвердил тот же голос, который велел мне идти сюда.
– Коронация, – будто эхом отозвался Кэйворрейн. – Оранжевая тропа ведет к Кристаллу Ночи, главной реликвии Зимней территории. Твоя коронация состоится около него.
– А на Летней территории стоит Кристалл Дня… – озвучила я свое очередное новое знание.
– Да.
Кивнув, я сосредоточилась на себе, потому что происходило нечто… непонятное. Растущее с каждым шагом… Нет, мне не было страшно, разум и рассудок не покидали меня, вот только что-то странное творилось с телом. Безмерное счастье обретения любимого мужчины никуда не ушло, но к нему прибавилась удивительная легкость и незнакомое возбуждение – я могла бы сравнить его с сексуальным, только нет, совсем не оно. Чувство полета?..
Я покосилась вниз, но мои ноги по-прежнему касались черных плиток, покрытых оранжевой вязью словно наброшенных на них нитей. Не воспарила! Что и славно, это уже был бы перебор…
С обеих сторон черную дорогу окаймляли высоченные остролисты. И они неторопливо сыпали перед нами ягоды – так бросают под ноги новобрачным лепестки роз. Ягоды были крупными, багрово-красными, но ассоциация с каплями крови лишь мелькнула в моей голове – и пропала.
Ведь я иду… к новой жизни? В которой нет места печалям, бедам и жалкой участи зачарованной пряхи. Ведь так?!
Впереди Оранжевая тропа терялась в сумрачно-сером мареве, которое становилось все прозрачнее с каждым моим шагом и наконец растаяло совсем. Зазвенели колокольчики, сначала тихонько, на грани слышимости, потом все громче и громче – и взорвались чуть тревожной, ритмичной мелодией, когда я увидела перед собой круглую площадку.
Окруженная все теми же остролистами, выложенная все той же черной плиткой, но без следа оранжевых кружев, площадка была не слишком большой – может, метров двадцать в диаметре. А посреди нее стоял… вовсе не кристалл, который я себе представляла.
Цветок! Огромный, раза в три выше меня, бирюзовый бутон тюльпана. Его короткий стебель был сложен, кажется, из драгоценных камней и вырастал из низкого овального пьедестала…
Присмотреться внимательнее я не успела.
Как только ступила на площадку, бутон мгновенно развернул лепестки, и из чаши тюльпана каскадом хлынули во все стороны струи прозрачной воды.
Черные плитки вспыхнули, изменив цвет на ярко-сиреневый, и сразу в нос ударил невероятно сладкий и свежий запах. Мед! Вересковый мед!
И в ту же секунду день превратился в ночь.
В небе заискрились яркие звезды, а лепестки Кристалла Ночи стали черными, прозрачными, и в них тоже замерцали крошечные сиреневые огоньки.
Красота происходящего потрясала! Но куда больше я удивилась, услышав выкрик сразу доброго десятка голосов:
– Хвала во веки веков Кристаллу Ночи!
Мы не одни здесь?
Кристалл-тюльпан явно обрадовался восхвалению: струи воды удлинились, взметнулись выше и обливали теперь всю площадку и всех присутствующих. Но вот странность: не ливнем, а мелкими каплями, больше похожими на снежинки…
Капли не мешали и не раздражали, и я сразу забыла о них, завертела головой, пытаясь узнать тех, кто окружил великую реликвию Зимних фейри.
Оберон! Точно он! И рядом с ним – королева Титания!
Тионг!
Еще несколько знакомых лиц – высшие лорды из Неблагого Совета!
А вон тот, с гривой белокурых волос, – это же Элвенрой, бывший король, тот самый, который не умер на алтаре Мэб. И рядом его жена, Беата. Единственная здесь смертная, как и на балу… Остальные – фейри.
И я вновь мельком подумала – а смертная ли эта женщина, колдунья, художница, жена дивного лорда…
– Коронация! – ураганным шумом возгласил все тот же странный голос. Слышит ли его кто-то, кроме меня?
Наверное, да… Потому что Кэйворрейн взметнул вверх руки, и в них тут же засияла корона. МОЯ корона! Я знала это так же точно, как знала свое имя.
Она была очень похожа на ту, что венчала голову Кэйра. И… совсем не похожа. Легкая даже на вид, будто не выкованная, а сплетенная из тончайшей серебряной проволоки. Но те же семь зубцов, вырастающих из сверкающего обруча, те же черные камни между ними…
И Неблагой король опускал ее. Медленно, торжественно, словно совершал самый серьезный поступок в своей жизни. Хотя, возможно, так оно и есть?
Когда корона коснулась меня, цепочки с головы исчезли как не были, я ощутила только легкий ветерок, пробежавший по волосам.
И да, серебряный обруч лег так, словно его ковали специально для меня. Прохладное, нежное, правильное прикосновение.
Заглушая нежный перезвон колокольчиков, ударил колокол. Будто закачался над миром, вбирая в себя все звуки, превращая их в гулкое «Бом! Бом-м! Бом-м!»
И сразу – волна мурашек по коже, шелест исчезающей с тела ткани, а под босыми ногами – гладкий камень-лед!
Но я не успела испугаться тому, что осталась обнаженной, и вряд ли это кто-то заметил: просто изменилась одежда. В мгновение ока и кардинально…
Платье в пол, цвета безлунной ночи, с широкими рукавами, без намека на корсет. Туфли на высокой шпильке. И, кажется, те же украшения – только теперь серебряные, скрепленные сумрачно мерцающими бриллиантами. Ну что сказать – спасибо, не доспехи…
А потом колокол смолк, и в воцарившейся тишине на меня обрушилось осознание.
Я – королева…
Та же легкость тела, а вот эйфория выросла до невообразимого, так, что ноги и впрямь оторвались от земли.
И словно сменился фокус зрения: я вдруг увидела все то, что было за площадкой Кристалла… огромное пространство с полями, горами, лесами, жилищами и реками… Территория Неблагого Двора?! МОЯ территория…
Я моргнула, зажмурилась, снова распахнула глаза – и обычное зрение вернулось, вместе с твердой поверхностью под ногами. Но при желании я могу повторить…
Как же странно!
– Королева… – прошумело в ушах, и в голосе слышалась откровенная радость.
Оглядевшись, я поняла, что почти каждый фейри преклонил одно колено. И от всех шли волны безусловного, несомненного благоговения.
Стояли только трое – оба короля и Титания. И я.
Равная им.
Королева.
Королева Неблагого Двора.
И что-то еще… Словно я – это не совсем я…
Потому что и Кэйр смотрел на меня с тем же самым благоговением. Не снизу вверх, нет, но так, будто видит перед собой… не совсем меня. Кого-то еще не знакомого, но вызывающего нежданную и огромную радость!
– Моя королева! – очень торжественным тоном проговорил он, вновь беря меня за руки. – Мир обрел тебя, Правительница Зимы и Мрака. И с тобой он обрел равновесие! Славьте же Неблагую королеву Элеонору!
И прошептал с не меньшим торжеством:
– И твой муж тоже обрел равновесие.
Он счастливо засмеялся, а высшие вокруг хором грянули приветствия, и я едва разбирала слова, потому что орали они однозначно от души!
А когда выдохлись, по площадке разлился колокольчиковый смех Летней королевы.
– Как неожиданно и прекрасно! Спасибо тебе, о Темный Кристалл! Чью же суть ты хранил в себе?
Но вместо Кристалла ей ответил Оберон:
– Это не имеет значения, любовь моя.
– Да, – согласилась Титания. – Но так интересно!
– Я знаю чью, – вступил в разговор лорд Элвенрой.
И первый нарушил круг, подошел к Титании, ведя за собой жену.
– Это случилось в прошлом августе, ваше величество. Баваан Ши из ирландского Яблоневого Сада пожелала стать смертной, и ей удалось попасть к Кристаллу Ночи и возлечь на алтарь, которым он тогда был.
– Что значит – был алтарем? – шепотом спросила я.
– В не столь давние времена Кристалл Ночи выглядел алтарем, – пояснил мне на ухо Кэйр. – Тем самым, на котором Мэб… в общем, это длинная история. Но она закончилась тем, что гейс Неблагой королевы был разрушен жертвой одной низшей, которая полюбила смертного мужчину. И она стала смертной сама, но суть фейри не умирает. Вот Кристалл Ночи и отдал ее тебе.
– Как – мне?! – ахнула я. – То есть я теперь…
– Да, жена моя. Теперь нам не придется искать способ, как сделать тебя фейри.
– Подожди… Но эта низшая… Бааван Ши! Она же вроде вампирши, верно? И что же, я теперь…
– Нет, Элла, нет! – Кэйр даже головой помотал для убедительности. – Ты стала фейри – но не Бааван Ши.
Фу-ух… Вот никакого желания пить кровь мужчин у меня точно нет!
– Из-за статуса королевы? – попробовала я догадаться, пока не понимая, как относиться к таким переменам.
– Да нет, – пожал плечами король. – Суть безлика. Но, может быть, Кристалл отдал ее тебе именно из-за коронации…
А вот это приятно!
– Счел меня достойной? – уточнила я. Но опять ошиблась.