В этом искусственном снегопаде сверкающие, словно алмазные, звенья Цепи опутали бартолемита по рукам и ногам, проволокли обратно к руинам сторожки и приложили оземь так, что Джен усомнилась в том, довезет ли пленного до замка живым.
– Миледи! – крикнула она.
Мисс Шеридан обернулась к ведьме, сложила бартолемитов на берегу болота и спросила:
– Отчего же вы не освобождаете нашего рекрута, Джен? Она заслуживает наилучшего обращения с нашей стороны за блестяще выполненную миссию!
Глава 8
Мы находим идеи бартолемитов вредными и опасными как для общества в целом, так и для отдельных личностей, которые могут увлечься мнимым благородством и простотой этой доктрины. Мы уверены, что ее распространению следует всячески препятствовать, и готовы оказать в этом помощь, даже если это поставит под вопрос традиционную автономию университетов.
Из письма Н. Бреннона, главы Бюро,
Министру просвещения Риады
Натан видел, что они взволнованы – все трое. Маргарет во время сильного волнения несколько теряла контроль над душами и телом – ее руки судорожно сжимали и разжимали подлокотники кресла, взгляд то и дело бесцельно метался по комнате или становился рассредоточенным, словно она больше смотрела на Редфернов, чем на реальный мир. Бреннон их понимал: столько времени ждать, идти к цели, которая даже чародею покажется совершенно безумной, – и вот наконец-то получить то, о чем они мечтали так давно.
– Пригласить его? – спросил Натан.
– Энджел говорит, что я в прошлый раз напугала его до полусмерти, – с нервным смешком сказала Маргарет. – Хотя я старалась его успокоить и привлечь к нам. Нельзя терять Истинный Взор. Чем мы хуже бартолемитов, черт возьми?
– Юная леди! – строго одернул экс-комиссар.
– Прости, дядя, это Джеймс. Он хочет сам говорить с Мируэ.
– Ну, так пусть говорит, – пожал плечами Бреннон.
– Да, но мальчик заметит… я не уверена, что вы не запугаете его еще сильнее, чем я! – воскликнула племянница, помолчала и довольно ехидно добавила: – Я верю в ваши благие намерения. Я не очень верю в то, что вам удастся их воплотить. Энджел, вам тем более нельзя!
«Господи», – подумал Натан.
Когда Пегги начинала говорить с ними вслух, это выглядело еще хуже, чем когда из тела девушки вещал какой-нибудь Редферн. Пес, успокаивающе сопя, положил голову Бреннону на колено, и он потрепал бархатистые уши.
– Ладно, хорошо, – недовольно сказала Маргарет. – Попробуйте, только аккуратно. Нам нужно получить от него плоть и кровь, и хотя я могу взять их силой…
У Натана глаза на лоб полезли, но следующий возглас девушки подсказал ему, что эта идея принадлежит не ей:
– Энджел, только попробуйте! Никакой силы! Он должен согласиться сам!
– Я зову мальчика, – твердо сказал Бреннон, у которого уже голова шла кругом.
Он позвонил, и его секретарь впустил в кабинет Шарля Мируэ. В приемной Натан успел заметить массивную фигуру Уикхема. Его сестра все еще была в лазарете. Надо бы зайти к ней, проверить, как она.
– Доброе утро, – сказал правнук Джеймса, настороженно глядя на Бреннона.
Кусач поднялся, встряхнулся и направился к Мируэ, дружелюбно помахивая хвостом. Мальчишка замер, вытаращившись на пса, который обнюхал его ботинки, брюки, ладони и разочарованно фыркнул, не обнаружив нигде никакого лакомства.
– Он не кусается, не бойся, – сказал Натан. – Можешь погладить.
Мируэ несмело провел рукой по густой гриве Кусача.
– А вы кто?
– Я – Натан Бреннон, глава Бюро, дядя этой леди, с которой ты уже познакомился.
Мируэ украдкой взглянул на Маргарет, нахмурился и несмело тронул очки – а потом вдруг сдернул их с носа и отшатнулся.
– Он там! – вырвалось у юноши.
– Здесь твой прадед, – кашлянул Бреннон; ситуация становилась все более дикой. – Джеймс Редферн. Он хочет побеседовать с тобой.
– Но я не хочу!
– Ну здравствуй, правнук, – произнесла Маргарет с весьма характерной интонацией.
– Почему вы – мой прадед? – спросил Шарль таким тоном, что Натан мигом потерял все сомнения в том, кому это тощее чадо приходится родственником.
– Однажды я в Иларе встретил женщину…
– Ох, вот только не нужно всякой чуши, – поморщился юнец. – Великая любовь и все это…
– Я даже не помню, как ее звали, – с усмешкой ответил Джеймс. – Но она была красива и родила мне ребенка, которого потом усыновила бездетная пара… барон и баронесса де Сен-Мар.
– То есть мой дед… – удивленно начал Шарль, замолк и пробормотал: – Так вот почему они не похожи, вот почему я ничего не видел, когда отец приводил меня в склеп! Он говорил, это мои прадед и прабабка, хотя я никогда не видел уз между нами, но теперь… – Он поднял глаза на Маргарет и вспыхнул от гнева: – Какого черта вам от меня надо?!
– А ну, повежливей, юноша! – прикрикнул экс-комиссар. – Ты тут не у себя дома, и перед тобой леди!
– Эта, что ли? Она сейчас не леди, а мой прадед, и тут к тому же есть еще какой-то мужик!
– Это Энджел Редферн, мой родственник, – сказал Джеймс, которого, судя по всему, это забавляло. – У нас семейная встреча впервые с тех пор, как… гм, лет шестьдесят прошло, не меньше…
– А раньше вы мне не могли сказать? – зло спросил юноша. – Что такого сложного – объяснить мне все вместо того, чтобы посылать ваших рекрутов украсть меня, как животное, из отцовского дома!
– Ты не животное, и никто не собирался тебя красть, – ответил Джеймс. – Тебя спасали от бартолемитов.
– Ах, так значит, я могу уйти?
– Из комнаты – да. Из замка – нет. В любом случае, плата за выход та же, что за обучение – плоть и кровь.
– Так это просто другая тюрьма, – прошептал Мируэ, и вдруг в его глазах блеснули слезы. Он поспешно отвернулся и вытер их ладонью.
– Ну, хватит, – решил Бреннон, сытый по горло редферновскими методами воспитания. – Идем-ка, сынок, потолкуем как разумные люди.
Он взял мальчика за плечо и увел в небольшую комнату отдыха, расположенную за кабинетом. Мируэ шел за ним без сопротивления, тихо шмыгая носом. Кусач последовал за Бренноном, предоставив Редфернам выяснять отношения друг с другом.
– Садись, – сказал Натан и опустился в кресло около камина, в котором тут же запылал огонь. – Голоден?
– Нет, сэр. Я только позавтракал.
Кусач, услышав слово «завтрак», насторожил уши, заскулил и завилял хвостом. Бреннон нашел в вазочке на столике крекер с сыром и бросил его псу.
– Это не собака, – сказал Мируэ.
– Собака, но не совсем. Точнее, не всегда.
– Вы тоже, – продолжал юноша, пристально глядя на Бреннона, – не как остальные люди. У вас в Бюро все такие?
– У нас «такие» часто находят прибежище. Однако мы не коллекционируем людей с особенностями. Мы даем ем защиту.
– За плату плотью и кровью?
– Нет. Все остальные обходятся без нее.
– Тогда почему я должен вам платить?! – в негодовании воскликнул Шарль.
– Ты тоже не должен, – терпеливо произнес бывший комиссар. – Но давай-ка начнем с начала, пока мы снова не запутались. Я – Натан Бреннон, глава Бюро-64. Мы создали его после катастрофы, что произошла в Фаренце в шестьдесят четвертом году.
– Да, Диего рассказывал мне. Он еще сказал, что основатели погибли, когда пытались закрыть провал на ту сторону, – не очень уверенно добавил юноша.
– Да, так и есть. Энджел и Джеймс Редферны…
Мируэ подскочил в кресле.
– …расстались с жизнью, но души их, как видишь, все еще здесь.
– Так вам поэтому нужна моя плоть и кровь? Н-но зачем?..
Натан не хотел вдаваться в глубины этого вопроса, поэтому сказал:
– Тебе не нужно этого бояться. Твоей жизни это ничем не грозит, как и здоровью. Дай-ка мне флакон с водой вон с той полки.
Мируэ мигом нашел искомое и с восторгом уставился на воду в большом флаконе. После всего, что случилось с Пег, Бреннон предпочитал держать эту штуку под рукой.
– Смотри. – Он взял нож для бумаг и провел лезвием по ладони, глубоко разрезал кожу и мышцы. – А теперь плесни на рану воды.
Конечно, мальчишка с Истинным Взором уже знал, что будет, – он сразу понял, какими свойствами обладает содержимое флакона, – но радостно провернул фокус и не сводил глаз с раны, пока она затягивалась под действием воды из подземного озера.
– Как видишь, с тобой ничего не случится, – продолжал Натан. – Ты даже ничего не почувствуешь, у нас есть обезболивающие.
– А потом я смогу уйти?
– Да. Если захочешь, то вернешься к своему отцу.
Мальчик нахмурился. Кусач улегся у его ног и постукивал хвостом по ковру, надеясь получить еще лакомство.
– Но я не хочу возвращаться к отцу.
– Почему? Он дурно с тобой обращается?
– Нет, но… он снова запрет меня, отнимет… – Мируэ сжал очки. – Он хочет, чтобы я видел для него разные вещи. Все, чего он хочет, – горестно добавил мальчик, – чтобы я видел для него разные вещи.
– А твоя мать? Мы можем отправить тебя к ней.
– Я не знаю, где она. Отец забрал меня, когда мне исполнилось пять, и я больше никогда с ней не виделся. Я даже не помню, любила ли она меня и кем она была.
– Тогда куда же ты хочешь отправиться?
– Не знаю, – дрогнувшим голосом ответил Мируэ. – Но я не хочу, чтобы за мной охотились, как за животным. Диего сказал, что бартолемиты никогда не оставят меня в покое, но ведь есть же места на свете, куда они не смогут добраться?
– Мы можем отвезти тебя в Терра Нова или на восток. Там тебе придется нелегко, но, возможно, они тебя не найдут.
– Почему вы готовы отпустить меня? – Шарль в упор уставился на Бреннона, и бывшему комиссару стало не по себе. Казалось, что незрячие глаза видят его насквозь. Золотистые ободки вокруг радужки и зрачка расширились. – Я понимаю, что я для вас ценен. Так почему бы вам не посадить меня под замок и не заставить делать для вас то же самое, что и для моего отца? От вас мне не сбежать.