– Ваш почтенный батюшка не соблаговолил вас представить.
– Странно, – пробормотал юноша. – Я-то думал… Нет, конечно, он не станет так делать! Тьфу, что это была за глупость! Не стоило и надеяться…
– Почему ваш отец прячет вас в башне? – спросила Диана, но парень ее, кажется, не услышал. Он о чем-то глубоко задумался, опустив голову и нахмурив брови.
– Разве мой отец позвал вас не для того, чтобы… меня вылечить? – наконец с запинкой спросил он.
– Вылечить? – мягко переспросила Диана. – От чего?
Юноша поднял руку и коснулся тонким пальцем своих глаз.
– От этого, – хрипло сказал он. – Я всегда просил его только об одном. Чтобы он нашел того, что вылечит меня от этого. Но он-то никогда не захочет, – с горечью добавил молодой человек
– Вылечить? Но вы не больны.
– А если я попрошу? Вы сможете?
– Но зачем? У вас особый, уникальный дар…
– Дар?! – гневно зашипел Мируэ. – Дар! Да пошли вы к черту! Такие же, как он!
Он захлопнул ставень, и Диего услышал, как юноша быстро взбегает по лестнице.
– Погодите! – крикнул оборотень и осторожно стукнул кулаком в дверь, чтобы случайно не выбить. – У нас нет лекарства, но мы способны помочь!
Шаги Мируэ замерли, а потом он, помедлив, спустился и буркнул:
– Помочь? Чем это?
– От вашей особенности нет лекарства, как и от моей, – сказал Уикхем, – но ее остроту можно уменьшить. Если вы откроете, я дам вам очки.
– Очки? – разочарованно повторил юноша. – Придурок! На что они мне? И я без стекол вижу столько, что ты бы от этого просто рехнулся!
– Я знаю. Это не просто стекла с дужками.
Протекла долгая минута, прежде чем Мируэ приоткрыл ставень и высунул в него руку. Диего достал из-за пазухи футляр с очками и вложил в узкую худую ладонь. Шарль развязал шарф, и он соскользнул на его плечи. Веки юноши были плотно закрыты, но он явно рассматривал футляр.
– И правда, – прошептал сын барона. – Особенные!
Он достал из футляра очки с круглыми светло-фиолетовыми стеклами, надел и поднял взгляд на Уикхемов. Глаза у него были большие, светло-карие, миндалевидные, как у девушки, с двумя золотистыми кольцами вокруг зрачка и радужки, и казались незрячими.
– Ну как? – спросил Диего.
– Намного лучше! – воскликнул Мируэ, вертя головой, как любопытный воробей. Он взглянул на Диану и покраснел; хотя видно это было только по алой краске, залившей лоб и скулы, потому что все остальное до сих пор скрывалось за дверью, забитой досками.
– Так вот, – выдохнул Мируэ, – вот как видят мир нормальные люди!
Он снова уставился на оборотня с жадным любопытством, так что даже глаза расширились.
– Ты ничего, – наконец изрек юноша. – Не такой страшный, как без них, – немного разочарованно добавил он, постучав пальцем по дужке, и тут же спросил: – А ты сильный?
Диего усмехнулся в усы:
– Да.
– Можешь выломать дверь?
– Нанести урон имуществу вашего батюшки?
Шарль громко фыркнул:
– Можно подумать, его это разорит! Я хочу выйти, а он зачем-то заколдовал дверь и выставил там охрану.
– А вы выходили раньше?
– Редко, – поколебавшись, ответил юноша. – Из-за моего этого, – он моргнул, – я не могу долго находиться там.
– Там?
– Снаружи. Я вижу, – он прерывисто выдохнул, – я вижу разное…
– Вы видите мир в истинном свете, – сказала Диана. – Ваш дар так и называется – Истинный Взор.
– Это хуже всего, – пробормотал Мируэ. – Видеть все, всегда, и я не могу прекратить! Я бы душу продал, чтобы избавиться от этого!
– Ну нет, зачем такие радикальные решения… Что это там? – Диана повернула голову в сторону парадного входа. Диего напряженно втянул ноздрями воздух. В ночном безветрии он уловил усилившийся запах магии. Сразу же за запахом последовал звук падения нескольких тел. Раздался слабый вскрик, и сразу же – треск магического тока и чей-то сдавленный вопль.
– В башне чужие! – изумленно воскликнул Мируэ.
– В башне бартолемиты! – зарычала Диана. – Диг, вышибай!
Оборотень вырвал дверь из проема и отшвырнул в сторону. За дверью оказался долговязый, тощий, как доска, юнец лет восемнадцати на вид, такой бледный, словно ни разу в жизни не выходил наружу. Он с криком отшатнулся от Уикхема и уперся спиной в старую лестницу. От нее до порога было едва три шага, и Диего услышал, как за стеной мечутся люди, с грохотом разбрасывая мебель.
– Не подходи! – крикнул Мируэ, выхватив из-за пояса длинный кухонный нож. Диего вырвал оружие из руки щенка, подхватил его и взвалил на плечо.
– Пусти! Пусти меня, скотина!
Стена под лестницей содрогнулась и пошла трещинами. Уикхем выскочил наружу за секунду до того, как стена лопнула, словно мыльный пузырь.
– Scutem![18] – крикнула Диана.
Невидимый щит прикрыл их от града осколков, а над проломом в стене прогремел знакомый Уикхемам голос:
– Вы что делаете, идиоты?! Мальчишку велено доставить живым!
В оседающей каменной пыли и хлопьях известки появились три человека, но четвертый растолкал их, бросился к пролому, вскинул руку, в которой вспыхнул огненный шар, – и замер. Перед Уикхемами стоял доктор Анастазия, но почему-то вместо того, чтобы метнуть шар, он застыл, пристально глядя на Диего.
– Отдайте мальчика, – тихо сказал профессор, но оборотень отступил, крепче прижав к себе мальчишку, который извивался в его руках, как змея, тщетно пытаясь вырваться.
– Чего вы ждете?! – крикнул из-за его спины бартолемит. – Убейте их!
– Сами убивайте, – ответил Анастазия, погасил шар и отступил, скрестив руки на груди.
– Беги отсюда! – яростно зашипела Диана. – И щенка с собой забери!
– Но… как же… а ты?!
– Отвлеку их на себя!
– Но я…
– Ты вернешься за мной. Диг, беги! – Она повернулась к щиту, который уже задрожал под градом заклятий со стороны бартолемитов, вскинула руки и развела их в стороны. Между ее ладонями вспыхнула огненная дуга. Мируэ от изумления даже перестал брыкаться. Оборотень сделал шаг назад, другой, третий, развернулся и опрометью бросился прочь от дома.
Маргарет пригубила чай и открыла еще одно досье на кандидата в рекруты. Сегодня ей не очень хотелось этим заниматься, но предстояло одно неприятное дело – точнее, еще один допрос, и она хотела оттянуть этот момент. Энджел, который уже почуял неладное, с неестественным энтузиазмом читал досье через ее глаза; Джеймс после подвига в Ла Мадрине отправился вздремнуть и до сих пор спал с чувством выполненного долга. Пойманных бартолемитов мисс Шеридан передала в руки ведьмы и более не волновалась об их судьбе. Еще никому не удавалось утаить что-либо от Джен, когда она была голодна.
Наконец стук в дверь прервал интереснейшее чтение; Маргарет с удовольствием захлопнула папку, щелкнула пальцами, и дверь отворилась.
– Шеф уже говорил вам, чтоб вы такого не делали, – недовольно сказала ведьма. – Вдруг это не я?
– Ну да, вдруг это прокравшийся в замок бартолемит. Он-то точно будет стучать.
– Шеф просит вас спуститься в тюремный блок.
– Пленные рассказали что-то важное? – оживилась Маргарет; Энджел принялся расталкивать Джеймса.
– Нет, эти пока все еще рассказывают. Я их основательно разговорила. – Джен сыто облизнулась. – Немного отощала, пока была в Виллере, добывая щенка, на которого шеф и просит вас взглянуть. Там есть еще один – говорит, перспективный.
Мисс Шеридан поднялась, накинула жакет и в сопровождении Джен направилась в тюремный блок. Ведьма за минувшие почти два года прониклась к ней некоторым почтением – хотя довольно часто смотрела на нее, как кошка, которая видит призраков. Маргарет от этого было неуютно – ей казалось, что ведьма различает души Редфернов.
Дядя поджидал их в кабинете над допросными. На столе стояло большое зеркало. В нем отражалась камера на двоих – на одной койке съежился белокурый молодой человек в хорошем костюме, который, однако, пребывал в полном беспорядке; на другой сидел юноша с темными вьющимися волосами и черными глазами, с любопытством разглядывающий соседа по камере.
– Добрый день, дядя, – сказала мисс Шеридан и потрепала по ушам Кусача, который радостно устремился ей навстречу, размахивая хвостом-бубликом. – Ты звал?
– Да. Присаживайся, посмотришь на театр.
– Театр?
Бреннон замялся.
– Так мы во время оно, когда я еще служил в полиции, называли подсаживание одного уголовника в камеру к другому, чтобы разговорить обоих, – быстро пробормотал он.
Маргарет улыбнулась. Дядюшка по привычке волновался насчет того, что можно, а что нельзя слышать юной леди.
– Кто это?
– Беленький – мальчишка из Виллера, – пояснила Джен. – Некий Флоран Моррель. Черненький – Паоло Челлини, пойман в Иларе после попытки пролезть к Фаренце.
«Отважная душа», – заметил Энджел.
«Малолетний идиот, – добавил Джеймс и тут же обеспокоенно спросил: – Надеюсь, никто из них нам не родственник?»
«Не похоже. О втором мальчике упоминал дядя, а вот первый… впрочем, сейчас узнаем».
– Кто вы? – спросил Паоло Челлини по-иларски.
Моррель приподнял голову от подушки и сделал знак, что не понимает. Паоло, подумав, повторил вопрос на латыни. Бывший комиссар возмущенно засопел и зашарил в кармане в поисках булавки-переводчика.
– Я Флоран Моррель, – сказал белокурый молодой человек и тоже сел. – А вы?
– Паоло Челлини. Как вы здесь оказались?
– Меня притащило сюда какое-то ужасное существо, – пожаловался Моррель. – Кажется, оно женского пола… я не уверен. Я ни в чем не уверен! – в отчаянии крикнул он и сжал голову руками. – Я хочу отсюда выйти! Боже мой, я здесь умру! Я не хочу умирать!
– Ну-ну. – Паоло осторожно похлопал его по плечу. – Не убьют же нас прямо завтра.
От этих слов Моррель задрожал всем телом и забился в угол койки.
– То есть я хотел сказать, что мне никто не угрожал уби