С. 52. Разве красноречие Антония и… искусно имитирующая искренность речь Брута не кажутся еще возвышеннее благодаря мастерскому приему автора, позволившего тут же прорываться в репликах их слушателей простой человеческой природе? — Отсылка к сц. 2 третьего акта «Юлия Цезаря», которую Вольтер критиковал в «Рассуждении о трагедии» (1730) и в «Заметках о „Юлии Цезаре“ Шекспира», входящих в его «Комментарии к Корнелю» (см. ниже). Ср.: «<…> Антоний возбуждает жалость в сердцах тех самых римлян, которым Брут внушил свою суровость и жестокость. Коварной речью Антоний укрощает их гордый дух, а когда видит, что они смягчились, показывает им тело Цезаря и, прибегая к самым патетическим тирадам, подстрекает их к возмущению и мести. Французы, пожалуй, не потерпели бы, чтобы в их театрах выступал хор, состоящий из римских ремесленников и плебеев, чтобы окровавленное тело Цезаря было выставлено напоказ народу и чтобы с ораторской трибуны народ подстрекали ко мщению» (Вольтер. Рассуждение о трагедии / Пер. Н. Наумова // Вольтер. Эстетика: Статьи. Письма. Предисловия и рассуждения. М., 1974. С. 76).
…выдумку того греческого ваятеля, который, желая дать представление об истинных размерах Колосса Родосского, уменьшенного до размеров печатки, изобразил рядом с ним мальчика величиной с большой палец самой статуи. — Колосс Родосский — 37-метровая бронзовая статуя бога солнца Гелеоса, возведенная в 292–280 гг. до н. э. греческим скульптором Харетом над входом в гавань города-порта Родос на одноименном острове в Эгейском море; в древности считалась одним из «семи чудес света»; уничтожена разрушительным землетрясением ок. 222 г. до н. э. Анекдот, приводимый Уолполом, не прослеживается по историческим источникам и, возможно, является вымыслом писателя.
С. 52. Нет, говорит Вольтер в своем издании Корнеля, это смешение шутовского и возвышенного нестерпимо. — В начале 1760-х гг. Вольтер по просьбе внучатой племянницы французского драматурга-классициста Пьера Корнеля (1606–1684) подготовил 12-томное комментированное издание его пьес, опубликованное в 1764 г. Замечание о Шекспире, на которое ссылается Уолпол, содержится в вольтеровском предисловии к трагедии Корнеля «Сид» (1636, опубл. 1637).
«Граф Эссекс» (1678) — трагедия французского драматурга Тома Корнеля (1625–1709), повествующая о заговоре и казни бывшего фаворита английской королевы Елизаветы I Тюдор (1533–1603, годы правления — 1558–1603) Роберта Девере (1567–1601), 2-го графа Эссекса (с 1576 г.); одна из двух пьес Корнеля, традиционно публикуемых в составе собраний драматургии его более именитого старшего брата Пьера.
С. 53. …приходится разъяснять самому г-ну де Вольтеру, что Роберт Дадли и граф Лейстер — одно и то же лицо! — Роберт Лейстер (1532–1588), английский государственный деятель, фаворит королевы Елизаветы, получил титул графа Лейстера в 1564 г. Вольтер в предисловии к «Графу Эссексу» Т. Корнеля действительно допустил упомянутую Уолполом оплошность — и признал ее в письме к автору «Замка Отранто» от 15 июля 1768 г.: «Я признаю, что сделал грубую ошибку, упустив из виду, что граф Лейстер вначале звался Дадли, но, если Вам придет фантазия войти в палату пэров и переменить имя, я всегда буду вспоминать человека по имени Уолпол с глубочайшим уважением» (Вольтер. Письма / Пер. Н. Наумова // Вольтер. Эстетика. С. 335).
С. 53. Я не буду обращаться к его прежним панегирикам нашему могучему поэту, хотя французский критик дважды перевел один и тот же монолог из «Гамлета» — в первый раз немало лет назад ради того, чтобы дать о нем восторженный отзыву а позднее ради того, чтобы подвергнуть его насмешкам… — Речь идет о знаменитом монологе «Быть иль не быть…» из «Гамлета» (III, 1), который Вольтер переводил на французский язык дважды — в «Философских письмах» (1727–1732, опубл. 1733; письмо 18: О трагедии) и в анонимно опубликованном «Обращении ко всем нациям Европы по поводу суждений одного английского писателя, или Декларации по вопросу о том, принадлежит ли пальма первенства лондонскому или парижскому театру» (1761). Отношение к автору «Гамлета» менялось у Вольтера (одним из первых познакомившего своих соотечественников с шекспировским творчеством) от двойственного, восхищенно-критического (в 1730—1740-е гг.), до откровенно и однозначно враждебного (в 1760—1770-е гг.), вылившись в продолжительный заочный «спор» с английским драматургом. Подробнее об этом см.: Кагарлицкий Ю.И. Шекспир и Вольтер. М., 1980.
«L’Enfant prodigue» («Блудный сын», 1736, опубл. 1738) — нравоучительная стихотворная комедия Вольтера.
С. 55. …предисловие, из которого заимствованы вышеприведенные строки, подписано не именем г-на де Вольтера, а именем его издателя; однако кто же усомнится в тому что издатель и автор в данном случае — одно и то же лицо? — Первую публикацию комедии Вольтера открывало «Предисловие издателя»; написанное, несомненно, не издателем Пьером Про (1683–1768), а самим автором и носящее характер эстетической программы, оно перепечатывается во всех последующих изданиях пьесы.
В своем послании к Маффеи, предпосланном «Меропе», он высказывает сходное суждение… — «Меропа» (1713) — трагедия итальянского драматурга Шипионе Маффеи (1675–1755), имевшая огромный успех и не сходившая со сцены на протяжении всего XVIII в. Уолпол упоминает (и ниже цитирует) вольтеровское «Письмо г-ну маркизу Шипионе Маффеи, автору итальянской „Меропы“ и многих других знаменитых сочинений», предварявшее публикацию одноименной трагедии самого Вольтера на тот же сюжет (1743).
С. 56. Diffidles nugse. — Ставшая крылатым изречением формула из «Эпиграмм» (80—101, кн. II, эпигр. 86, ст. 9) древнеримского поэта Марка Валерия Марциала (ок. 40—101/104), означающая ухищрения в искусстве, которые требуют много труда, но не увеличивают ценности произведения.
С. 57. De son appartement… de la Reine. — Цитата из трагедии французского драматурга-классициста Жана Расина (1639–1699) «Береника» (1670, опубл. 1671; I, 1, 7–8); эти строки Вольтер приводит в «Заметках о, „Беренике“», входящих в «Комментарии к Корнелю».
…нравоучительный диалог между датским принцем и могильщиком… — Подразумевается диалог из сц. 1 пятого акта «Гамлета».
С. 58. Леди Мэри Коук (1726–1811) — дочь герцога Аргайла, эксцентричная дама, известная в придворных кругах, приятельница Уолпола, автор любопытных мемуаров, изданных в 1889–1896 гг. Посвященный ей сонет был опубликован во втором издании романа.
С. 64. …церкви Святого Николая… — Согласно правдоподобному предположению М. Геймера, неоднократные упоминания Св. Николая в тексте романа подразумевают не раннехристианского святого Николая (Николая Угодника или Николая Чудотворца, ок. 270 — ок. 345), покровителя мореплавателей, купцов и детей, а Св. Николая I Великого (ум. 867), римского папу в 858–867 гг. В 863 г. папа аннулировал решение двух епископских соборов, позволявшее лотарингскому королю из династии Каролингов Лотарю II (835–869, годы правления — 855–869) вступить в брак со своей любовницей Вальдрадой; ради этого союза монарх в 857 г. бросил законную жену Теутбергу, обвинив ее в преступной связи с братом. Под угрозой отлучения от Церкви король в 865 г. был вынужден удалить от себя Вальдраду и торжественно помириться с Теутбергой. «Замок Отранто» содержит литературный аналог этой истории — стремление Манфреда развестись с Ип-политой и жениться на Изабелле (см. ниже прим, к с. 111–112), которому настойчиво противится Церковь в лице отца Джерома.
С. 72. …портрет его деда… явственно вздохнул… покинул раму и, сойдя на пол, с угрюмым и скорбным видом стал перед Манфредом. — Именно эта сцена дала первым рецензентам «Замка Отранто» повод заподозрить в нем современную мистификацию: в частности, анонимный автор отзыва, помещенного в «Критика ревью» в январе 1765 г., усомнился в существовании в описываемую эпоху настенных портретов в полный рост (см.: Horace Walpole: The Critical Heritage / Ed. by P. Sabor. L.; N. Y., 1995. P. 69). Сам Уолпол признавался (в письме к Уильяму Коулу от 9 марта 1765 г.), что, сочиняя этот эпизод, держал в уме портрет лорда Фолкленда работы фламандского живописца Пауля ван Сомера (1576–1621), хранившийся в его домашней коллекции в усадьбе Строберри-Хилл.
…призрак… подал Манфреду знак следовать за ним. / — Веди меня! — воскликнул Манфред. — Я пойду за тобой хоть в самую преисподнюю. — Очевидная реминисценция аналогичной ситуации из «Гамлета»; ср.: «Горацио: Он подал знак, чтоб вы с ним удалились, / Как будто хочет что-то сообщить / Вам одному. <…>Гамлет: Все манит он. Дорогу, господа! / Я в духов превращу вас, только троньте! / Прочь, сказано! — Иди. Я за тобой» (I, 4, 39–41, 61–63.— Пер. Б. Пастернака).
С. 86. …это — великан… я видел его ступню и часть голени… — Уже английская писательница и поэтесса, знакомая Уолпола Анна Летиция Барболд (1743–1825), предваряя публикацию «Замка Отранто» в подготовленной ею 50-томной книжной серии «Британские романисты» (1810, т. 22) коротким комплиментарным предисловием, высказала предположение, что сцена с ногой великана подсказана автору аналогичным эпизодом из галантной сказки англо-французского писателя Антуана Гамильтона (1646–1720) «Барашек» (опубл. 1730). См.: Horace Walpole: The Critical Heritage. P. 87–88. Уолпол был большим почитателем таланта этого писателя и в 1772 г. переиздал с собственными пояснениями и комментариями его знаменитый роман «Мемуары графа де Грамона» (1703–1704, опубл. 1713).
С. 97. — Если это страждущие без покаяния души, мы можем облегчить их муки, задав им несколько вопросов. — Ср. призыв Горацио к призраку в «Гамлете»: «Быть может, надо милость сотворить / Тебе за упокой и нам во благо, / Откройся мне!» (I, 1, 111–113.— Пер. Б. Пастернака).
С. 111–112. …порой у меня закрадываются сомнения в законности нашего союза: Ипполита — моя родственница в четвертом колене!