Он помотал головой:
— Нет. Более того — уверен, что, кроме меня, никто из нашего коллектива ее не видел.
— Но вы ведь видели.
— На нашей кафедре я — самый любопытный, — весело сообщил Ковалев.
Он сделал паузу, чтобы затянуться, и выпустил дым изо рта тонкой свистящей струйкой. И вновь сердце Марии защемило.
— Я бы не хотела, чтобы люди обсуждали это, — глухо проговорила она, стараясь справиться с собой. — Понимаете?
— Понимаю, — кивнул Ковалев. — Постараюсь удержать свое знание в тайне. Но имейте в виду, что кое-кому ваше появление на факультете стало, что называется, поперек горла.
— Да… наверное…
— Вы хотите услышать их доводы?
— Хотелось бы.
Размахнувшись, Ковалев швырнул сигарету в громоздкую урну. Затем повернулся к Марии.
— Видите ли… — Он слегка замялся и перевел взгляд на свой обгрызенный ноготь, словно прикидывая, откусить от него еще кусочек или оставить все как есть. — Некоторые мои коллеги считают, что кафедра не должна превратиться в прибежище для шарлатанов.
— Они так обо мне?
— Вы — явление временное. Но они расценивают ваше появление на кафедре как первый «тревожный звоночек».
Мария помолчала, глядя на слегка покачивающиеся под ветром кроны деревьев.
— Надеюсь, мне дадут дочитать спецкурс? — тихо проговорила она.
— Уверен, что да. Но при условии, что через месяц вы исчезнете и больше никогда не появитесь в наших стенах. — Ковалев взглянул на часы и сказал: — Мне пора на лекцию. Надеюсь, у нас еще будет возможность поговорить.
— Конечно.
— Мне очень интересно было с вами познакомиться. Увидимся!
Он резво, по-мальчишески, повернулся на каблуках и исчез за дверью.
Мария отшвырнула окурок и еще немного постояла, вдыхая прохладный осенний воздух, потом повернулась и, опираясь на палку, заковыляла к двери. До открытия театральной студии оставалось еще полчаса. Она решила наведаться в видеопрокат и поговорить с человеком, выдающим диски с фильмами.
За стойкой видеопроката сидел русоволосый парень с толстым, одутловатым лицом и странными, выпуклыми и очень светлыми, почти белыми, глазами. На вид ему было лет двадцать восемь — тридцать.
Толстяк заполнял какие-то карточки. Мария захромала было к нему, но вдруг увидела, что ее опередили — к стойке подошел пожилой мужчина в синем, сильно поношенном халате.
Увалень за стойкой поднял взгляд, и они с мужчиной обменялись парой фраз, после чего мужчина быстро достал из кармана журнал и протянул его толстяку. Тот взял журнал и быстро спрятал его в ящик стола. Вид у обоих был вороватый.
«Это что еще за игры?» — с любопытством подумала Варламова.
Она почувствовала непреодолимое желание подойти к столу, открыть ящик, вынуть журнал и хорошенько его встряхнуть. Интересно, что бы она нашла между страницами?
Дождавшись, пока мужчина отойдет, Мария направилась к стойке.
На лацкане пиджака толстяка красовалась карточка с надписью: «Арсений Лосев».
— Добрый день, Арсений, — приветствовала она увальня.
Тот глянул на нее снизу вверх своими выпуклыми глазами и кивнул:
— Здравствуйте.
Мария запустила пальцы в лоток с карточками и стала просматривать названия фильмов. Некоторое время парень молчал, затем поинтересовался:
— Ищете что-то конкретное?
— Да нет, просто смотрю, — небрежно ответила Варламова.
Он еще немного помолчал, угрюмо разглядывая ее. Потом сказал:
— Есть несколько свежих фильмов. Боевик с Брюсом Уиллисом и комедия с Джимом Керри.
— Хорошо. Но я больше люблю триллеры.
— Триллеры? — Увалень облизнул губы толстым языком. — Свежих триллеров нет.
— Правда? Жаль. — Мария оставила в покое карточки и взглянула на Лосева. — Вы давно здесь работаете?
Увалень посмотрел на нее удивленно.
— Два года… А что?
— Ничего. У вас единственное место в ГЗ, где можно взять напрокат фильм?
Лосев подозрительно прищурил бесцветные глаза:
— А вам что-то не нравится?
Варламова дернула острым плечом:
— Вовсе нет. Просто интересуюсь. Я здесь человек новый.
Угрюмый взгляд исподлобья, а затем:
— Аспирантка?
Мария покачала головой:
— Нет, но спасибо за комплимент. Я читаю спецкурс на техническом факультете. А живу здесь, в ГЗ. В секторе «Г».
— Недалеко отсюда, — сказал Лосев.
— Да, совсем рядом. Думаю, я буду часто брать у вас фильмы.
Мария опустила взгляд на коробку с карточками и снова стала неторопливо перебирать их.
— Кстати, насчет триллеров, — заговорила она после паузы. — Я слышала, тут у вас недавно сгорел студент.
Увалень сперва удивленно вскинул брови, потом нахмурился.
— Почему вы сказали, что это «кстати?» — угрюмо осведомился он.
— Ну… — Мария поняла, что сплоховала, и попыталась исправить ситуацию. — Возможно, я просто неправильно выразилась. Дело в том, что живу недалеко от блока, в котором погиб этот юноша. Блок опечатан. Странно, что в нем до сих пор никто не живет.
— А вы бы согласились там жить?
Мария сдвинула брови, задумалась на пару секунд, после чего отрицательно качнула головой:
— Нет. Пожалуй, не согласилась бы. Но я не думаю, что коменданта общежития волнуют такие нюансы.
Некоторое время Лосев подозрительно разглядывал ее лицо, словно пытался найти в нем что-то такое, что могло бы смягчить неприятное первое впечатление. Потом ошарашил ее вопросом:
— Вы частный сыщик?
Мария справилась с изумлением и ответила:
— Нет. А вы?
На лице Лосева не было и тени улыбки.
— Я — хозяин видеопроката. А по утрам подрабатываю грузчиком в нашей столовой. Если вы не частный сыщик, то почему все время спрашиваете?
Вопрос был резонным. И он требовал ответа.
— Нет, я не частный сыщик, — сказала Мария как можно мягче, — но я знакома с матерью погибшего юноши. И женщина не верит в то, что ее сын покончил жизнь самоубийством.
Лосев тупо посмотрел на стол, вновь поднял взгляд на Марию и буркнул:
— Почему?
— Потому что есть много других, менее болезненных и страшных способов убить себя.
Лосев обдумал ее реплику.
— Возможно, другие способы его чем-то не устраивали, — предположил он затем. — Может быть, парень хотел, чтобы о нем подольше помнили? Люди забывают тех, кто вызвал у них жалость, но никогда не забывают тех, кто сумел их напугать.
— Интересная точка зрения. — Мария отметила про себя, что парень, должно быть, не так глуп, как кажется. — Скажите… м-м… Арсений, а тот студент часто брал у вас фильмы?
Лосев кивнул:
— Угу.
— А что это были за фильмы?
И вновь в его сонном взгляде промелькнуло подозрение.
— Вы странно разговариваете, — как будто бы даже с обидой проговорил он. — Говорите, что не сыщик, а сами все время задаете вопросы. Может, у вас под кофточкой есть микрофон?
Увалень уставился на грудь Марии.
— Никакого микрофона у меня нет, — с улыбкой отозвалась Мария. — А вопросы я задаю, потому что страшно любопытна. Впрочем, как все женщины.
— Тот студент, — прогудел Лосев, — был очень странный. И у него была тайна.
— Какая?
Лосев оторвал наконец взгляд от груди Марии, посмотрел ей в лицо и облизнул губы.
— Вы хотите, чтобы я вам рассказал?
— Да.
— Мы могли бы обсудить это в более интимной обстановке. В каком блоке вы живете?
— Вы что, собрались прийти ко мне в гости? — удивилась Мария.
— Угу. А вы хотите?
— Я рано ложусь спать. И не люблю гостей.
Лосев насупился.
— Почему вы не хотите? — спросил он, не скрывая обиды. — Я хороший парень. А вы одинокая. Сразу видно.
— И что?
— Ничего. Просто вы одинокая. А я бы мог стать вашим другом. И мне плевать, что вы хромаете.
Мария усмехнулась.
— Очень милосердно с вашей стороны, но я предпочитаю дружеские отношения любовным.
Увалень помолчал, пытаясь вникнуть в смысл последней фразы. Затем, посчитав, видимо, что крепость не так недоступна, как хочет казаться, глянул на Марию, прищурившись, и вдруг сказал:
— Я знаю, как сделать женщине приятно. Я посмотрел много фильмов… таких… ну, вы понимаете.
— Понимаю, — кивнула Мария. — Что ж, ваше предложение весьма заманчиво. Но недавно я пережила развод и пока не готова к новым отношениям. Обещаю: если мне снова понадобится мужчина, я обязательно вспомню о вас.
Увальню ее слова понравились. По крайней мере, он их понял.
— А теперь расскажите мне о Коле Сабурове, — потребовала Варламова.
Лосев помолчал немного, обдумывая ответ. Должно быть, где-то читал или слышал, что мужчина должен заинтриговать женщину при первом знакомстве. И он сделал попытку.
— Этот парень… — глухо проговорил верзила, — он брал странные фильмы.
— Какие?
Лосев чуть подался вперед и проговорил, выпучив глаза:
— Страшные. Триллеры, ужастики. Но он смотрел их не для того, чтобы пугаться.
Мария опешила.
— Тогда для чего?
— Он говорил, что в каждой лжи есть частичка правды. И что писатель или сценарист не берет свои идеи и сюжеты ниоткуда. Сюжеты ему диктуют.
— Кто диктует? — не поняла Варламова.
Лосев вздохнул и пожал покатыми плечами.
— Этого я не знаю.
Мария несколько секунд пристально вглядывалась в лицо собеседника, потом облегченно вздохнула. За тридцать четыре года жизни ей пришлось повидать огромное множество идиотов. Данный экземпляр был далеко не оригинален. Она усмехнулась, и Лосев мгновенно среагировал.
— Вы улыбаетесь? — недоуменно проговорил он. — Не верите мне?
— Если честно, то не очень.
Лосева ее заявление, похоже, ничуть не смутило.
— Мертвецы уносят свои тайны под землю, — изрек он гулким голосом греческого оракула. — Они…
Вся обратившись в слух, Мария ждала дальнейшей информации, но ее не последовало. Еще несколько секунд увалень сверлил посетительницу водянисто-голубыми глазами, затем откинулся на спинку стула и пододвинул к себе карточки.