Весь Неблагой Двор, от промерзших предгорий тундры до теплых заливов на границе с соседями.
Я наступала на Филидэля, ощущая себя на вершине мира. Потому что я была сильна и знала это.
Потому что я была права и знала это.
Потому что я королева!
А этот мерзавец пытался меня убить, за что и поплатится!
Впрочем, излишняя самоуверенность еще никого до добра не доводила, не так ли?
– Ваше величество, прошу вас не спешить с выводами, – ласково заулыбался мне Благой мерзавец.
А я ощущала, как кончики пальцев щиплет от силы. И что-то внутри подсказывало, что если швырнуть эти неоформленные нити в Филидэля, то может получиться… интересно.
Для меня.
Ведь результат совершенно непредсказуем. Что может сорваться с рук юной Плетущей, способной не только творить из магических нитей, но и создавать их самостоятельно? Возможно, я спеленаю его своей паутиной как муху и он медленно умрет? Я выпью его силы, заберу суть… мне подскажут как.
Или паутинка превратится в стальной трос и просто разрежет его на кусочки? Не элегантно, да, но очень действенно.
Одновременно с плывущим перед глазами образом Филидэля в голове появлялся мягкий шепот, который мурлыкал о том, что я в своем праве. Что бы я сейчас с ним ни сотворила – я имею на это право.
Я уникальна.
Я королева.
Мне все дозволено.
Внезапно все вышло из-под контроля.
Как тогда, когда Кэйворрейн призвал меня и туманил разум пряхи… Но сейчас все было иначе. Сейчас это был не король, а его королевство. Неблагой Двор.
Филидэль внезапно метнулся вперед, схватил меня за руки, сжимая, окутывая светлым сиянием, которое почти невыносимо жгло.
– Кто же так злится, королева Элеонора? – со вздохом спросил сказочный дипломат и, взглядом распахнув огромное, в его рост, окно… толкнул меня навстречу бездне.
Уже падая, я ощущала, как из головы выдувает остатки наведенного ощущения собственного могущества. А также чувствовала, как меня подхватывает северный ветер, не давая разбиться.
И сверху падает на удивление тяжелое тело Летнего фейри, который утянул меня на появившуюся в воздухе невидимую магическую тропу со словами:
– Видят боги, я этого не хотел. Опять.
Опять?!
То, что тропа вывела нас в человеческий мир, я поняла в первые же мгновения. Просто воздух вокруг был… простым. В нем не были рассеяны мельчайшие частицы магии, в нем не было звона волшебной земли, который я теперь могла слышать откуда угодно.
Являясь фейри, я четко понимала, что если когда-то давно Земля и мир полых холмов и составляли одно целое, то сейчас все дальше и дальше отдалялись друг от друга.
Но в этом имелся и несомненный плюс. Весь туман из головы пропал. Так же, как и ощущение всемогущества.
Но вот злость на стоящего ко мне спиной Филидэля осталась! Прямо вот концентрированная, яркая… замешанная на искре благодарности. И непонимания.
Я не дурочка, я понимаю, что если бы я поддалась нашептываниям Двора, то все могло закончиться крайне неприятно. Еще непонятно как, но однозначно неприятно.
Королева стала бы марионеткой.
И как долго прожила бы после этого?
– Куда ты меня затащил? – Я оглянулась и поняла, что мы стоим в центре лесной поляны. Солнце пробивалось сквозь кроны деревьев, а где-то в небе с отчетливым для моего нынешнего слуха гулом летел самолет.
Все было таким непривычным, что я даже еще раз огляделась. Человеческий мир… мой мир!
Тряхнув головой, я подобрала подол платья и, пробираясь через высокую траву, направилась к Летнему фейри. Если не прокляну, то вручную стукну! Очень уж хочется!
Впрочем, Благой на мое приближение никак не реагировал. По прежнему стоял и разглядывал свои руки. Какие-то странные руки…
– Филидэль! – рявкнула я, находясь уже в двух шагах от него.
И хорошо, что ближе не подошла, да…
Потому что он обернулся – и я с визгом отшатнулась и, запутавшись в юбках, рухнула на пятую точку.
Глава 9О том, что все не то, чем кажется. А гейсы так просто не нарушить
Надо сказать, что если бы Филидэль все еще планировал меня убивать, то сейчас бы это далось ему вот вообще без труда. А если бы он в таком виде показался мне возле того самого дерева, то я безо всяких усилий с его стороны отдала концы от сердечного приступа.
Но так как сейчас я бессмертная (и, видимо, стрессоустойчивая) фейри, то просто сидела, нервно икала и прихлебывала какое-то вино из любезно протянутой мне Благим фляжки.
Он вообще был очень тактичным.
Сел напротив, дал винишка и даже наполовину отвернулся, ожидая, когда я приду в себя для диалога.
Я тоже старалась как могла.
Любовалась на лютики, листья березок, что росли вокруг… в общем всячески напитывалась прекрасным. Потом косилась на Филика, но сердечко все равно ёкало. Потому я смотрела уже на ромашки.
Примерно после васильков мне окончательно полегчало, и я спросила:
– Это кто тебя так?
– Наследственность, – грустно ответил страшный до невообразимости Филидэль.
Я снова посмотрела на васильки. Потом на лютики, решив пойти сначала.
Вообще если пытаться анализировать, то он не так уж уродлив… ну, вернее, не настолько, чтобы я так реагировала. В волшебной стране есть гораздо более страхолюдные экземпляры.
Так что, скорее всего, ужас и отвращение, которое владело мной при одном взгляде на облик, который этот фейри принял в человеческом мире, – имели магическую природу.
И я даже догадывалась какую.
– Ты фомор? Чистокровный или тот самый, потомок Элаты?
Он вновь покосился на меня, скривил губы в усмешке и сообщил:
– Разумеется, потомок. Хотя бы потому, что сколь ни был бы искусен народ фоморов в магии, очень сложно быть под носом у королей фейри и не попасться.
– Я думала, что это в любом случае сложно. Сколько бы крови тех демонов в тебе ни было…
– А кто сказал, что Оберон про меня ничего не знает?
Действительно. Никто.
Я мысленно выругалась. Подозреваю, что любой двор – это тот еще гадюшник… ну а Дворы с большой буквы – гадючник не обыкновенный, а волшебный!
Вообще, смотреть на него было…
Странно. Нет, сказочный дипломат не напоминал портрет Элаты, который продемонстрировал мне Кэйворрейн до свадьбы. Тот совсем уж ужасен был.
Филидэль же… на человеческом плане бытия выглядел так, словно когда-то он был глиняной заготовкой и небрежный мастер взял свою работу и помял ее пальцами. Искаженные черты лица, один глаз выше другого, кривая челюсть… ничего не осталось от прежней красы. Разве что золотые волосы.
– Почему ты хотел меня убить?
Кривая усмешка, что вдвойне ужасно смотрелась на искаженном лице, и слова:
– Ты же неглупая девочка, новая Неблагая королева.
Немного помолчав, я предположила:
– Не хотели допустить усиления Печатей на бездне.
– Именно. – Он устало смежил ресницы, забрал у меня вино и сделал несколько больших глотков. Поймал убежавшую багровую каплю в уголке рта и продолжил: – Ты вряд ли понимаешь, в кого превратилась, Элла.
– В фейри.
– А в какую фейри? – задал мне встречный, коварный вопрос Филидэль. – Ты не просто пряха, и ты не просто Плетущая. Нечто уникальное. Ты в силах и создавать нити, и работать с ними. Вряд ли тебе дали это осознать, но отныне у Неблагого Двора новый бриллиант в короне. И это ты.
– Прекрасно, конечно. Но в таком случае, если я стала так опасна, то почему ты не продолжаешь попытки от меня избавиться? И… – Я замялась, но все же озвучила пришедшее в голову: – Почему спас сейчас? Я же правильно поняла, и… что-то пошло совсем не так.
– Король же наверняка тебе сказал. Непросто убить того, кто правит Двором. Неважно каким. Практически невозможно.
– Допустим. Но почему бы в таком случае не дать мне сойти с ума?
– Во-первых, предварительно ты бы исполнила свое горячее желание и сотворила со мной что-то крайне нехорошее. У-у-у, плохая девочка Элла! Ты говорила, что не любишь пауков и осуждаешь Кэйра, который превращает в них своих прях… но меня едва не съела, именно таким способом. Пауки сначала пеленают жертв.
– Что?!
– Не так, скажешь? Нити уже ко мне летели.
– Но есть-то я тебя не планировала!
– Ты бы не удержалась, – уверенно заявил потомок фоморов. – Фейри по натуре хищники. Вдобавок тебя вел Двор…
– Почему, кстати? – вполголоса спросила я, если честно, неприятно удивленная такой подставой от вроде бы ласково встретившей меня земли.
– Двор – штука полуразумная. Если сравнивать разумы, то он, скорее, похож на животное, которое пытается порадовать хозяина. Знаешь, как кошки приносят мышек? Но Двор не только старается угодить, он еще и проверяет владельца на прочность… как собака вожака.
– Прекрасные у тебя аналогии, конечно.
– Хм, ваше величество, я конечно могу углубиться в расчеты и пояснения, но что-то мне подсказывает, что так – доступнее.
– По крайней мере пока.
Я замолчала, озадаченно поняв, что мирно беседую со своим несостоявшимся убийцей. И надо сказать, что к его новой внешности я уже вполне приморгалась.
– Нам стоит вернуться в королевский сид, – спокойно заявил убивец, поднимаясь и приглаживая растрепавшиеся золотые волосы. Он подал мне руку, помогая встать. – Скоро тебя станут искать… и задавать вопросы.
– Давай-давай, – весело согласилась я, опираясь на узловатую сейчас ладонь с кривыми пальцами, “украшенными” желтовато серыми когтями. – Пойдем назад. Лучше сразу к супругу меня отведи… и сам не сильно удаляйся. Стража, конечно, до твоих покоев дойдет, не развалится на косточки по дороге, но зачем утруждать бедняжек слуа?
Не то чтобы я считала, что дразнить противника – это умное решение… но не могла удержаться. Еще и потому, что Филидэль не мог не понимать реальности озвученного прогноза. Потому мне было любопытно услышать его ответ.
– Вряд ли кто-то до тебя называ