За мгновение до того, как острие ножа коснулось груди Марии, она качнулась в сторону. Нож зацепил кофту, Мария услышала звук разрезаемой ткани. На оцепеневшем лице Завадского отразилось изумление.
Мария попыталась вырваться, но он схватил ее за запястье и снова занес нож для удара. Но тут за плечами Завадского выросла худая, сутуловатая фигура, и время снова потекло так, как положено. Чьи-то пальцы вцепились Завадскому в плечи и откинули его назад. Падая, он дернул Марию за руку, отчего та потеряла равновесие и растянулась на паркетном полу.
— Антип? — хрипло вскрикнула удивленная Варламова.
А Завадский уже сбросил с плеч руки молодого человека, подмял его под себя и замахнулся ножом. Крупный взрослый мужчина действовал быстро и яростно, нож с каким-то противоестественным хрустом вошел в грудь юноши. Кровь брызнула Завадскому на лицо. Но мужчина не успокоился и снова ударил. Второй удар пришелся Антипу в живот.
Мария заслонила лицо ладонями и зарыдала.
И вдруг тыльные стороны ее ладоней обдало жаром. Она отняла руки от лица и вскрикнула от ужаса и изумления. Антип вцепился скрюченными пальцами Завадскому в шею, в его вытаращенных глазах застыли ярость и безумие.
— Пусти… — прохрипел Завадский, пытаясь оторвать от себя руки юноши.
Мария увидела, что лицо мужчины перекосилось от боли, руки Антипа покраснели, словно ошпаренные кипятком. С поверхности его багровой кожи поднимался едва заметный белый дымок. Но с каждой секундой дым становился все гуще, и вот из разверзшихся пор вырвались первые язычки пламени.
— Пусти… — снова застонал Завадский.
Лицо его покрылось красными пятнами, на лбу выступили крупные капли пота. Он еще несколько раз ударил Антипа ножом в бок, но это не произвело никакого эффекта, словно нож входил в уже мертвое тело.
Черты лица Антипа стали меняться, словно кожа его плавилась и размягчалась от жара. Хрящеватый нос уменьшился, ноздри сузились, глаза глубоко запали под надбровные дуги. Прошло еще несколько секунд, и Мария с ужасом узнала лицо Коли Сабурова — худое, бледное, с лихорадочно горящими глазами, полными боли и гнева.
— Я покажу тебе ад… — процедил он сквозь зубы.
Мария вскрикнула и попятилась. Юноша повернул голову и внимательно на нее посмотрел. В лице его снова проступило что-то от Антипа.
— Уходите… — спотыкаясь и словно бы с огромным трудом, выговорил он.
— Антип, — дрогнувшим голосом пробормотала Мария.
— Я больше не Антип. Я…
Договорить парень не успел, по лицу его пробежала судорога, и на Марию снова глянули злобные глаза Николая Сабурова.
— Антипа больше нет! — рявкнул он.
Мария вдруг вспомнила кадры из старого фильма «Доктор Джекил и мистер Хайд». На полу корчится человек, в душе которого борются две личности — доброго доктора и злобного бродяги, и на его лице попеременно проступают черты то одного, то другого из них.
Варламова попыталась сдвинуться с места, но ноги как будто отнялись. Между тем юноша на Марию больше не смотрел. Он вперил злобный взгляд в лицо Завадского. Еще несколько секунд борьба шла молча, потом руки парня ярко вспыхнули, и огонь с них перекинулся на волосы противника. Седые волосы вспыхнули разом, словно были посыпаны порохом. Завадский завопил и вновь попытался вырваться, но пылающие руки держали его крепко.
Огонь быстро распространялся. Пламени понадобилось всего несколько секунд, чтобы полностью охватить оба тела.
Завадский сдавленно закричал. Закричал и парень, а секунду спустя оба крика слились в один общий предсмертный вой.
В голове у Марии помутилось и, не выдержав нервного напряжения, она потеряла сознание, окунувшись в жаркую, пропитанную животным страхом тьму.
Эпилог
— Ольга Николаевна?
— Да.
— Это Мария. Мария Варламова.
— Слушаю вас… Вам удалось что-нибудь узнать?
— Удалось. Ваш сын не самоубийца. Произошел несчастный случай. Николай погиб в результате несчастного случая, слышите?
— Да.
— Сын вас любит. И он… счастлив. Там, где он сейчас, счастлив. Вы верите мне?
— Да, я вам верю.
— И еще. Ваш сын не хочет, чтобы вы поставили на себе крест. Если вам будет хорошо, то будет хорошо и ему. Вы меня слушаете?
— Да.
— Не прячьтесь от людей за свою скорбь. И, пожалуйста, не бойтесь жить. Жизнь вовсе не так плоха, как нам иногда кажется. И… удачи вам.
— И вам тоже… удачи.
Мария отключила связь и удалила номер Сабуровой из телефонного справочника.
Наступала зима. На улицах уже лежал снег — первый, ненадежный, весь в темных подпалинах. Мария подумала, что где-нибудь в Сицилии еще светит яркое солнце и продолжается купальный сезон. Мысль о тепле заставила ее поежиться.
Машина резво катилась по трассе. Было утро понедельника, и на ее полосе, уводящей прочь от огромной столицы огромной империи, оказалось почти пусто.
С неба начал падать легкий снег, скользя по лобовому стеклу автомобиля. Как было бы сейчас хорошо сесть у камина, греть в руках коньяк, смотреть на огонь и думать о том, что когда-нибудь в этот мир придет весна…
Впервые после той жуткой аварии Мария села за руль всего четыре дня назад. Она больше не боялась. Она научилась жить со своими страхами и с призраками прошлого, которые терзали ее по ночам и не оставляли в покое даже днем. Научилась и смирилась.
Еще совсем недавно она целые ночи напролет проводила в размышлениях о том, что же случилось в ГЗ. Переселение душ? Или кое-что пострашнее?
Мария знала твердо: Сабуров пытался овладеть ее разумом и ее душой. И почти добился своего. Тогда, в комнате блока номер 935, она была готова подать ему руку и вытащить его из огненного кошмара, в котором он обречен страдать вечность. И лишь вмешательство другой силы — Глеб, любимый мой мальчуган, где ты? Было ли все это реальностью? — спасло ее от того, чтобы стать орудием мести в руках сгоревшего заживо мертвеца. Чтобы стать… посредником?
И все-таки Сабуров вернулся. Хотел вернуться — и вернулся. Некому было защитить Антипа. Монстр покинул свое обугленное инвалидное кресло и вошел в Антипа, заполнил его душу, как едкий дым заполняет легкие человека, запертого в горящем доме.
Вероятней всего, это произошло во время спиритического сеанса. Мария где-то читала, что если спиритический сеанс проводится не по правилам, то душа мертвеца может овладеть кем-нибудь из присутствующих, вселиться в него, как свирепые бесы вселились в гергесинских жителей.
Коля Сабуров выбрал Антипа. Вселился в него и принялся мстить. Первой жертвой свирепого духа стала Вика Филонова, легкомысленная вертихвостка с высоким коэффициентом интеллекта. Вторым был Жиров, недалекий верзила, комплексующий из-за насмешек приятелей-интеллектуалов. Затем Сабуров добрался и до прочих.
Почему Сабуров не тронул Завадского? Оставил его на десерт? Или просто ничего о нем не знал?
Что ж, вполне может быть. Возможно, и для мертвецов мир не так очевиден и прозрачен, как принято считать.
Марии больше не хотелось об этом думать.
В сумочке у нее лежала маленькая инкрустированная серебром шкатулка. В ней не было ни шприца, ни ампул, ни таблеток, ни сигарет, но была вещь, которой Мария дорожила больше всего на свете, — фотография сына.
Темно-вишневая «Мазда» Марии резво бежала по Ярославскому шоссе на северо-восток. Начинался новый день.