Злодеям опять не повезло. Джеральд подарил Стиву копию своего костюма, и ничего не подозревавший Каспер выстрелил в затылок другому человеку.
Я еще раз немного передохнул и опять сосредоточился, чтобы довести рассуждения до финала.
Знал ли Харди-Конерс, что Каспер его сообщник? Вряд ли. Скорее, слуга тайно контролировал его и отсылал сообщения о ходе дел своему хозяину. Отсюда и слова наблюдательного молодого человека о том, что он «иногда чувствует взгляд Каспера на своей спине».
Когда сама судьба нарушила этот злодейский, хоть по-своему и гениальный план, Каспер решил не спешить. Добраться ведь до него было трудно, и вот тут… Тут появляется его бывший дружок Гарри Клайд. Абсолютно криминальный и, видимо, неглупый тип…
Неожиданно еще одна идея сверкнула в моем сознании!
Да, Клайд видел тогда, давно, Майкла Холборна в Рио-де-Жанейро, и сообщил об этом в полицию. Но он мог не сообщить в полицию, что выследил Холборна и узнал не только, где находится его логово, которое тот затем поменял, но новые имя и фамилию! А, потом, чтобы стать единственным обладателем многообещающей тайны, он столкнул в воду своего моряка-приятеля. И начал понемногу следить за жизнью в замке. А попадая с очередным рейсом в Латинскую Америку, тайком проверял Майкла Холборна, наводил справки о его жизни и близких. И вот, когда из-за океана появился неизвестный молодой человек, не с тем, разумеется, именем, под которым скрывался сам Холборн, и с другими противоречиями к имеющимся у Клайда данным, тот стал о многом догадываться. И начал шантажировать своего старого дружка Каспера. Чем дело кончилось — известно.
Я встал из кресла и уже не спеша прогулялся к калитке и обратно. Картина была дописана. Концы сошлись с концами. В голове ощущалась приятная усталость. Теперь все самое сложное позади. Нужно только допросить как следует Каспера, расставить ему ловушки… уж кто-кто, а Пэро, прекрасно сумеет это сделать.
Я с удовольствием вернулся к креслу, уже не думая ни о чем и наслаждаясь заслуженным отдыхом. Часы показывали без нескольких минут пять.
Еще через пару минут я лениво встал и прошелся к крыльцу, чтобы попросить миссис Роббинс приготовить чай, который будет весьма кстати моему другу, когда он, наконец, появиться после длительных своих хождений.
До визита в замок — к семи — оставалось два часа. Я развернул свое кресло так, чтобы можно было видеть калитку, и стал поджидать своего друга.
И вскоре он показался.
Вернее, сначала над растущими у дальней части забора кустами появилась знакомая белая шляпа. Она стала быстро и чуть подпрыгивая приближаться и через несколько секунд обнаружила под собой гениального сыщика всех времен и народов Эркюля Пэро, шагавшего энергичной походкой по тротуару.
И вот он уже толкнул внутрь калитку и, улыбаясь, направился ко мне по дорожке.
— Приветствую вас, mon ami, приветствую! — Он повесил на сучок шляпу и с удовольствием плюхнулся в кресло. — Ох, с каким удовольствием я бы выпил сейчас чаю. Сразу две чашки, без перерыва.
— Миссис Роббинс уже его приготовила.
— Благодарю вас, mon ami, вы очень внимательны. Однако же, что это с вами?
— А что?
— Да у вас такой вид, как будто вы открыли все законы Ньютона сразу.
Пэро задрал голову и внимательно осмотрел крону дерева.
— Я не вижу, mon ami, плодов, которые на вас оттуда могли бы падать, — вполне серьезно сообщил он. — Ну-ну, не надувайте губы и выкладывайте свои идеи. Я и не сомневался, что вы не теряли здесь время даром.
Мне не совсем понравилось такое малоуважительное начало, и я было уж открыл рот, чтобы это отметить, но появилась миссис Роббинс с душистым чаем, молоком и гренками. Пэро тут же засунул один из них в рот и, по-детски зажмурив глаза, сделал большой глоток из чашки. Это зрелище и все его поведение невозможно было связать с тем, что меньше чем через два часа при полицейских и многих подозреваемых должно быть раскрыто едва ли не самое загадочное преступление, с которым мне приходилось сталкиваться.
— М-мм, как вкусно!
Еще один поджаристый гренок отправился туда же, и что-то вроде досады стало расти у меня внутри.
— Отчего вы молчите, Дастингс? У нас совсем немного времени.
Я повернул голову и увидел его глаза. Уже совсем другие — умные и очень жесткие.
На протяжении всего моего рассказа Пэро молчал.
Стараясь быть последовательным и ничего не упустить, я не следил за его реакциями, а когда, закончив, взглянул на него, выражение лица моего друга было сосредоточенным и непроницаемым. Но с той известной любителям спорта особенностью, которая бывает в лице боксера на ринге, когда тренер и секунданты еще рядом, но он сам уже стоит по другую сторону канатов в мгновенном ожидании рокового гонга.
Я вдруг почувствовал, что сдерживаю дыхание и опасаюсь пошевелиться. И воздух застыл вместе со мной.
Это, однако, продлилось недолго. Пэро медленно встал и, не глядя на меня, торжественно произнес:
— Вы оказали неоценимую услугу правосудию, капитан Дастингс. Нам предстояло мучительно искать преступника. Теперь, мы держим его в руках. — Он так же медленно и торжественно направился к крыльцу и, не поворачивая головы, произнес: — Мы направляемся в замок через сорок минут. Наденем строгие костюмы.
— Вас понял! — ответил я, заметив вдруг, что стою по стойке «смирно» с вытянутыми по швам руками.
Еще издали мы увидели две полицейские машины у крыльца, нескольких полицейских рядом и ожидающего нас лейтенанта Кагерли. Было без трех минут семь.
— Дополнительный обыск в комнатах Джеральда ничего не дал, — сообщил лейтенант, пожимая нам руки. — Мы не нашли этого самого стаканчика для приема лекарств. Ни чего-либо еще полезного для следствия. Все люди уже на месте, — добавил он. — Я собрал их в библиотеке.
Народ расположился неровной линией в креслах спиной к книжным полкам. Напротив входной двери в ближнем углу у пустого в это теплое время камина сидел Мэтью Уиттон, далее, сбоку от него, Бета, рядом доктор, затем Джеральд Холборн. И с другого края Каспер. На нем, вместо привычного для меня сюртука слуги с узкой бабочкой под высоким воротничком у шеи, была простая одежда городского жителя из рабочих кварталов — светлая рубаха с широким воротом и закатанными рукавами и светлые недорогие парусиновые брюки, в которых ходила добрая половина мужчин Саутпорта. Эта, если так можно выразиться, гражданская одежда делала его лет на пять моложе. Он стоял позади одного из кресел, в которых разместилась остальная публика, положив руку на его высокую спинку.
Когда мы вошли, оказавшись напротив собравшихся, лейтенант отпустил стоявшего рядом с дверью полицейского и жестом указал Касперу на кресло, предлагая ему, как и всем прочим, сесть. Но тот в ответ, не меняя позы, лишь отрицательно мотнул головой, и похожая на иронию усмешка промелькнула в его лице. Наверное, это была ирония на предложение стать равным в этом доме. Равным — среди всех прочих подозреваемых.
— Я думаю, что все здесь присутствующие хорошо понимают цель нашего полицейского мероприятия — Начал Кагерли сухим и официальным тоном. — Было бы несерьезно что-то смягчать или приукрашивать — двое из присутствующих прибыли сюда под стражей. Трое других являются непосредственными свидетелями происшедших в этом замке преступлений и не могут не понимать, что полиция рассматривает их не только в этом качестве, но и в качестве потенциальных подозреваемых. Пока это все, что я хотел вам сказать как руководитель местной полиции. — Он хмуро посмотрел на линию кресел у противоположной стены. — Расследование вместе с нами ведет известный вам всем детектив мсье Пэро. Я передаю ему слово. Прошу вас, мсье.
Лейтенант отодвинул от стоящего посередине комнаты длинного стола два стула, приглашая нас обоих садиться.
Таким образом, мы расположились друг против друга, как два враждующих лагеря. Пэро остался стоять недалеко от входа, где-то за моим левым плечом. Пока что он, дожидаясь слова, разглядывал кончики своих блестящих штиблет, выступавших из-под наутюженных с острыми стрелками брюк.
Теперь Пэро поднял голову и любезно оглядел присутствующих.
— Я должен заранее извиниться за те вопросы, которые буду вам задавать, — начал он, — но думаю, вы отнесетесь к ним с пониманием, поскольку, как уже отметил лейтенант, мы, увы, собрались здесь сегодня не на вечеринку. Однако начну я не с вопросов, а с весьма неожиданного сообщения. Возможно, некоторые из вас обратили внимание на появившиеся позавчера в газетах объявления Скотланд-Ярда. Там говорилось, что полиция ищет людей, знавших убитого Стива Харди. Такие люди нашлись. По фотографии его опознала жительница Шеффилда и дала точное описание примет. Настоящее имя Стива Харди — Энди Конерс. С момента своего рождения и до восемнадцати лет он прожил безвыездно в Шеффилде и лишь два года назад исчез из города неизвестно куда. Точнее, теперь известно — в Буэнос-Айрес.
Я всячески старался не упустить из виду лица собравшихся.
Эффект от сказанного проявился не сразу. Потребовалось несколько секунд, чтобы слова Пэро дошли до каждого.
Первой отреагировала Бета:
— Вы хотите сказать, — прозвучал ее громкий и неожиданно спокойный для такой ситуации голос, — что Стив был подставной фигурой?
Мэтью Уиттон, внимательно до этого слушавший моего друга, слегка наклонился в кресле в его сторону в ожидании ответа. По-видимому, чувство недоумения слишком овладело его сознанием.
Каспер распрямился во весь свой высокий рост, потрогал рукой будто мешающий ему ворот расстегнутой рубахи и, сморщив лоб, повел головой из стороны в сторону. Доктор остался совершенно спокоен и не изменил ни положения в кресле, ни устремленного мимо Пэро равнодушного взгляда. Джеральд Холборн, чуть опустил голову, и мне показалось, что он сейчас сосредоточенно обдумывает сказанное.
— Вы совершенно правы, мадемуазель, — выждав немного, ответил мой друг. — Именно это я и имел в виду. История Энди Конерса о его якобы принадлежности к семейству Холборнов выдумана от начала и до конца. И надо сказать, очень неплохо выдумана.