Огромное множество лет Пещеру вообще никто не посещал – нужды не было.
А вот последнее время Неблагой король приходил в нее частенько. И даже не один.
– Здесь ничего не изменилось… – пробормотал Оберон, оглядываясь.
– Если не смотреть на Печати, – откликнулся Кэйворрейн.
Оба правителя стояли почти у входа в Пещеру, изнутри выглядевшего как темный провал.
На стене перед ними тек снизу вверх плотный туман, из каменного пола – в каменный потолок, по дороге собираясь в складки, чуть мерцая, обдавая вошедших заметным холодком.
Посредине туман оставлял огромную дыру, открывая черную стену с сияющими щитами семи цветов радуги.
– Наши еще держатся, – негромко сказал Благой король, подходя ближе, и обвел рукой те три щита, которые создали его мастера: красный, оранжевый и желтый. – Я приказал своим Плетущим… в общем-то, я временно посадил их под замок. И Рассветных, и Солнечных. Хватит смертей.
– Верное решение, – кивнул Неблагой, и его лицо исказила гримаса боли.
– Кстати… Это я запустил слух, что Полуночных извел твой клан, Кэйворрейн. Из ревности и желания завладеть ночными нитями.
Неблагой пожал плечами.
– Не сомневался, что это твоих рук дело. Но умные – не поверили.
– Сплетни имеют тенденцию въедаться даже в разум лучших, – заметил Оберон. – И лучше так, чем погрязнуть в страхе перед фоморами.
– Я и не спорю, – хмыкнул Кэйворрейн. – Другой вопрос – кто убил их на самом деле.
Некоторое время он наблюдал за Благим, который прохаживался вдоль стены, пристально разглядывая все семь печатей. А потом сказал:
– Я думаю, клан Полуночных убрал тот же, кто расшатал Печати.
– Вне сомнений…
– Мой венценосный брат не соизволит приоткрыть завесу над этой тайной?
– Я бы и соизволил, – вздохнул Оберон. – Если бы мог.
– Даже так… – протянул Кэйворрейн. – Даже вот так… Сила Света не в силах поведать свое знание Силе Тьмы?
– Довольно, Кэйр, – попросил Оберон. – Я наплевал бы на свой гейс ради нашего мира. Но если со мной что-то случится… миру вряд ли станет лучше.
– И тут не спорю… – медленно ответил Неблагой. – Но… Гейс?! Оберон, неужели гейс?!
– Так вышло, – отрезал Благой. – Детали не имеют значения. Я не могу открыть имя предателя. Только одно: скорее всего, он потомок фоморов.
Неблагой король даже присвистнул, словно обычный мальчишка.
– Неплохо, – только и сказал, получив на это тяжкий вздох Благого.
– Когда думаешь восстанавливать? – Оберон указал на огромную трещину, зигзагом прорезавшую голубую Печать.
– Сегодня. Но еще вчера этой трещины не было, – сквозь зубы сообщил Кэйворрейн. – А позавчера я латал фиолетовую – и вот, смотри, били и в нее. По счастью, не столь успешно. Однако в нее бьют особенно часто… При этом в ваши Печати попытались постучать лишь дважды.
– Неудивительно. Это элементарно, Кэйр: на данный момент ты едва не единственный из Плетущих Мрака. Твоя сестра сейчас не способна плести, и я уверен, что именно ее беременность стала поводом для… этого кошмара. Стучат в темные Печати – чтобы измотать тебя. Убили Полуночных – чтобы ты остался практически один. Ты не приводил сюда леди Эйворну? Возможно…
– Невозможно, – ответил Неблагой. – Я пытался. Бабушка сильна… Но не в этом плане. Увы. Да и сам знаешь: работа с Печатями – дело Полуночных и Солнечных. Не будь я королем…
– Мир бы уже рухнул, – договорил за него Оберон. – Но теперь у тебя есть королева.
– И теперь я абсолютно уверен, что похитить ее пытался предатель. Потомок фоморов! – Кэйр повысил голос. – Тот, чье имя ты не можешь назвать! Но если ты знаешь его…
– Мне нечего ему предъявить, – тяжело сказал Благой. – Ты знаешь, что я не могу вот так просто схватить его и… Кроме того, где взять уверенность, что это делает он? Я всего лишь предполагаю…
Оба короля замолчали, и некоторое время каждый сладостно представлял себе способы казни предателя.
– Иногда мне хочется просто привести сюда войско и самому открыть Печати… – процедил Неблагой.
Оберон кинул взгляд на треснувший голубой щит, столь же быстро посмотрел на коллегу и спокойно заметил:
– Славно, что ключей от Изумрудной скважины два, а не один.
Кэйворрейн только рукой махнул.
– Во-первых, я этого не сделаю, – сказал мрачно. – А во-вторых… Для большой беды достаточно открыть одну Печать. Любую.
– Это да, – согласился Благой. – Спасибо, что в этом случае мы получим не океан, а ручеек… Или ты намерен стоять здесь вместе с войском долгие годы, уничтожая фоморов по мере их появления?
– Я же сказал, что не сделаю этого!
– Ты устал, брат мой… – Оберон положил руку на плечо Неблагого. – Ты очень устал. Но твоя королева…
– Послушай… – сказал Кэйр, подходя к фиолетовой Печати и пристально разглядывая свою недавнюю работу. – Да, придется и здесь сегодня латать… Так вот. Я до сих пор не могу понять, каким образом моя пряха… Словом, совпадений слишком много для того, чтобы я поверил в случайность. В первый случай за множество веков! Именно тогда, когда меня короновали, когда Кэврида беременна, когда начали слабеть нити на Печатях…
Глаза королей встретились, и молчание длилось долго. Синий лед сверлил светлый изумруд, но силы были равны. Аверс и реверс одной монеты не могут победить друг друга. Им приходится дружить… и иногда это так раздражает!
Все же Оберон отвел взгляд первым.
– Нам, королям, известно многое… – сказал он, слегка улыбаясь. – Но ведь не все! Береги свою королеву, Кэйр. Сегодня ты придешь сюда с ней?
– А ты сомневаешься в этом, брат мой? – осведомился Неблагой, не сдерживая сарказма. – Я не настолько молод, чтобы не понимать, что имею. Иначе зачем мне взбрело бы в голову жениться на собственной пряхе?
– Не знаю, право, – безмятежно пожал плечами Благой. – Я вот женился по любви… Кстати, а она все еще пряха?
Кэйворрейн хмыкнул.
– Ты о девственности? Разумеется. Иначе мне придется расторгнуть с ней контракт, а при нынешних обстоятельствах это глупо.
– Кто знает…
Темнее брови Неблагого взметнулись на лоб.
– Не хочешь же ты сказать…
– Нет-нет! – мгновенно отказался Оберон. – Просто предположил. Я слышал, что ты учишь ее…
– Не думаю, что консумация брака что-то изменит в лучшую сторону, – буркнул Кэйр. – А вот в худшую – может.
Благой король озабоченно покивал в ответ и подумал, что новый правитель Зимнего Двора, несомненно, умен. Несомненно – достоин короны Мрака. Несомненно – силен! И, несомненно, он лучший из Неблагих королей за последние несколько тысяч лет.
Но вот беда – неопытен и молод…
Глава 8О том, что даже королева должна учиться. И снова о сказочных дипломатах
– Интересно… – задумчиво спросила я, вертя в руках скалку, подаренную гномами. – А по прямому назначению ими можно пользоваться?
– Это ты у дворцовой поварихи спроси, – посоветовал Айкен. Он примостился на краю дивана в огромной королевской гостиной и болтал ножками в новеньких коричневых башмаках.
– Думаю, что нет, – ответила я сама себе и провела пальцами по серебристым линиям гравировки, соединяющим красивенькие голубые камушки. Бирюза, что ли… – Ну как такой тесто раскатывать? На ней же сечение и камни!
– Сечение? – переспросил спригган, внимательно исследующий пальцами рукоять сковороды, которую радостно всучила мне единственная наследница подгорного владыки. – О каком сечении речь, ваше величество?
– О серебряном. Ну вот же, смотри, и на стенках сковородки такое же.
Мелькан фыркнул, за что тут же удостоился подзатыльника от Айкена Драма, не поленившегося слезть ради этого с диванчика.
– Простите, ваше величество! – испуганно попросил спригган. Мой бывший лакей и невостребованный маг, самим же Айкеном и приведенный. И брауни явно за него переживал. Но напрасно! Шикнула я как раз не на Мелькана:
– Айкен, прекрати! И ты, Мель, перестань мне выкать! Имя забыл?
– Но…
– Так что там с сечением?
– Ваше ве… Элла! – поправился спригган. – Серебряное сечение – это, вообще-то, математическая константа, иррациональное число… Им выражается конкретное геометрическое соотношение, и в основном оно выделяется именно эстетически…
Теперь захихикал Айкен Драм, а мне захотелось постучать по головам обоим. Вот и скалка в руках есть…
– Я поняла! Но я имею в виду вот эту сеточку, ну гравировку, которая на скалке выбита…
– Магический узор, моя королева, – пояснил спригган. – Именно по нему устремляется поток силы. На сковородке лабиринт узора еще сложнее, но ничего недоступного для вашего… для твоего… В общем, нужно только сконцентрироваться на начальной точке. В сковороде она находится здесь.
Мелькан ткнул в навершие рукояти.
А я в очередной раз изумилась гномьим традициям! Потому что эфес и гарда (если ничего не путаю в терминах) должны иметь своим продолжением клинок. А не сковородку! Но да, держать ее удобно, тут не поспоришь. Если не считать веса…
– Ваше ве… Элла! Вот сюда надо направить… ну как бы… – И маг осененно закивал. – Конечно! Нить! Ведь ты жена Плетущего! Представь себе, что из твоего пальца выходит нить силы.
Нить? Да без проблем! Или я не швея? Или я не пряха?!
Любуясь синеньким светом, замерцавшим по всей сковородке, я отвела палец… прикоснулась к навершию снова… опять отвела…
– Получается… – сказала завороженно. – Нет, правда получается!
– Но бессистемно, – спустил меня с небес на землю спригган. – Если предмет необходимо привязать к себе, то нужно не просто наполнять его магией. Силу следует пускать именно по линиям, не выходя за их границы.
– Как в компьютерной игре, где проходишь лабиринт… – пробормотала я, сосредотачиваясь. Плохо только, что нет тачпада или банальной мышки. – Мышку бы! – сказала с сожалением.
– Мышь, бегущая по лабиринту, – прекрасное решение для концентрации! – обрадовался Мелькан. – А что такое компу… копью…тер?
– Столкновение двух мировоззрений налицо! – язвительно вмешался в научную беседу брауни. – Элла, в наших академиях таким глупостям не учат, слава Дану! Так вы ни до чего не договоритесь.