Спускаясь в столовую, я думала о смертной дочери Лирнестин, для которой она вышивала обережные руны на одежде, что мне досталась. Какая отважная, должно быть, девушка. Выйти в одну из самых опасных ночей в году за мечтой. Выйти, понимая, что можешь не вернуться. Выйти, потому что ты не представляешь, как можно жить в этой чудесной стране и спустя унизительно короткое время умереть от старости.
И она достигла своих целей. Интересно, что с ней сталось потом?
– Прошу прощения за скромный завтрак, – Лирнестин села напротив, а передо мной в воздухе зависли две тарелки. Одна глубокая, с овсяной кашей, с ягодами и карамелизированной грушей, а вторая с омлетом, рядом с которым лежали аппетитно поджаренные ломтики бекона и аккуратно порезанные огурцы и помидоры.
Хотелось сказать “Э-э-э?”, но я опять таки была умницей и выдала совсем иное:
– Ваше гостеприимство, прекрасная Лирнестин, поистине непревзойденно.
– Благодарю, ваше величество, – улыбнулась глейстига.
Я выбрала омлет и постаралась как можно быстрее его съесть. Потому что мысленно была уже далеко отсюда. Очень хотелось наконец-то добраться до Ясеня, задать ему вопросы, получить ответы… разобраться с долгами.
С МОИМИ, по сути, долгами. Которые повисли на Кэйворрейне.
Когда с едой было покончено, гостеприимная хозяйка вывела меня из холма и, вручив легкий походный мешок, сказала:
– Я взяла на себя смелость собрать вам кое-что в дорогу. И… удачи, ваше величество. Она вам понадобится.
– Спасибо, Лирнестин, глейстига Летней стороны. Я не забуду вашей доброты.
По красивому, почти совершенному лицу скользнула улыбка.
– На удивление, это действительно было… не только из-за регламента. Пусть свет звезд освещает ваш путь, Темная королева Элеонора! А северный ветер всегда помогает в дороге.
Словно откликнувшись на ее слова, со спины вновь налетел мой защитник, взметнув косу и перекинув ее через мое плечо.
Интуитивно сообразив, что нужно делать я развернулась и побежала. Все быстрее и быстрее, к обрыву над рекой. И когда я наконец-то достигла края земли, то не раздумывая оттолкнулась от нее и… меня подхватил тот, кого звали когда-то Королем-Вороном. Да, я безоговорочно доверяла ему.
Северный ветер крутил потоками, перебрасывал меня из одного воздушного коридора в другой, выбивал слезы из глаз и тащил все выше и выше в поднебесье.
И если сначала душа еще цепенела от страха, а тело так и норовило по инерции сжаться в комок, то скоро все стало совсем иначе.
Мне хотелось вытянуться струной, стать бесконечно длинной лентой, в облике которой было бы так удобно носиться в небесах. Лентой, которую ветер мог бы унести с собой куда угодно.
Я ощущала его торжество.
Северный ветер звал меня летать с ним с первых дней моего появления в волшебной стране! И теперь, когда это наконец-то случилось, он ликовал.
Я чувствовала это каждой клеткой своего тела, каждым нейроном мозга. Как и то, что ветер вновь становится стихией – без единого проблеска фейрийского разума.
Внизу проносились зеленые поля, на которых танцевали полуденницы. Луга сменялись темными, злыми лесами, где под вековыми дубами обитали тысячелетние чудовища.
“А чудовища ли? Тот, кто не похож на тебя, не всегда ужасен на самом деле”, – прилетел ироничный смешок от Неблагого Двора.
А ветер вдруг пропал, и я рухнула вниз с огромной высоты.
Но не особо испугалась.
Плести можно из всего на свете. Я создавала шелк из воды, я делала бархат из камня, я создавала убийственные заклинания из страхов и детских песенок. И с воздухом у меня получалось тоже.
Потому сейчас, падая с нескольких сот метров, его я и хватала. И действительно за него держалась, как бы сплетая себе подобие парашюта. А в десятке метров от земли, над какой-то поляной, меня вновь бережно подхватил северный ветер.
– Ну ты, конечно… – пробормотала я, пытаясь успокоить сердцебиение. – Проверял меня, что ли?
От ветра потянуло…. обидой? Я даже озадаченно нахмурилась.
“Наша юная королева еще не все понимает, – опять таки никуда не делся Неблагой Двор. – Все просто, птенчик. Нужно летать самой. Вряд ли птица, выталкивая отпрыска из гнезда, хочет сделать ему гадость, не так ли?”
– А ты сегодня разговорчив. Я бы даже сказала, что аномально болтлив!
“Это ненадолго. Просто… время такое, что оживают даже камни, моя королева. Ломаются надежные замки, умирают те, кто не должен был умирать, восстают те, кто не должен восставать. Я – нужен больше, чем обычно. И потому я с вами. Особенно с тобой”.
Хм, вот интересно, а куда все же фейри уходят после смерти? Возможно, они действительно становятся… сущностями?
“Моя любопытная королева… волшебные создания возвращаются в волшебную землю, чтобы вновь на ней родиться. Но я рад твоему любопытству”.
Очень информативно…
Уточнить было уже не у кого: Двор замолчал, и я каким-то образом поняла, что беседа закончена. Взъерошив мне на прощание, волосы взмыл вверх и северный ветер, от которого повеяло сожалением. Но остаться тут он не мог, это бы… бросило вызов?
Но кому?
– Явилас-сь, – вдруг раздался ворчливый голос.
Повернувшись, я заметила в просвете листвы огромное, и очень-очень знакомое дерево. Кажется, с Филидэлем мы подходили к нему с другой, парадной стороны, а ветер меня опустил чуть в сторонке.
С трудом пробравшись сквозь кусты, я едва ли не вывалилась на церемониальную и словно разделенную природой надвое полянку. Притом, к сожалению, сделала это совсем не с королевской грацией.
– М-да… а ты хороша, Неблагая королева! В прош-шлый раз я тебя толком не разглядывал. Да и королевой ты еще не была…
Вот дуб дубом, в смысле ясень ясенем, а ехидничает как живая сволочь.
– Спасибо, – тем не менее вежливо ответила я, выпутывая из волос какую-то веточку. – Рада вас приветствовать, Великий Ясень!
– И могучий, – теперь сарказм читался еще откровенее.
– И могучий, – покладисто согласилась я. – Поверю вам на слово.
– А ты нахальная… – с некоторым удивлением прошелестел он.
– Помилуйте, нахальная я была бы, если бы вдруг усомнилась! А так – очень вежливая девочка.
– Доумирать приш-шла? – насмешливо фыркнул Ясень.
И чуть выше моего роста в стволе появились два глубоких, будто бы бездонных дупла. В одном дупле мелькали коричневые огоньки, во втором клубилась беспросветная тьма. Ничего так глазки…
– Я пришла… поговорить.
– Разговоры – это хорошо, но разговорами сыт не будешь, так, кажется, у вас, людей, говорят.
А вот и ротик проявился… Хотя голос-то идет сильно с высоты, откуда-то из кроны…
Глядя на нехорошо ухмыляющийся разлом на коре, где-то на метр ниже глаз-провалов, я с содроганием задумалась, а не могут ли деревья быть плотоядными? Хотя что это я? Конечно же могут! Конкретно это уже начинало меня кушать, хорошо хоть только энергетически и не успело отгрызть ручку там или ножку. Потому что там, где есть рот, непременно найдутся и зубы.
– Я больше не человек, – возразила я, глядя в глаз с коричневыми огоньками.
– Это я тоже заметил. Скажу тебе больше: ты – деликатес, Темная королева. В мире фейри достаточно мало людей, которые смогли стать кем-то больш-шим. Редкое блюдо… И сами фейри тоже это понимают, надо отдать им долж-жное. За то, чтобы я не забрал тебя, твой жених обещал дорого заплатить. Но, как вижу, он уже не жених, а муж-ж. Что не отменяет его долгов.
О, вот и к делу подошли. Как хорошо, что даже не пришлось намекать на это самой.
– Собственно, уважаемый Ясень, потому я и пришла.
Немного подумав, я решила еще раз повторить все титулы Древа, так как подлизывание в деле дипломатии еще никогда не было лишним.
– О величайший, особеннейший, могучий… Одна лишь беседа с вами делает меня избранной и счастливой!
– Темная королева наконец-то вспомнила о манерах, – заметил Ясень.
Ну вообще-то и не забывала! Ведь не читает же он мысли?
В любом случае внешний слой дипломатии – это именно слова.
Вспомнилось, как общался Филидэль… И его объяснения, почему сначала необходимо вылить на собеседника три ведра лести и сверху присыпать комплиментами по вкусу.
И снова стало немного грустно.
Чуть-чуть.
Потому, чтобы развеять тоску и заняться делом, я достала фиал с красно-золотой кровью и повертела им перед Ясенем. А у того сразу же вспыхнули оба глаза! Буквально: в тьме левого тоже загорелись огоньки. Да алчно так!
– Но, помимо беседы с величайшим из Древ волшебной страны, я пришла, чтобы вернуть долг моего мужа.
– А что ж он сам не пришел?
– Потому что это моя жизнь.
– Ох, милая, если бы жизнь прекрасной женщ-щины была бы только ее проблемой, то, поверь, половины увлекательных историй так и не случилось бы!
– Вы правы, Великий. Но в любом случае – вот фиал, в котором кровь потомка Элаты. И собрал ее именно мой муж.
Я решительно приблизилась к Ясеню, выдернула пробку из заветного сосуда и заговорила:
– Я, Элеонора Мак-Ринон, королева Неблагого Двора и владычица Зимы, отдаю долг своего мужа, Темного короля Кэйворрейна, долг, который обременил его в обмен на мою жизнь. Изначальный Ясень, я вручаю тебе кровь потомка фомора Элаты, как и было указано в договоре! Да будет так!
И, повинуясь наитию, я поднесла вторую руку к выглядевшей очень острой ветке на мертвой стороне Древа. Рассекла об нее ладонь со словами:
– Заверяю выполнение договора своей кровью!
И прижала ладонь к стволу, одновременно выплескивая на кору содержимое фиала.
Дальше случилось как в сказке: грянул гром и полыхнуло небо.
– Быстрая ты, совсем как человек. Но глуповата, как и фейри, – все так же ворчливо откликнулся Ясень. – Впрочем, все вы, в общ-щем-то, одинаковы, хе-хе-хе…
Вот что я сделала не так?!
Но красно-золотая кровь впитывалась в морщинистую кору, как вода в сухую землю. И когда исчезла последняя капля, раздался оглушительный, совсем не похожий на недавний, голос. Гулкий, будто из колокола: