Шёпот получился у девочек такой громкий, что можно было и не стараться — я слышала каждое слово. Хоть уши закрывай, ей-богу.
— Вот и иди к нему прямо сейчас, — подстрекала Летти, поигрывая кончиками своих светлых кос. — Скажешь, постель пришла перестелить. Любой мужик намёк поймёт. Если будешь глазками правильно стрелять и понравишься…
— Я уже перестелила ему постель!! — не выдержала я.
Воцарилась мгновенная тишина. Все обернулись на меня.
Я тут же покраснела до корней волос. Чтоб спрятаться от всеобщих взглядов, как была в одежде нырнула под одеяло. Накрылась с головой.
И всё этот… Орвик. Попала из-за него в такую неловкую ситуацию. Но может, хоть эти профурсетки к нему лезть передумают. Хотя бы сегодня.
И тут раздался энергичный стук в дверь.
Я чуть не подпрыгнула. Прямо лёжа. Прямо с кроватью.
На всякий случай поглубже зарылась в одеяло. Я сплю. Меня нет дома. Если нашей экономке снова приспичило дать нам какое-то внеочередное задание, у меня сегодня на это просто нет сил. Всё сожрали нервы.
Визитёр не стал спрашивать, можно или нет.
Дверь толкнули почти сразу.
— Девушки, добрый вечер! Надеюсь, не разбудил.
Этот шоколадный баритон спутать с чем-то было невозможно.
Птичий гомон наперебой принялся убеждать, что не разбудил, и что готовы сделать что угодно для дорогого хозяина, пусть только попросит.
Я сильней сжалась в комок и крепче ухватила края одеяла, мечтая раствориться в пространстве. На худой конец, превратиться в невидимку.
— Да ничего особенного не надо, — миролюбиво ответил баритон. — Сегодня постель мне кто-то постелил. Отвратительно просто. Надо бы поправить.
Жмурюсь крепче. Начинаю молиться — не знаю, каким уж богам, но просто. Кто-нибудь. Кто бы не услышал. Мне сейчас прям очень нужна помощь свыше.
Потому что слышу уверенные шаги. Увесистые такие. В поражённой тишине прям особенно чётко слышно.
А потом край моей постели прогибается так, что чуть ли не трещит.
— Эй! Вылезай-ка.
И прямо на мою пятую точку по-хозяйски приземляется тяжёлая ладонь.
Я вскакиваю на постели, как ужаленная. Вся красная, лохматая, и возмущению моему нет предела, и я уже собираюсь высказать всё, что думаю, об этом наглом, избалованном, возмутительном…
Но мой горящий взгляд упирается прямо в синие смеющиеся глаза. В которых тёплый огонь, и пляшут лукавые искры.
— Идём-идём! Я что, сам должен все эти тряпочки-простынки?..
— А почему бы и нет? — заявляю я, отсаживаясь подальше. Так, чтоб хотя бы руку его с колен стряхнуть. Пусть они у меня и накрыты целомудренно одеялком, но это никуда не годится. Ещё и при всех!! — Между прочим, я хорошо застелила! Ни одной складочки. Уж не знаю, что вы потом на этой постели делали, но я тут ни при чём!!
Уголок его губ дрогнул и пополз вверх.
— Это пока.
Вот смотрю в эти бесстыжие глаза, и не понимаю — откуда такая непробиваемая самоуверенность у этого человека? Мне никогда не понять.
Правда, и я себя веду почему-то не как примерная служанка глазки-в-пол. Увидела б меня наша экономка, такую бы головомойку устроила! Девчонки вон уже шушукаются так, что у меня уши горят.
— Не пойду! — я дую губы, как маленькая девочка. Да что со мной… Не получается построить стену между собой и хозяйским сыном. Такую, как подобает в моём положении.
— Ещё как пойдёшь! — подмигивает он. А потом хватает меня за руку и просто-напросто вытаскивает меня из постели. — Девушки, я украду у вас подругу ненадолго!
И не давая мне даже шанса на протест, он тащит меня через всю комнату к выходу. Я едва успеваю нацепить туфли, проскакав на одной ножке.
Дверь за нами захлопывается. В коридорах Замка стальной розы совсем темно. Кажется, уже почти ночь. Нормальные люди, вон, спать собираются. А ненормальные…
— Мы куда? — спохватываюсь я, когда замечаю, что идём мы совсем не в сторону главной лестницы.
— На крышу! — И Орвик тащит меня в сторону одной из башен, через которую снизу доверху проходит узкая винтовая лестница.
— К-куда?! — я пытаюсь тормозить обеими ногами, но это гиблое дело. Моё худосочное тельце против его здоровенной туши… соотношение весов явно не в мою пользу.
— Сегодня луна нереальная. Надо тебе срочно показать, пока за тучи не зашла. Полнолуние. Ты такого у себя ещё не видела. Так что давай, поторапливайся!
Меня запихивают первой в чёрный провал. Хозяйский сын входит следом и закрывает дверь. Сквозь узкие окошки-бойницы почти не проникает свет. А он весь в чёрном, и рубашка и брюки, так что прочти растворяется в темноте. Только глаза светят раскалёнными углями.
— Но я… не могу на крышу! У меня волосы мокрые! Я простужусь! — предпринимаю последнюю жалкую попытку отвертеться. С тем же успехом можно было попытаться эту башню с места сдвинуть.
— Это не проблема. Сейчас исправим, — улыбается маг, сверкает белыми зубами в полумраке.
И с его пальцев в воздух взмывает сноп огненных искр. Роем пчёл кружится вокруг, каждая вспыхивает ореолом.
Так красиво, что я замираю с разинутым ртом. Будто ожившее звездное небо спустилось и окутало меня мерцающим пологом.
Поднимаю руку, и огненные пчёлы садятся на ладонь. Они тёплые, не кусачие, и удивительные. На мои волосы и одежду садятся ещё. Волосы тут же высыхают. Тугие пряди сбрасывают ленту, которой я пыталась их связать. И рассыпаются по плечам.
— Вот так лучше, правда? — тихо спрашивает Орвик. Он не отрывает от меня взгляда. И кажется… любуется.
Здесь, в темноте, не видно моей формы служанки. Можно забыть обо всём. Стереть всё ненужное. Чтобы осталось главное.
— Это… ведь часть плана? Мы уже ходили когда-то… смотреть луну?
В моём голосе невольная надежда. Искры вспархивают с меня, улетают ввысь, растворяются.
— В прошлый раз их было три, — говорит едва слышно маг, и протягивает мне ладонь.
Я колеблюсь ровно три такта сердцебиения. Учитывая, как сильно колотится сердце, это недолго.
И доверчиво вкладываю свою ладонь в его.
— Были и ещё отличия, — ворчит маг, пока я осторожно поднимаюсь по лестнице впереди него. Он придерживает мою руку, чувствую себя настоящей принцессой.
— Это какие ещё?
— Ну… ты ко мне приставала. За поцелуями лезла. Сама, между прочим.
Спотыкаюсь и чуть не качусь кубарем вниз.
— Нет!!
— Ага, — довольно улыбается он.
— Я не могла!!
— Ещё как могла.
— Вот и видно, что вы всё врете! Это на меня совершенно не похоже! — выдергиваю ладонь. Наглый маг не теряется, и перехватывает мою талию обеими руками, подталкивает идти дальше.
— Ну хорошо, почти сама. Я тебя правильно смотивировал. И ты пришла прямиком ко мне в руки.
Мы остановились на полпути. Я выше на целых две ступеньки, поэтому когда он подаётся вперёд и кладёт голову мне на плечо, обеими руками прижимая к себе, получаемся почти одного роста.
— А помнишь, что я тебе тогда сказал?
Мои губы шевелятся. Слова произносятся сами собой.
— «Со мной — не бойся… больше ничего и никогда…»
Неужели это всё правда?
Неужели… мы с ним…
Орвик разворачивает меня и касается щеки кончиками пальцев.
— Умница. Ты вспомнишь. У нас всё получится.
И почему-то очень просто оказывается довериться и перестать убегать. Когда он вдруг замолкает, и пламя вспыхивает ярче в глазах, и его губы находят в темноте мои.
Луну мы в ту ночь так и не увидели. Она успела спрятаться за облака, пока мы добрались, наконец, до крыши.
4.3
Я никогда не думала, что бывает подобная красота. Пока не поднялась на крышу Замка стальной розы.
Никогда не думала, что можно дышать вот так — полной грудью, свободно, словно куда-то пропал камень, давивший к земле, или… сняли ошейник.
И я никогда не думала, что буйный и сумасбродный сын хозяйки Замка может быть таким — нежным, тихим, задумчивым… как сейчас, когда он держит меня за руку так крепко, словно боится, что свалюсь на землю. Или пропаду, растворюсь в воздухе.
Непривычное чувство — быть кому-то нужной вот так. Ещё немного, я и правда поверю в то, что он мне сказал. Что мы с ним когда-то были…
А потом Орвик хмурится, глядя куда-то вдаль, и я не успеваю додумать мысль. Есть что-то смутно тревожащее в том, как его лицо каменеет, сдвигаются брови, как он инстинктивно отводит мою руку назад, прячет меня за спину.
— Пожалуй, пора возвращаться, — говорит он тихо.
Я провожу мысленно линию его взгляда и пытаюсь понять, что именно он увидел.
Замок стальной розы воздвигнут на крутом холме, поросшем лесом. Далеко под нашими ногами долины и серебристые ленты рек с обрывистыми берегами. А еще дальше — плотно затянутое пеленой туч ночное небо встречается с чёрной кромкой густых лесов. И вот там…
Там, невероятно далеко, я замечаю алое зарево. Костры не горят так ярко. Это настоящее пожарище.
— Что это? — пытаюсь узнать, в чём дело. Как у любого живого существа, вид открытого неконтролируемого пламени вызывает у меня неконтролируемый приступ паники. Это что-то древнее, пришедшее из глубины веков, когда наши предки скитались по дремучим лесам и пожар от случайной молнии, когда не знаешь, куда бежать и любой твой путь может быть отрезан смертоубийственной алой стеной — самый страшный кошмар. Откуда я это знаю? Кто меня учил? Вопросы снова повисают без ответа. Как и тот, что я задала только что.
— Не бери в голову, — отвечает Орвик. — Тебе сейчас и так нелегко. Нечего грузить твою упрямую головку проблемами, к которым ты не имеешь отношения.
Унять тревогу такой ответ не помогает, от слова совсем. Тем более, что Орвик добавляет тихо, разговаривая сам с собой:
— Не думал, что до нас докатится так быстро…
Ночную тишину прорезает новый звук. Хлопанье птичьих крыльев.
Перед нами в воздухе появляется чёрный ворон. Садится Орвику на плечо, разевает стальной клюв и издаёт хриплый грай. А потом вдруг прямо из него раздаётся вполне себе внятная человеческая речь. Я чуть и правда не свалилась с крыши от неожиданности.