Прекрасно. Чудесно.
Злость смывала с меня искусственную заторможенность, словно родниковая вода угольную пыль.
— Какой молодец наш доблестный брауни, — процедила я. — Тау, милый, ты можешь быть свободен.
Дух молча поклонился и растаял в воздухе.
Я вскочила и ущипнула себя за запястье, пытаясь не впасть снова в апатию.
А я еще удивлялась, почему дни так быстро пролетают! И в целом мне тихо, спокойно и ничего не хочется. Разве что по утрам встаю с какой-то муторной скукой в душе, но она проходит сразу после завтрака.
Но ничего… совсем скоро противный коротышка должен прийти для того, чтобы отвести меня к прялке. Тогда-то я и задам ему парочку вопросов! Хотя нет, не так! Это слишком просто и легко. Поступим иначе!
Предвкушая, я отправилась в гардеробную и в первый раз за эти дни повернулась к той стороне шкафа, где висели необычные платья из роскошной ткани. Провела рукой, поочередно чувствуя то легкий шифон и органзу, то тяжелую шершавость бархата или гладкость атласа.
Решительно сняла с вешалки наряд из изумрудного бархата, расшитого золотистой нитью, достала к нему туфельки и сумочку. Кстати, что интересно, при всем более чем своеобразном отношении к золоту фейри не пренебрегали этим материалом при отделке вещей.
Так что когда мерзавец Айкен Драм появился на пороге, я встречала его уже при полном параде. Разве что волосы оставила распущенными, так как самостоятельно убрать их в роскошную прическу не смогла бы.
— Пикси меня через колено, — озадаченно протянул брауни, осматривая меня изумленным взглядом. — Ты все же решила взяться за ум?
— Рада, что тебе нравится. — Я даже не поленилась присесть в подобии реверанса. — Да вот решила, что для встречи с его величеством нужно выглядеть соответствующе.
— С королем? Встреча?! Пряха, ты вместе с кровью мозги теряешь?!
Я смотрела на маленького человечка, который едва ли не подпрыгивал от возмущения и с каждой секундой ощущала, как наведенное травками спокойствие смывает волнами животворящей злости. Ура!
— Айкен… — нарочито ласково начала я, и фейри озадаченно замолк. — Свобода и воля, помнишь? Так вот, совершенно свободная и вольная тринадцатая пряха его величества Кэйворрейна, короля Неблагого Двора, также известного как Сумрачный Плетущий, желает видеть своего господина.
Про “господина” я выдавила с трудом, но вариантов не было. Да и если подумать, это лишь горькая правда о моем статусе.
На Айкена было любо-дорого смотреть! Волосы встали дыбом, и по ним пробегали искорки, лицо кривилось, и несчастному явно очень хотелось орать. Но, видимо, не моглось.
— Хорошо. Иди за мной… раз умная такая.
Что-то мне подсказывает, что это был совсем не комплимент!
Но буквально спустя несколько шагов коридор вновь стал меняться, и я забыв про гнев, то и дело замирала в восхищении.
Холм короля Неблагого Двора был прекрасен и изнутри. Прекрасен так, что слово «холм» казалось слишком простеньким и неподходящим. Дворец — да! Именно дворец. Совершенно волшебный, а если уж подбирать точные слова — колдунский.
Дворец-оборотень, играющий сам с собой в непонятную игру. Я бы сказала — собирающий пазлы, но нет. Потому что фрагмент, вставленный не на свое место, всегда портит картинку, выглядит чужеродным, ошибочным. Здесь же гармония не нарушалась ничем.
Ни черными сухими деревьями без единого листочка, небольшой рощицей растущими прямо из стены. Ни буйными зарослями темно-синих маргариток, оплетающими мои ноги, будто живые. Ни прозрачными колоннами, возникающими из ничего и не касающимися бугристого пола, больше всего похожего на песчаные барханы. Ни пуфиками явно ручной работы, небрежно расставленными на узорчатом ковре с длинным и почему-то кудрявеньким ворсом.
Комнаты и залы, предметы и стили интерьера наслаивались друг на друга, и никакая геометрия не могла ни объяснить, ни вычислить закономерности их расположения. Банальные истины, изучаемые в школе, здесь попросту не работали. Вроде той, что через любые три точки, которые не принадлежат одной прямой, можно провести одну-единственную плоскость. Неправда! Не одну, а сколько угодно, как ни дико это звучит.
— Элла, если ты будешь так медленно идти, то мы до конца дня будем добираться, — ворчание Айкена Драма вырвало меня из любования замком.
— Иду, — кивнула я, но ускорить шаг не смогла.
Пытаясь уловить хоть какие-то закономерности в окружающем меня пространстве, я шла медленно, вертя головой по сторонам, отмечая все новые и новые странности. А справа от меня торопливо шагал по зеркальным плиткам незнакомый фейри в короткой, развевающейся на ветру зеленой накидке. Он нес огромную стопу разноцветных бумаг — непонятно, как удерживал их и как они не падали из рук, свисая чуть не до самого пола!
Но фишка была не в бумагах, а в том, что шел этот лорд наискосок, практически сверху вниз, по залу, расположенному под углом ко мне. А потом, не меняя траектории, начал подниматься по широкой мраморной лестнице, ничуть не задумываясь о необходимости держать равновесие, а ведь лестница была практически перевернута…
Пока смотрела на него, даже голова закружилась.
Но ни страха, ни даже удивления я не испытывала. Весь этот перекошенный, перевернутый, многогранный мир выглядел настолько гармоничным и правильным, что даже странно стало, когда мы свернули в широкий коридор абсолютно четкой прямоугольной формы.
— Почти пришли, — проговорил шагавший рядом Айкен с каким-то странным удовлетворением в голосе.
И вдруг резко толкнул меня вбок, так сильно, что я не удержала равновесие и влетела в стену.
То есть в буквальном смысле влетела. Вместо того чтобы врезаться головушкой в камень, ощутила только легкое сопротивление воздуха.
Хвала всем богам всех миров, теперь это было не гнездо посла Благого Двора! Я бы даже сказала, что Благим Двором тут и близко не пахло.
Небольшой зал со съеденными тьмой углами, из-за чего он больше всего походил формой на кляксу. И той же неопределенной формы стол со столешницей, напоминаюшей шахматную доску: черные и серебряные клетки. Во главе стола возвышался явно королевский трон: огромное кресло со спинкой-трезубцем и овальными подлокотниками. Не мягкое и не уютное, но безумно красивое — кованое, точнее, словно сплетенное из черненой серебряной проволоки.
Стол окружал десяток таких же кресел, только поменьше. А прямо передо мной в столе была овальная выемка, доходящая практически до трона.
На троне, как полагается, сидел король в черно-серебряной мантии и с диадемой на голове. Диадема сверкала так, что рассмотреть ее я не сумела. Остальные кресла занимали дивные лорды, все, как один, в черных камзолах. А в выемке стола, прямо перед королем торчал еще один фейри. Он упирался руками в столешницу, оттопырив зад, обтянутый черными штанами.
В зале вообще не было никаких других цветов, и потому вся представшая мне картина выглядела не то чтобы мрачно… Скорее, сумрачно! Сумрачно и серьезно.
Да это, по ходу, королевский совет! Вот где меня-то и не хватало!
Я в ужасе попятилась, натолкнулась спиной на что-то маленькое и обернулась.
Айкен Драм! И лыбится так, словно привел меня в цирк!
— Чего перекосилась, пряха? — сказал он, даже не думая шептать.
— Ты куда меня привел?!
— Ну ты хотела видеть своего господина? — хмыкнул он. — Вот и любуйся! Да не трясись — нас никто не заметит. И не услышит.
Мы стояли… в углу. Видимо, в одном из углов зала, затянутом беспросветной тьмой. Что-то вроде специального зеркала-шпиона, которое еще и звуки пропускает только в одну сторону — ту, где стоят эти самые шпионы.
Я посмотрела на Айкена с гораздо большим уважением, чем прежде. Значит, часовая фейка ничуть не преувеличила его положение: ведь только управляющий королевским дворцом может вот так запросто подглядывать и подслушивать в том месте, где собрались на совет высшие лорды.
Вопрос: что будет, если Кэйр узнает, что и я тут шпионю?
Хотя никаких условий по поводу свободы и воли мне не ставили. Вот сам и виноват!
— Айкен, а кто это стоит к нам задницей?
— Это Тионг.
О, тот самый мужик из долины костей! Предводитель Дикой Охоты, которая вот-вот должна случиться!
— А остальные?
— Члены королевского совета.
Умничка, Элла, правильно угадала!
По-хорошему, следовало немедленно покинуть шпионское укрытие и навеки забыть, что вообще в нем была. Наверное, я бы так и сделала, но очень уж было любопытно! К тому же стоявший ко мне задом лорд резко выпрямился и буквально взревел:
— В конце концов, я требую! Я требую, чтобы король Неблагого Двора прекратил уподобляться жалким смертным, придумавшим так называемый гуманизм!
— Я этого слова не говорил, — очень спокойно заметил Кэйворрейн.
Даже позы почти не изменил. Как сидел, откинувшись на спинку трона и скрестив на груди руки, так и остался. Только поднял одну ладонь и подпер пальцем щеку.
— Не нужно говорить! Оно написано у вас на лице, ваше величество! — Тионг обвел показательным жестом сидящих за столом лордов. — Я уверен, что мое мнение разделяют все присутствующие.
— В самом деле? — усмехнулся король. — И как же это самое мнение — то бишь гуманизм… Каким же образом этот самый гуманизм связан с договором, подписанным полководцем Дикой Охоты в незапамятные времена?
— В договоре указано минимальное количество жертв! — прошипел Тионг, и в его руке возник развернутый свиток, полыхавший по краям багровым пламенем. — Желаете удостовериться, ваше величество?
— Благодарю, лорд Тионг, я читал договор.
— Минимальное! — Гроза и ужас мира смертных опять повысил голос. — И никогда! Никогда оно не было именно таким! Как вы, король Неблагих, властелин зимы и тьмы, смеете запрещать мне — мне! — собирать свою жатву в том количестве, которое я считаю необходимым?
— Там еще написано, — лениво произнес Кэйр, — что необходимое количество согласуется как раз со мной — властелином зимы и тьмы. М-м-м? Неужели я что-то путаю?