Ноги подкосились, и я уселась прямо на розовый мрамор. Сердце колотилось как после долгой пробежки, но придти в себя мне не дали.
Рывок за руку, артефакт в окошко (все то же, уже разбитое) — и мы оказались… Ну, наверное, на лугу.
На бесконечном лугу, покрытом серой травой, доходящей мне до колена. Точнее, бесцветной какой-то. Над лугом царили едва начавшиеся сумерки, промозглые, но безветренные.
— Сейчас начнется, — предупредил Маэвис. — Мы нарушили покой этой обители мертвых, так что приготовься!
А из травы, видать, и впрямь разбуженные незваными гостями, полезли… руки. Жуткие, теряющие кусками плоть, мерзко шевелящие пальцами, слепо тычущиеся в траву… и в меня! Полусгнившая конечность схватила за ногу, я взвизгнула, подпрыгнула, вцепилась в своего «гида» и попыталась залезть на него.
Он не подкачал: подхватил меня на руки и возвестил:
— Еще минута-другая, и мертвецы подымутся во всем своем ужасающем облике! Им не составит труда разорвать не только нас, но и добрый табун единорогов! Ужасайся же, смертная дева!
Тут меня потянули снизу за подол платья, и я заорала:
— Да, да! Ужасно! Пошли отсюда!
— Ты не дослушала! — возмутился этот идиот.
Перекинул меня через плечо (раздался громкий треск ткани) и, кажется, пнул дохлую руку.
— Здесь ждут своего часа те, кто умер от рук Неблагих! Сюда швыряет трупы Дикая Охота! И Луга Смерти, и без того безбрежные, ползут все дальше и дальше, ибо…
С этими словами он попытался шагнуть, но руки, вылезшие из земли уже по локоть, схватили и его. Рыцарь дернулся, тяжко вздохнул и сообщил:
— Придется уходить. Извини, дева, но я не могу биться с мертвецами, одновременно держа тебя. Впрочем, если ты согласна постоять в сторонке и не мешать мне…
— Уходим!!! — завопила я.
— Снизойду к твоей мольбе, — пробормотал золотой придурок.
И опустил меня на такую родную розовую плиту!
Выдохнув, я без всякой осторожности прислонилась к башенке.
— Послушай, я все поняла! В Неблагом Дворе все плохо-плохо, хуже некуда! Правильно, да? Я согласна, переноси меня в Благой!
— Ты напугалась… — протянул Маэвис и присел передо мной на корточки.
Ну а ты чего хотел-то, терминатор хренов?! Разве не этого?!
— Но я не показал тебе и десятой доли ужасных мест! — задумчиво сказал он. — И ты не поняла главного.
— Расскажи так, — попросила я. — А то они очень ужасные! Меня инфаркт просто хватит, понимаешь? И тебе некого будет спасать…
— Какой ифан… ифакт? — удивился рыцарь. — Нет, дева! Я никому не позволю хватать тебя! Теперь ты под моей защитой и скоро будешь принадлежать Благому Двору! Мой подвиг…
Оставалось только застонать, что я и сделала. Но внимания не привлекла.
— Мой подвиг — лишь малая, ничтожная часть того, что следует совершить! — продолжал вещать Маэвис. — Но я не остановлюсь, о нет! Ты, смертная, видела лишь малую часть глобальных изменений этого мира.
Угу, ничтожную…
— Рушится сама ткань мироздания, и сквозь ее прорехи к нам проникает тьма, к нам стремится зло! А все потому, что Неблагой Двор не способен жить в мире даже с самим собой. Знаешь ли ты, дева, что Полуночные Плетущие не сами покинули волшебную страну?
— Угу… — пробурчала я, обхватывая прикрытые платьем коленки. Не полностью прикрытые, вот ведь… Эти дохляки мне чуть не половину подола оторвали! — Их съели Сумрачные…
— Что ты такое говоришь?! — возмутился рыцарь. — Не съели, конечно! Но да, виновны Сумрачные! Из ревности и желания завладеть нитями ночи они извели Полуночных! И скоро всех нас ждет царствие зла! Погаснет свет, и тьма…
— Воцарится прямо сейчас! — гаркнул знакомый голос.
Очень, очень злобный — и такой родной!
Я подняла глаза и увидела за спиной золотого придурка своего короля. Придурок, впрочем, тут же обернулся, вскочил, загораживая меня, и вскинул кулак.
Но Кэйворрейн успел первым.
М-да, как-то с этикетом у высших фейри не очень… Вот второй раз за утро на моих глазах дивный лорд бьет морду другому дивному лорду… Никаких тебе предварительных расшаркиваний, переговоров, дуэлей-секундантов… Раз — и все!
Но Кэйр явно круче! Хотя и на вид поизящнее, и впечатления громилы не производит.
Благой терминатор, получив в глаз, без звука свалился на мраморную плиту. Точнее, доспехи-то звякнули!
Передать свое облегчение словами я бы ни за что не смогла. Потому сидела молча, любуясь его величеством, который стоял над поверженным похитителем меня, сжимая кулаки. Тоже молчал и явно удерживал себя, чтобы не пнуть рыцаря ногой. Может, даже несколько раз пнуть… Жаль, на самом деле, лучше бы не сдержался!
Но Кэйр пару раз с силой выдохнул и подошел к башенке.
— И стекло вынес… — пробормотал он, отчетливо скрипнул зубами.
А потом меня подхватили на руки и прижали к себе. И я тоже прижалась, обняла короля за шею и сказала ему в ухо:
— Спасибо!
— Пожалуйста, — хмыкнул король. — То есть ты не слишком огорчена, что похищение не удалось?
— Не слишком, — подтвердила я, укладывая голову ему на плечо.
Кэйворрейн покосился на недвижного рыцаря и все-таки легонько пнул его — видимо, проверяя, жив ли. Маэвис зашевелился и застонал. Ну да, такого медведя с одного удара не убьешь…
— Господин Бузинных Пустошей и Владетель Зеленых камней… — процедил король. — Плачевное зрелище, не правда ли, Элла?
— Да! — искренне подтвердила я и спросила то, что на данный момент волновало больше всего: — Кэйр, теперь меня что, все время будут похищать? Это первая ласточка была?
— Надеюсь, другим будет неповадно, — хмуро ответил он. — Трогать моих прях как минимум! Неплохо бы избавиться от этого… Но увы. Титания не поймет… Но зато она отлично поймет, что ее дини-ши натворил на Поле Случайных Троп. Так что…
— Это нейтральная территория, да?
— Да. И весьма полезная.
— Будешь чинить? — заинтересовалась я.
— Вот еще! — фыркнул король. — Пусть Благие и чинят! Но, Элла… Скажи мне, кто порвал тебе платье? Если Маэвис…
— Нет, не он.
Честно признаться, было искушение обвинить придурка. Но ведь ничего плохого, собственно, он мне не сделал…
— Мертвецы порвали, — вздохнула я.
— Кто?!
— Ну он хотел показать мне, как в Неблагом Дворе все плохо! — наябедничала я, продолжая бессовестно прижиматься к теплой, твердой королевской груди. — Потому притащил на эти… Луга Смерти, что ли. Безбрежные.
Король аккуратно поставил меня около башенки, развернулся, подошел к пытавшемуся встать рыцарю и с силой врезал ему по ребрам. Ногой! Кажется, там даже что-то хрустнуло!
Но ни капли жалости я не испытала…
Глава 16О тех далеких временах, когда трава была зеленее, а король не был королем
Тропа вывела нас не в королевский сид. Во всяком случае сомневаюсь, что на его территории есть столь заросшее место. В реальном мире (если так можно назвать то измерение, где жили фейри) уже вечерело. Мы оказались на лужайке перед домом, что глядел на нас темными окнами. Над кронами деревьев догорали в темнеющем небе последние лучи солнца.
— Где мы? — Я с изумлением огляделась и поежилась от прохлады, невольно прижимаясь боком к королю.
Он стянул камзол и, накинув на меня, свел полы на груди, чтобы закутать лучше.
— В землях моего клана. Это мой сид. — Чуть помолчав, он махнул рукой на запад и добавил: — Главный сид — где-то там.
— А я думала, что ты его глава, — озвучила я первую же пришедшую в голову мысль.
— Почему? Я же не представлялся соответствующим образом.
— Ну, во-первых, я в вашем этикете не разбираюсь. А во-вторых, обычно первым называют свой самый главный титул. А ты и так король — выше некуда.
— Тут довольно просто. Я — Кэйворрейн. Это мое имя для внешнего мира.
Он потянул меня к каменному крыльцу, сложенному из огромных валунов. Ступени были настолько высокими, что пришлось подобрать юбку, чтобы взойти по ним. Кэйр подал мне руку, помогая, и прижал к себе, когда мы подошли к замшелой двери.
— Я — Сумрачный Плетущий. Это имя моего рода, моего клана. Принадлежу к основной ветви, но являюсь младшим сыном. Глава клана — моя сестра. А я — король Неблагого двора. Это мой титул.
Наличие у его величества родственников стало для меня сюрпризом! Я осторожно высвободилась из его рук и спросила:
— А почему тогда ты один латаешь все? Ты же не единственный Плетущий!
— Сравнима со мной по силам лишь сестра. Но она носит ребенка и ей нельзя выматываться, потому я не стану ее тревожить, пока справляюсь сам. А остальные члены клана не обладают необходимой силой. У них другие задачи.
Было очень интересно, какие именно, но с последними словами Кэйр положил руку на дверь. По деревянной створке пробежали чуть заметные золотистые искорки, и она с тихим скрипом отворилась. По ту сторону царила тьма, в которой с трудом просматривались еще более чернильные контуры мебели.
Кэйр словно из воздуха достал светящуюся нить пряжи, скрутил ее в затейливый узор, и она, вспыхнув, пропала. А вокруг нас начали загораться светлячки в стеклянных сферах. Много светлячков… И я увидела, как со штор и обивки мебели буквально на глазах пропадает пыль. Почему-то возникла четкая уверенность, что все это множество лет было зачаровано — а теперь заклятие спало…
— Давно меня тут не было, — задумчиво проговорил король. — Три века?.. Или больше?.. Время так относительно, Элла.
— А почему ушел?
— Меня призвали ко двору, предложив должность придворного мага. И как бы я ни любил свою уединенную жизнь, наполненную научными изысканиями и открытиями, — отказать королеве я не мог.
— А после вы поженились, да?
— А после она решила, что я на ней женюсь, — спокойно кивнул Кэйр, и лишь вспыхнувшие на миг голубые глаза подсказали, что к теме разговора он относится вовсе не так легко, как хочет показать. — Хотя слукавлю, если скажу, что не хотел этого. Нет, моя милая пряха… Правда проста: королева Мэб была так хороша, что при взгляде на нее из головы исчезали все мысли, кроме единственной: как же хочется коснуться губами этих тонких пальцев… Дотронуться до кос цвета безлунной ночи… Целовать белоснежную кожу…