– Так или иначе это ловушка, какая же разница? – спросил Антид.
– Разница в том, что в этом случае им придется подчиниться законам войны – и никакого предательства…
– Невелика разница.
– Только не для меня, сеньор де Монтегю, – сухо возразил Гебриан. – Ответьте же наконец, смогу ли я с моими силами запереть Гангонову пещеру, опоясав ее частоколом из рапир и мушкетов?
– Нет, мессир граф, не сможете, и вот почему. Вспомните, сколько раз говорил я вам об организации партизанских частей Лакюзона. Так вот, в частях горских партизан насчитывается до трех с половиной тысяч бойцов, они рассеяны по всей Верхней Юре и объединяются вместе только в исключительных случаях – для каких-то особо важных и решительных действий. У капитана есть заместители, они командуют отдельными отрядами, рассеянными в горах. Эти командиры связываются с главнокомандующим через нарочных, которые получают сообщения с указанием места и времени общего сбора и разносят их по всем отрядам. За полдня Лакюзон способен поднять и объединить в одном месте всех своих людей, и это скопище разом обрушится на вас, вздумай вы обложить Гангонову пещеру. Кстати, в этой пещере у них своего рода штаб – там собирается до двух-трех сотен человек одновременно. Там же располагаются их главные склады с припасами и оружием. Эти склады так и ломятся от продовольствия, и, чтобы взять тех вояк измором, понадобится немало времени. И это еще не все. Поговаривают, и я в это верю, будто в Гангоновой пещере есть потайные ходы, о которых знают только Лакюзон, Варроз и Маркиз, и ходы эти ведут далеко-далеко – очень удобно, особенно для тех, кто по тем или иным причинам не желает казать глаз в Илайской долине… И как же вы собираетесь перекрыть эти ходы, если мы только предполагаем, что они существуют? Вы надеетесь обложить Лакюзона, взять его в сплошное кольцо, а Лакюзон, потешаясь над нашей самонадеянностью, с удвоенной силой нападет на нас с тыла, притом нежданно-негаданно, а уж свой неукротимый пыл и необузданную дерзость он как-нибудь сумеет передать своим молодчикам, которые доверяют и подчиняются ему безоговорочно. И кровавая бойня в Сен-Клоде продолжится!
– Вы убедили меня, – отвечал граф де Гебриан. – Понимаю, против такого врага сила бесполезна – здесь надобно действовать хитростью.
– И мы прибегнем к ней, мессир граф.
– Что вы думаете делать?
– Пока не знаю. Все будет зависеть от обстоятельств. Подожду удобного случая. А заманить беспечных людишек в ловко подстроенную ловушку – плевое дело.
– Иуда!.. – прошептал Гебриан с глубоким отвращением, но совсем тихо, так что сир де Монтегю не расслышал.
– Завтра же, – продолжал меж тем Антид де Монтегю, – а вернее, сегодня, поскольку время уже за полночь, возьмусь за дело… Для начала, мессир граф, я попросил бы у вас позволения закончить письмо, которое я как раз писал, когда вы прибыли, и отослать его по адресу. В этом письме я приказываю сеньору де Боффремону денно и нощно не спускать глаз с узника, который был головой и здравым смыслом горской троицы и которого мы называем меж собой святым духом, – я имею в виду преподобного Маркиза.
С этими словами Антид де Монтегю черканул последние строки письма и передал листок графу де Гебриану.
– А кто передаст его? – осведомился граф де Гебриан, беря письмо.
– Одна старуха, которой я доверяю, к тому же никому и в голову не придет, что она из моих агентов. Но даже если письмо потеряется или его украдут, тем, в чьи руки оно попадет, это мало что даст…
– Как это?
– Сами взгляните, мессир граф.
Гебриан просморел письмо, в котором, как мы уже говорили, были изображены лишь какие-то причудливые, неразборчивые знаки, перемежавшиеся тут и там цифрами.
– В самом деле, – заметил он следом за тем, – больше похоже на неразборчивые каракули ребенка – по-моему, тут и монахи-бенедиктинцы потратили бы попусту время и силы, пытаясь расшифровать эдакую бестолковщину… И во всем этом действительно есть смысл?
– Да, мессир, притом самый что ни на есть четкий и ясный. Только сир де Боффремон и я используем в нашей переписке кое-какие приемы, о которых договорились заранее, так что шпионства можно не опасаться.
– Чудесно! Все это у вас лихо придумано, и я восхищаюсь той безграничной осторожностью, с какой вы подходите к любому делу. Полагаю, монсеньор, вы станете для его величества Людовика XIII образцовым и незаменимым губернатором графства Бургундского.
– Я тоже так думаю, – с простодушной гордостью ответствовал Антид де Монтегю.
Он сложил письмо, засунул его в конверт, запечатал печатью с оттиском не только своего герба, но и девиза, затем нажал на знакомую нам потайную пружину и кликнул Маги. Старуха тут же появилась.
– Вот, – сказал он ей, – вот и пришло время проявить вам свое усердие, о котором вы столько говорили.
– Все будет сделано честь по чести, мессир, вот увидите. Дела куда красноречивее слов.
– Вы ведь можете отправиться в путь-дорогу прямо сейчас, не так ли?
– Так, мессир.
– Хоть и устали?
– Старые мои ноженьки сдюжат, да и потом, я привыкла к дальним дорогам.
– Сколько вам нужно времени, чтобы добраться до Клерво?
– Часа четыре.
– Значит, управитесь до утра, если отправитесь сей же час?
– Да, мессир.
– Превосходно. Возьмите это письмо и спрячьте хорошенько.
– Я спрячу его в своей суме. И коники, ежели я, не ровен час, с кем-то из них повстречаюсь, нипочем не станут в ней шарить.
– В Клерво сразу же передайте это письмо графу де Боффремону лично в руки. Поняли? Ему лично.
– Поняла, мессир, вот только уж больно сомневаюсь, что смогу это исполнить.
Антид де Монтегю нахмурился.
– Это еще почему? – удивился он.
– Потому что я навряд ли смогу к нему попасть… Или вы думаете, специально для меня опустят мосты и караульные проводят к нему Маги-ведьму?
– Я подскажу вам, как попасть к графу де Боффремону в обход передней.
С этими словами Антид де Монтегю снял с пальца золотое кольцо, наподобие тех, что носили римские всадники.
– Вот, возьмите, – сказал он затем. – Покажете это кольцо первому же караульному, которого повстречаете, скажете, что пришли от меня, и все препятствия перед вами разом исчезнут.
– Теперь, мессир, я за все в ответе и обещаю исполнить ваш наказ как должно.
– Я на это рассчитываю. Скажете сиру де Боффремону, когда он ознакомиться с моим посланием, что я жду ответа.
– И мне же надлежит доставить его ответ вам?
– Да. Надеюсь, граф не заставит вас долго ждать. Передохните пару-тройку часов – и возвращайтесь сюда.
– Пару-тройку часов, мессир, – да зачем? Как только ответ попадет ко мне в руки, я выберусь из Клерво и отправлюсь обратно, в Замок Орла.
– Это не к спеху. Довольно будет, если вы вернетесь сюда к завтрашней ночи.
– Будет исполнено, мессир. А как мне войти?
– Через небольшую дверь в крепостной стене – вот ключ. А теперь ступайте, женщина, да поскорее!..
Маги тотчас исчезла в потайном проходе, и дверь за нею закрылась.
– Граф де Монтегю, – сказал тогда сир де Гебриан, – как я полагаю, наша встреча подошла к концу, притом самому что ни на есть удачному, ибо мы с вами сошлись во всем.
– Я этому рад, мессир, и не премину доказать королю Франции и кардиналу, что достоин доверия, коим они меня наградили.
– Так что теперь в ваших интересах, равно как и в наших, чтобы Франш-Конте стала французской провинцией. Ведь в тот же день, когда свершится это великое событие, вы сами станете губернатором графства Бургундского.
– И трех месяцев не пройдет, как я стану губернатором графства Бургундского… ибо не пройдет и трех месяцев, как Франш-Конте станет французской провинцией!
– А теперь не соблаговолите ли распорядиться, чтобы мои люди вместе с лошадьми вернулись в мое распоряжение?
– Сию минуту, мессир.
Владетель Замка Орла позвонил, и слуга, которому он сказал два-три слова, тут же кинулся на Водосборный двор.
Через несколько минут граф де Гебриан вместе с Антидом де Монтегю, который проводил его до последнего подъемного моста, спустился с небольшим эскортом по сходням и направился в сторону долины.
Антид, велев запереть у него на глазах все ворота, вернулся к себе в гостиную, нашептывая себе под нос:
– Губернатор графства Бургундского… Какой высокий и великолепный титул, и я возвеличу его еще больше!..
XIV. Тревога
Теперь пришло время вернуться к нашему капитану и узнику – в подземелье под Водосборным двором.
Они вдвоем, прильнув к скальной стене, слышали от начала до конца длинный и циничный разговор, который мы представили вниманию наших читателей.
Капитана раз двадцать передергивало от отвращения, и столько же раз он в возмущении бледнел, слушая, как благородный сеньор-изменник торговал свободой своей Родины и жизнью предводителей горских повстанцев.
Неожиданная весть о пленении преподобного Маркиза сначала потрясла его, но он тут же успокоился и, взяв себя в руки, сказал:
– Как только выберусь из этого проклятого замка, опрометью кинусь на выручку нашему священнику-воину и живенько вырву его из когтей этих презренных негодяев.
Но самой непостижимой из всех загадок для капитана стало появление Маги-ведьмы и та роль, которую она как будто сама вызвалась сыграть для Антида де Монтегю. Между тем, однако, ему казалось, что старуха, определенно, не изменница. Иначе, зная, что он втайне проник в Замок Орла, она выдала бы его грозному хоязину.
– Мессир, – горячо обратился к узнику Лакюзон, – раз уж графа де Гебриана и сира де Монтегю нет в гостиной, растолкуйте мне, как…
– Как отсюда, из подземелья, можно слушать все, о чем говорят в гостиной владетеля замка, так? – прервал его незнакомец.
– Да.
– Все очень просто, по крайней мере если не понять, то объяснить… Дело тут в явлении, вполне естественном, однако его с легкостью можно воспринять и как сверхъестественное. Каземат, где мы находимся, выбит в коренной скальной породе прямо под комнатой, где сир де Монтегю обычно проводит большую часть времени. Одна из стен в той комнате опирается на самый свод каземата в том месте, где толща скалы образует пористую жилу, как будто идеально подходящую для передачи звука. Любой ученый сказал бы вам точно, что это за жила и как по ней проходит звук. А я не ученый и всего лишь примечаю факты. Стена опускается до скальной жилы, и звук сверху проходит по ней до самого низа. Хоть и странно, но это правда. К тому же, если не прислониться ухом прямо к скале, причем в определенном месте, вы ничего не услышите – ни единого звука… Позже я расскажу вам, как однажды страшной ночью узнал этот секрет, и, выслушав меня, вы наконец поймете, кто я такой… А теперь давайте думать только о том, как выбраться из замка… давайте думать только о свободе, ибо свобода есть месть! На Водосборном дворе ни души… Идемте же!