— Нет, Дапро, я же уже сказал, — наконец хрипло произнес Мейчон. — Я не могу быть учителем. Во всяком случае, пока. Пока не могу.
— А когда? — с готовностью спросил юноша.
— Не знаю. Может, к следующим Праздникам Димоэта и смогу. Но не раньше.
Юноша разочарованно вздохнул.
— Но тогда…
— Что?
— Может быть, вы покажете нам всем тот прием, которым вы сбили ногой палача, так что он больше не встал.
— Что ж, — улыбнулся Мейчон, — это я смогу. Вы остановились, ты говоришь…
— В гостинице «Светлячок», — быстро напомнил Дапро.
— Мне все равно идти к Трэггану. Через час зайду к вам и покажу.
— Спасибо, мастер Мейчон, — поклонился мальчишка. — Мы будем вас ждать.
Мейчон посмотрел ему вслед и еще раз тяжело вздохнул.
— Хорошо, — неожиданно сказал он Сейс, — если ты так настаиваешь, я не поеду в Креман. Эти несколько дней мы проведем вместе, а потом — посмотрим.
Мейчон подходил к дворцу Трэггану.
Он уже переоделся в свою обычную одежду и меч Дорогваза, с обмотанной тряпками рукоятью, привычно висел на боку.
У ворот дворца элла Итсевд-ди-Реухала он заметил группу из пяти человек, которые явно кого-то дожидались.
Он не замедлили шага, не свернул в проулок. Он — честный человек, доказавший это всем на Поле Казни. Не он должен бояться — пусть его бояться те, у кого совесть не чиста.
— О-о, — услышал Мейчон голос элирана шестой грани Дилеоара, который сделал к нему несколько шагов, — какая встреча! Герой наш славный!
Мейчон хотел молча пройти в ворота, но Дилеоар преградил ему путь.
— Рад, рад видеть, зверь сам идет к охотнику! — продолжал отнюдь не любезно улыбаться Дилеоар. — А я уже собирался объявить розыск по всему городу.
— С какой радости? — спокойно спросил Мейчон, стараясь не выходить из себя.
— Потому, что мне так хочется, — зло сказал Дилеоар. — Тоже мне — герой. Думаешь, все можешь, да? Думаешь, ты победил, да? Знаешь, что я сейчас собираюсь сделать? Нет? А я тебе скажу. По старой дружбе. Сейчас я собираюсь арестовать твоего дружка. По обвинению в попытке убийства собственной жены. Я сам видел, как он держал ее, зажав в руке кинжал. И не только я, но и слуги и другие элираны. Не радуйся, за попытку убийства смертная казнь не положена, не отвертится во второй раз так легко. За это суд приговорит его к пожизненному заключению. Эй, Фэлзу, возьми остальных и отведите Мейчона в итсевдский элиранат. Пусть запрут в камеру до моего появления. Я дождусь тех двоих и арестую Трэггану. Обойдусь без вас. И чтобы этот не сбежал, следите за каждым движением. У вас двоих арбалеты, вы сзади. А вы двое — впереди. Держать всю дорогу на прицеле, при малейшей попытке бегства, стрелять!
— Элиран Дилеоар, на каком основании вы его арестовываете? — спросил элиран третьей грани, видно старший у этих четверых.
— На основании того, — Дилеоар демонстративно потер скулу, — что он ударил элирана при исполнении обязанностей. Понятно?
— Но…
— Отправляйтесь. Это приказ! — рявкнул Дилеоар.
— Слушаюсь.
Мейчон посмотрел на суровые лица элиранов с каменными подбородками и поднял вверх руку.
— Подождите, — произнес он. — Я хочу сообщить элирану Дилеоару нечто очень важное, что, возможно, заставит его изменить решение. Но я могу сказать это только ему.
Элиран посмотрел на задержанного.
— Хорошо, — сказал он, по прежнему потирая скулу. — Вы двое отойдите туда шагов на восемь, вы — направо. Не спускайте с него глаз, чтобы не убежал.
Когда элираны отошли, Дилеоар кинул Мейчону:
— Ну, что ты мне хотел сказать?
— Что ты — редкостная гадина! — ответил Мейчон и кулаком врезал ненавистному элирану прямо в подбородок.
Дилеоар не выдержал удара и упал на землю.
Его помощники, вскидывая оружие, бросились к Мейчону.
Тот мгновенно поднял руку вверх, сдаваясь.
— Все-все! — сказал он. — Ведите, куда приказано. Ясно же было сказано — меня задержали за удар элирана по лицу. Теперь все в порядке, идем.
— Подождите, — поднялся с земли Дилеоар, — теперь я хочу сказать тебе кое-что по-секрету, герой. Отойдите на прежние места, — приказал он помощникам и, когда те повиновались, произнес с ненавистью: — Ты что, думаешь я не знаю, кто убил телохранителя Чейра-Темноокого из «Возвращенной сказки»? Знаю, и очевидцы есть, Мейчон из Велинойса. И что за меч, с обмотанной тряпками рукоятью, у тебя на боку — я тоже знаю. Вот, чтобы охранники не польстились я и не приказываю его отнять у тебя прямо сейчас. Этот меч — мой, может тебе приятно будет об этом знать. А ты — покойник. Второй раз с Поля Казни живыми не уходят, даже если повезло в первый. После моей обработки ты сопротивляться не сможешь. Вот так-то, герой. Чейр-Темноокий даст убийственные показания в Храме Правосудия, он очень зол на тебя, очень.
Мейчон холодно посмотрел на элирана шестой грани.
— Чейр-Темноокий таким странным способом платит тебе дань? — спросил он.
Дилеоар не выдержал и с размаху двинул Мейчону в челюсть.
Выпускник Брагги ожидал этого и увернулся.
— Эй! — рявкнул Дилеоар помощникам, — ведите его. После с ним разберусь…
Стражники в воротах не признали хозяина.
Мудрено было узнать в непричесанном и грязном, с многодневной щетиной, Трэггану блистательного элла Итсевд-ди-Реухала.
— Да вы что? — неожиданно вышел из себя Трэггану. — По стенке размажу! Обоих! Будете всю жизнь ночные горшки мыть!
Он и так был злой, раздражение, копившееся все эти дни, нервы, доведенные до предела, нашли наконец выход.
— Столбы нетесанные, вы здесь вообще ради мебели стоите! Любой грабитель вас в два счета ушатает…
Трэггану остыл так же неожиданно, как вспылил, два стражника стояли навытяжку.
— Мы вас не ждали, хозяин. Ведь вы…
— Вы должны ждать меня всегда.
Трэггану, не оборачиваясь на испуганных охранников, прошел внутрь.
— Гирну, распорядись, чтобы подали ужин ко мне в верхний кабинет, — сказал он своему спутнику. — Туда же принесешь мои одежды, те, в которых я был на Ристалище Чести. И бритву. Скажи Райсграйну, что я спущусь в нижний кабинет, хочу с ним поговорить. Да, пусть соберут сундуки, на три дня я отправляюсь в Креман. Со мной поедешь ты и еще двое, выберешь сам. Все, отправляйся, я жду наверху.
Проходя по лестнице мимо дверей третьего этажа, ведущих к детской, Трэггану остановился и, повинуясь мгновенному импульсу, пошел взглянуть на сына.
В детских комнатах ни няни, ни сына не было.
«Возможно, они пошли к Млейн, — решил Трэггану. — Но ведь уже поздно, малышу надо спать».
Он хотел немедленно отправиться к жене, хотя не собирался этого делать сейчас.
Взгляд случайно упал в зеркало. Трэггану беззвучно выругался. В Северном Оклумше он бы не постеснялся своего вида. Но сейчас, в роскошной обстановке дворца… Он выглядел как отвратительная гусеница на сочном спелом яблоке.
Он бросился наверх, хотелось как можно быстрее смыть тюремную грязь.
Не доходя лестничного пролета, Трэггану остановился.
Дверь в его кабинет, в который запрещен вход всем, кроме него самого и доверенных слуг, была приоткрыта, и из нее пробивался свет свечей, хотя на улице, несмотря на поздний час, еще было довольно светло.
Гирну не успел бы обернуться так быстро, да и не мог он пройти мимо.
Трэггану решительно направился к своему личному кабинету и резко распахнул дверь.
За его столом сидел элл Канеррану и просматривал какие-то свитки.
При виде Трэггану тесть вскочил со стула и отшатнулся, словно увидел привидение.
— Не ждали? — усмехнулся Трэггану.
— Почему же, сынок? — нашел в себе силы ответить элл Канеррану. — Как раз просматривал свитки: все ли в порядке к твоему приходу? Не пропустил ли чего? Ведь по твоему легкомыслию все Праздники Димоэта мне пришлось исполнять твои обязанности. Это было не просто, смею тебя заверить, сынок.
— По моему легкомыслию? — вскинул брови Трэггану.
Он не собирался заводить серьезный разговор прямо сегодня. Он хотел посоветоваться с отцом. Он подозревал, даже больше, был уверен, что именно тесть пытался свалить на него вину за убийство монаха. Кому еще была выгодна гибель Трэггану? Ну, может, конечно, и королю Итсевда, не зря же его величество самолично приехал на праздники…
И все же: загадочная смерть элла Ланэррагу, глупая гибель на охоте элла Вэмбреггану, странное нападение разбойников на замок в Кремане — не звенья ли это одной цепочки, не сеть ли терпеливого и упорного в своих намерениях паука. Очень терпеливого и очень упорного… Слишком стройно все получалось, чтобы оказаться случайностью, у Трэггану было время подумать.
Что ж, раз того хочет Димоэт, сейчас во всем и разберемся.
— Да, сынок, по твоему легкомыслию, — подтвердил элл Канеррану. — Я тебе говорил, чтобы ты не высовывался тогда, в день пробуждения аддаканов. А ты… «Он оскорбил меня…» — передразнил тесть Трэггану. — « Честь дороже…» Этого монаха убрали бы так и так, он — дешевка. Свалили бы тогда его смерть на другого… Зачем было осложнять себе жизнь?
Трэггану ничего не ответил. Он прошел в сад.
Элл Канеррану встал из-за стола и проследовал за ним.
Трэггану взял ведро, оно оказалось пустым. Стараясь не выплеснуть зло наружу, он бросил ведро в утробу колодца и стал крутить ручку.
Подняв ведро, он все так же молча снял сапоги. Затем стянул перевязь с мечом и положил у колодца так, чтобы в любое мгновение дотянуться до рукояти. Скинул с себя грязную одежду, не стесняясь тестя, словно тот и не стоял молча на пороге сада.
Трэггану опрокинул на себя ведро воды и снова сбросил за водой. Возможно, принять горячую ванну было бы сейчас лучше. Но на войне, как на войне. И сражается он, возможно, с чудовищами более страшными, чем в Северном Оклумше, ибо эти сегодняшние монстры — в человечьем обличье.
— Тебе полить воды, сынок? — наконец прервал зловещее молчание элл Канеррану.