Он вдруг рассмеялся.
— А что ты знаешь о стоимости пыли, девочка? О ее разновидностях?
«Розовая пыль с Поля Случайных Троп отклонит вектор западного ветра… — дунул мне в ухо тихий голос-шелест. Только это был вовсе не Тау! — Снежная пыль Долины Черных Сосен поможет выиграть в шакрих… Пепел осенних листьев изменит…»
Я помотала головой, и шелест смолк, а Кэйр хмыкнул и с непонятным удовлетворением заявил:
— А ты нравишься моему дворцу!
— Безмерно счастлива, просто слов нет, — пробормотала я, кося глазами по сторонам.
Вот же… Я тут скандалю, если что, не до дворца мне!
— Плевать я хотела, что тут у вас сколько стоит! — сказала злобно. — Главное, что ты… что ты…
— Не ценю тебя? — подхватил король. — Обижаю? Не уделяю внимания, да еще и называю плохими словами?
В изложении его величества это все смотрелось совсем уж глупыми детскими претензиями, но я не позволила сбить меня с пути истинного, ругательного!
— Да!
— Может, ты и права… Но обижаться не стоит. Я использовал слово, которое смертные обычно принимают за комплимент. Ведь ваши ценности совершенно иные, правда? Кажется, сейчас у вас в моде определение «крутой»… Желаешь, чтобы я называл тебя крутой пряхой, мм?
Издевается?
Я внимательнее взглянула в искрящиеся смехом голубые глаза и удостоверилась на все сто процентов — издевается!
— Я желаю, чтобы ты не демонстрировал при всех свое пренебрежительное отношение ко мне, — наконец сформулировала я.
— Я понял тебя. Хочешь — извинюсь?
Это было сказано так, что я опять ощутила себя… ну не дешевкой, нет, но маленьким ребенком, попытавшимся навязать свое глупое мнение дяденьке профессору. Ужасно. Просто ужасно, когда тебя окружают настолько великие существа! Все величие которых заключается, собственно, в другой генетике и владении магией. А вот прясть себе волшебные ниточки без глупых смертных они, между прочим, не могут!
— Не надо, — отказалась я. — Достаточно того, что ты больше не пустишь на свой язык слово «золотая» в отношении меня. Иначе я начну всем рассказывать, что твой портной достоин шить исключительно балахончики для баньши. Ничего другого лично я бы ему не доверила.
Он аж дернулся, честное слово! С недоумением осмотрел себя, захлопал ресницами и с явной обидой выдал:
— Элла! Всему есть предел! Мой портной обшивает королевский двор уже несколько сотен лет! С чего ты вообще взяла…
— Ну, значит, квалификацию потерял, — постановила я. — Зазнался, небрежничает. Пора менять! — И с наслаждением указала пальцем на королевскую ногу. — Мало, что размеры сняты неправильно, так еще и шов кривой!
— М-да? — опешило его величество, хватаясь за штанину. — Я как-то не замечал…
Я вредно сощурилась и добавила гадость.
— Между прочим, у Филидэля с одеждой все в порядке. Так что советую переманить портного из Благого Двора.
— Я подумаю… — растерянно кивнул король и наконец опомнился. — Элла! Что ты несешь, в самом деле!
А что я? Я ничего! Просто всегда обращаю внимание на качество шитья.
— Так мы договорились? Меня устроит имя или даже «моя пряха». Без эпитетов, — уточнила на всякий случай. — Номер тоже не нужно. Какой-то он подозрительный…
— Договорились, — легко согласился король. — А теперь, моя пряха, — выделил он обращение, — я тебя покину. Ты ведь хочешь погулять по дворцу? Вольному воля!
Король широко улыбнулся, потрепал меня по голове своими длиннющими пальцами и исчез. Вот банально исчез, и все!
Правда спустя несколько секунд пронесся странный шепот, который точно не был звуком, скорее магией.
“Холм, проводи пряху к ее покоям”.
В ответ донеслось согласие от королевского дворца, и я вновь ощутила его вспышку его интереса. Холму нравились смертные. Они всегда так ярко удивлялись его чудесам.
А я наконец-то огляделась…
Глава 8Где выясняется о том, что Элле нужно срочно влюбляться
Фейри называют холмами все свои жилища. Наверное, это так и есть, и даже нора какого-нибудь низшего гоблина по факту — холм! Пусть и крошечный. Сложно, конечно, понять, как нора может быть возвышенностью, но, думаю, дело тут совсем не в географическом рельефе…
Однако и королевский дворец Неблагого Двора на холм не походил вовсе. Это я выяснила, подойдя к первому же попавшемуся окну.
Арочное, метра два высотой, с прозрачным стеклом и резной рамой, открылось оно на удивление легко и просто, стоило повернуть ручку и потянуть на себя створку.
Я высунулась наружу, практически улегшись на широкий малахитовый подоконник, и наконец увидела страну фейри… ну, хочется верить, что без иллюзий и мороков! Не расплывающуюся перед глазами, не меняющуюся ежесекундно. Настоящую.
Прямо передо мной лежала невероятных размеров долина, едва тронутая стекающими в нее сумерками. Зелёные луга, окаймленные вековечным лесом, взбирающимся на горы, перемежались цветочными полями всех оттенков. Далекие вершины золотились в дымке тумана. Казалось бы, идиллия и красота, которую вряд ли смог бы запечатлеть сколь угодно гениальный художник. Но… всё это великолепие было слегка неправильным. Буквально чуть-чуть! То изломанная черная дорога, разрывающая изумрудную зелень. То серые пятна бездонных оврагов, то торчащие среди цветов камни странной формы, больше всего походившие на статуи неведомых и уродливых животных… Да и лес выглядел весьма мрачным, особенно учитывая, что по нему явно прогулялась метель, причем по очень странной, несимметричной траектории. Словно Дикая Охота развлеклась, облетая долину и посыпая ее снегом, что теперь казался белой тропой среди зелени.
И тем не менее местность выглядела до странного гармонично — полное впечатление, что каждый камень и каждый овраг находятся на своем истинном месте. Это одновременно завораживало и отталкивало.
Но чего и ждать от территории Неблагого Двора?
А вот сам дворец… Нет, от холма тут ничего не было. Так рисуют и описывают архитектуру эльфов: изящные очертания тонких башен, нарочитая хрупкость соединяющих их переходов, хрустальная прозрачность, ажурные плетения, полукруглые своды… Только вместо света — тьма. Вместо белого — оттенки черного. Несомненная, невероятная, но мрачная какая-то красота.
А еще дворцы обычно стоят в саду. Среди аллей, фонтанов и клумб, а не голой площадки, вымощенной черным камнем и окруженной простенькой кованой решеткой… И вот это точно иллюзия! Интересно, что под ней скрывается? Но чтобы узнать точно, надо выйти из королевского холма. Да и то не факт, что я увижу правду…
Я тихо закрыла окно, изрядно подавленная увиденным, отвернулась… И едва не отскочила назад. Точнее, отскочила бы, но спина упиралась в подоконник. А потому пришлось просто сглотнуть и поздороваться.
— Кто ты, смертная? — спросили меня вместо ответного приветствия.
Стоявший передо мной фейри был ну очень странным! И понять, к какому виду он относится, не представлялось возможным. Не то чтобы я большой знаток волшебных существ…
— Я королевская пряха, — четко ответила, продолжая во все глаза разглядывать собеседника.
— И что же ты здесь делаешь? — удивленно спросил… ну, наверное, мальчик?
Я бы приняла его за какого-нибудь пажа, эльфика-подростка. Ростом мне до подбородка, стройненький, богато одетый, кружевной воротник закрывает плечи, и по швам лосин пущено такое же потрясающее кружево… Одежда ярко-красная, и красные туфельки, едва не женские. А на коротких золотистых кудряшках — веночек из листьев. Пожухлых таких, ржавого уже цвета, полураспавшихся… Но кудряшки обрамляют крайне странное, в буквальном смысле кукольное личико. Фарфоровое, кажется.
Может, и правда кукла?
— Я должен доставить тебя на место, — сказало тем временем странное существо.
— Спасибо, но я вольная пряха! — немедленно отказалась я.
— Та самая? — Его лицо было совершенно неподвижным. Даже губы не двигались, хотя голос явно шел из них! — Золота-ая? — протянул он с явной издевкой.
— Тринадцатая! — сердито сказала я. — Ты сам-то кто такой?
Ну не могла быть вежливой! Достали!
— Твое ли это дело, человечка? Неуместный интерес, — отрезал кукленок. — Довольно того, что ты меня видишь! А раз видишь — придется тебя съесть.
— Э-э-э…
Я попыталась улыбнуться. Не вышло.
Потому что прелестная куколка вдруг раскрыла ротик, мгновенно превратившийся в огромную пасть, и щелкнуло кривыми желтыми зубами…
Но толком испугаться я не успела: между мной и фарфоровым чудищем вклинилось облако желтого шелка, по лицу мазнула блондинистая длинная прядь волос, и женский голос весело произнес:
— Ах! Простите! Брысь, брысь!
Мельком обернувшись на меня, девушка оттеснила жуткую куклу, вытянула обе руки и схватилась за кружевной воротник, вздергивая существо над собой. А потом… быстро и без видимых усилий свернула его в трубочку. На каждой руке девицы-фейри было по два локтевых сустава.
Она крутнулась вокруг себя, разворачиваясь ко мне остроносеньким лицом с мелкими чертами.
— Надо было сказать «брысь»! Вот как кого видишь страшненького, сразу говори «Брысь!», дорогая.
Девушка сунула толстенькую трубочку, только что бывшую куклой, под мышку и взмахнула осыпающимся веночком, зажатым в другой ладони.
— Ты золотая пряха, да? — с искренним любопытством спросила она.
— Да, — подтвердила я. Очень захотелось немедленно найти короля и стукнуть его чем-нибудь тяжелым.
— Такая милая! — оценила фейри. — И такая свободная! Его величество дал тебе слишком много воли!
Ну извините! Я стиснула зубы и в очередной раз попыталась улыбнуться.
— Ой, ты обиделась? Я в том смысле, что ты увидела моего куми-чи! А не должна! И оно тебе ни к чему, испугалась только…
— А кто это? — не удержалась я, кивнув на трубочку.
— Куми-чи? Мой эксперимент, ничего интересного. Но правда он милый?
— Очень, — подтвердила я.
— Ну вот! Но неудачный, — вздохнула девица. — Побегу разрежу его.