— Ты подкупил стражу?
Не отвечая, он передал ей бутыль с водой, а потом поднялся и полез в седельную сумку.
— Лучше поешь, — ухмыльнулся он.
Они принялись есть.
Яспер привез хлеб, сыр и яблоки. Вкус хлеба никогда еще не казался ей столь изумительным. Маэва рассказала Ясперу о том, что видела Девина за небольшим холмом. Новость его не обрадовала, лицо его сделалось серьезным.
— Надо будет сходить поискать его, — проговорил он.
— В одиночку? — спросила Сара.
— В одиночку, — твердым голосом сказал он. — Ночь скроет меня.
— Я пойду с тобой, — сказала Маэва, хотя усталость мешала ей пошевелиться.
— Нет. — Он приложил палец к ее губам. — Я никогда больше не позволю себе рисковать тобой.
Маэва хотела возразить, однако и на это у нее не было сил.
Яспер дал им два одеяла, оставил бутыль с водой и буханку.
— У меня есть еще, — сказал он, когда Маэва попыталась протестовать. Он поднял Маэву на ноги. — Я не могу оставить там Девина. Я вернусь. — Однако Маэву он обнял так, словно делал это в последний раз.
Оседлав Фортуну, он направился по залитой лунным светом дороге. Конь и всадник поднялись на холм и исчезли из глаз Маэвы. Ну почему он не объяснил ей, каким образом выбрался из Мантеди? И откуда пришла мучившая его боль?
— Даже приятно, что я настолько устала, — сказала Сара. — Вот-вот засну и встречусь с птицами Иб.
Она постелила одеяло на земле возле Дорьяна.
— Я знаю, что лорд Морлен будет искать меня. Ты говорила, что если эбровен однажды заглянул в твои глаза, то потом он может преследовать тебя во снах. Не понимаю, почему он не отыскал меня вчерашней ночью, когда мы заснули на берегу залива?
Маэва заставила себя задуматься о предстоящем.
— Дело в том уголке, который устроил для себя Дорьян в стране снов, — сказала она. — Сегодня мы можем начать прямо оттуда. Он объяснил мне, как попасть туда и как взять тебя с собой, как делал сам каждую ночь. Возможно, сейчас он уже там.
— Он брал меня туда каждую ночь? — Резкая нотка в голосе Сары удивила Маэву.
«Она ничего не знает. Дорьян ничего не сказал ей, а она не спросила».
— Да, он делал так каждую ночь для того, чтобы защитить тебя.
— Защитить меня?
— Он сказал мне, что тебя преследуют темные птицы, — проговорила Маэва неуверенным голосом. — Он давно хотел об этом тебе рассказать.
— Раз уж он спит, может быть, ты сделаешь это?
И Маэва, как могла, рассказала Саре об устроенной Дорьяном роще сикомор.
— Мы сможем уйти оттуда, как только удостоверимся, что оказались в одном сне, — полным волнения голосом пояснила она. — Птицы Иб охотятся за тобой, и, скорее всего, мы увидим их сразу же, как только окажемся в стране снов.
Она осторожно сняла камень дримвенов со спящего Дорьяна и надела себе на шею. Прикоснувшись к нему, она сразу же ощутила, что все в порядке. Где бы он сейчас ни находился, здоровье после бегства из Мантеди вернулось к нему.
«Дорьян, Дорьян, если ты только слышишь меня, пожалуйста, вернись к нам». Она расстелила одеяло рядом с Сарой, наверху ярко светила луна.
— Представь себе огромную сикомору, — пробормотала она.
Сара не ответила.
Когда Маэва увидела величественное и мирное дерево, возвышавшееся над уголком Дорьяна, она попыталась найти дух Сары, как учил ее Дорьян, однако не сумела этого сделать. Она оказалась в одиночестве. Здесь было так спокойно и тихо, что Маэве не хотелось никуда уходить. Может быть, Дорьян все-таки появится здесь. Однако если она станет ждать, а он не придет, Саре придется в одиночку и без чьей-либо помощи сражаться с птицами Иб.
Маэва заметила калитку, которая вела из мирного уголка. Распахнув ее, она оказалась на краю озаренного лунным светом утеса, у подножия которого взмывали океанские волны. Отвернувшись от морского простора, она заметила Сару, спешившую по тропинке. Она побежала, чтобы догнать ее.
— Если я сумею добраться до них, то смогу объяснить им, что случилось, — сказала Сара.
— Кому объяснить? — спросила Маэва.
— Королю и королеве Белландры. Мне знакомо это место — сейчас мы находимся недалеко от дворца.
Непереносимый крик пронзил слух Маэвы. Оглянувшись, она заметила нависший над утесом черный силуэт, устремившийся к ним. Птица Иб.
Сара повернулась лицом к птице.
— Стань рядом со мной, Маэва, — сказала она.
Маэва сорвала камень дримвенов с шеи и подняла вверх, глядя на золотой свет, лившийся из его середины. Протянув к нему руки, Сара принялась впитывать это сияние. Над утесом зазвучала песня дримвена — куда более громко, чем доводилось слышать Маэве. Песня прогнала из ее головы все мысли, наполнила сердце, хлынула в глаза.
Все предстало перед ней в собственном свете: выражение на лице Сары, полное безумной ярости, жажды боя и готовности убивать; птица Иб, охотница, выпущенная на Сару и уже расправившая когти. Темная птица была совсем рядом, одно из крыльев ее коснулось плеча Маэвы. И то, что она увидела, понять было невозможно, однако…
Она поняла, что представляет собой эта птица.
И сразу же опустила вниз камень — подальше от глаз Сары.
Слишком поздно.
Окруженная облаком света, Сара выпустила поток пламени в птицу Иб, та с криком упала на землю, покрытая ожогами… глаз птицы был поврежден огнем. Вновь подняв руки, Сара шагнула вперед. Маэва попыталась оттолкнуть ее и отвлечь, но словно наткнулась на гранитную стену. Сара даже не шелохнулась.
— Камень! — воскликнула она. — Где камень? Я должна добить эту птицу!
Маэва повернулась и побежала. За спиной прохрустели шаги. Сара догнала ее и, тряхнув за плечи, крикнула:
— Почему ты бежишь? Дай мне камень. Я могу убить одну из птиц Иб!
— Нет! Нет! Ты никогда не простишь себя за это. Остановись!
— Я не могу не закончить дела!
— Прости, — сказала Маэва. — Мне очень, очень жаль. Но я не знала.
— Чего ты не знала?
— Что птица эта служит князю Тьмы как подневольный раб. А не сознательный прислужник.
— Но она остается птицей Иб! Она исполняет поручения князя Тьмы.
Маэва кивнула:
— Да. Да, это так. Но, Сара, пойми — перед тобой плененная теццарина.
Берну нравились ночи, когда он мог красться по Замку, не стесняясь присутствия остававшихся в нем элловенов.
Ему казалось забавным, что повседневный распорядок жизни в Замке не переменился. Как-то целители объяснили смерть элловена Майна? Невзирая на старость, у него было идеальное здоровье. Нет, они не смогли определить причин его смерти, как и кончины элловены Ренайи. И тем не менее они продолжали учить и лечить. Драдены готовили пищу и поддерживали повсюду безукоризненную чистоту. Некоторые из новичков отправились восвояси, однако среди ловенов таковых не было, хотя многие из них жаловались на кошмары.
Больные продолжали обращаться за исцелением. Многие среди них поправлялись — особенно те, которых лечила ловена Камбер. Данные ею травы облегчали страдания пациентов, хотя при этом она хитроумным способом ослабляла их ген. И в настоящее время она отправилась во дворец Белландры со снадобьями для короля Ландена и королевы Торины, которых поразила неведомая болезнь. Берн улыбнулся про себя.
Каждую ночь он посещал Дом-на-рубеже, услаждая себя медленным угасанием серебряной вуали. Наступала ночь полнолуния. К утру Граница должна была ослабеть настолько, что восстановить ее уже не представлялось возможным. Силы, властвующие над миром форм, должны были перейти к князю Тьмы — тогда Замок рухнет и начнется новая эпоха.
Подойдя к ступеням Дома-на-рубеже, Берн произнес слова, открывавшие перед ним путь внутрь Темной невидимости, и поднялся на ступени.
Сара набросилась на Маэву, намереваясь отобрать у нее камень дримвенов.
— Ты ошиблась! — закричала она, поглядев назад, на вершину утеса, на которой била крыльями раненая Иб. — Ты никогда не видела теццарину. И ты не знаешь, какие они.
— Она коснулась меня. Поэтому я знаю — хотя не могу объяснить почему, — кто она. — Маэва припала к земле, чтобы телом защитить камень дримвенов.
— Этого просто не может быть! — Сара не могла даже представить, чтобы Иб осталась живой, чтобы вновь и вновь появляться в ее снах. — Дай мне камень, или я отберу его у тебя.
Она принялась выкручивать Маэве руки.
Сильные ладони легли на ее плечи и подняли от земли. Изогнувшись, она увидела Дорьяна.
— Маэва права, Сара, — сказал он, кивая в сторону птицы Иб.
Ей показалось, что Иб вонзила свой темный коготь в ее грудь.
— И ты это знал?
— Нет. Я считал их врагами.
— Но они и есть враги!
— И да, и нет. Но ты говорила, что готова отдать все, что угодно, чтобы только еще раз увидеть теццарину. — Дорьян показал ей на кошмарное создание. — Смотри. Это все, что осталось от теццарины.
Мысль, мелькнувшая в голове Сары, ей не понравилась: если перед ней действительно теццарина, порабощенная князем Тьмы, искаженная им, разве можно найти существо, более подходящее для вторжения в сны одаренных? Что, если это и есть та самая птица, которую она выпустила из клетки?
Нет. Они просто не могут оказаться правыми. Победа была очевидна, и Дорьян с Маэвой украли ее. Если бы Маэва выполнила свое обещание и стояла с ней рядом до конца, Иб уже была бы мертва, а не пыталась взлететь. Но даже если темная птица некогда была теццариной, теперь она ею не была.
Помимо желания в памяти Сары возникла одна из заповедей элловена: «Если правда обидна тебе, если ты не смеешь узнать…»
Гнев сразу уступил место стыду. Теперь Дорьян будет презирать ее.
— Мне очень жаль, — сказала она.
— Сара, — проговорил он заботливым голосом. — Ты этого не знала. Я тоже. Как и Маэва.
— А где ты был? — спросила она.
— Обещаю, что потом расскажу тебе все. Но сейчас у нас есть срочное дело. Нам троим необходимо попасть в Дом-на-рубеже, что находится в Замке целителей.
— В Дом-на-рубеже? Но Берн…