Не обращая на него внимания, Рудольф фон Гортц схватил со стола ларец и бросился вон из комнаты. Спустившись на первый этаж башни, он выбежал на галерею. Сейчас за ним захлопнется дверь…
И тут раздался выстрел.
Это Рожко, стоявший на валу, выстрелил в барона.
Пуля не задела барона, но угодила в ларец, который Рудольф фон Гортц прижимал к груди. Барон застонал.
— Голос!.. Ее голос! — бессвязно твердил он. — Душа Стиллы… Разбита… разбита!
Словно безумный, он побежал по террасе, громко крича:
— Голос!.. Они разбили ее голос! Будь они прокляты!
Он исчез в дверях как раз в тот момент, когда Рожко и Ник Дек начали штурмовать стену замка, не дожидаясь жандармов.
Ужасный взрыв потряс всю Плезу. Языки пламени взметнулись до самых туч, камни лавиной посыпались на дорогу, ведущую к Вулкану.
Бастионы, куртины, башня… От Карпатского замка, от часовни, от крепостной стены осталась лишь груда дымящихся развалин.
ГЛАВА XIV
Наверное, читатель помнит о разговоре барона с Орфаником: взрыв должен был прогреметь только после того, как Рудольф фон Гортц покинет замок. Но взрыв не оставил барону времени спуститься в подземный ход. Вне себя от горя и отчаяния, едва ли сознавая, что делает, Рудольф фон Гортц взорвал замок и сам стал первой жертвой катастрофы. Видимо, барон принял это решение в тот момент, когда пуля Рожко разбила ларец.
К счастью, жандармы в эту минуту были еще далеко и остались невредимы. Разве что кое-кого поцарапали долетевшие до них обломки. Рожко и лесничий находились возле куртины, и камнепад лишь чудом не засыпал их.
Взрыв открыл дорогу Рожко, Нику Деку и жандармам. Они без особого труда прошли сквозь проломы в стене и перебрались через засыпанный обломками ров.
В пятидесяти шагах от куртины они нашли среди развалин тело мужчины. Это был Рудольф фон Гортц. Несколько старожилов, в числе которых был и судья Кольтц, опознали его.
А тем временем Рожко и Ник Дек искали молодого графа. Раз Франц не показывается, значит, он не успел выйти из замка.
Рожко был уверен, что граф стал жертвой взрыва. Верный слуга горько плакал, и Николас Дек не знал, как его утешить.
Однако спустя некоторое время они нашли его в первом этаже башни — часть свода накрыла Франца и тем самым спасла ему жизнь.
— Хозяин, бедный мой хозяин!..
— Господин граф!..
Эти слова одновременно произнесли Рожко и Ник Дек, склонившиеся над Францем. Они сочли, что граф мертв, но оказалось, что он был в обмороке.
Когда Франц открыл глаза, он не узнавал Рожко и не понимал, что ему говорили.
Ник Дек поднял графа с земли и попытался заговорить с ним, но не получил ответа.
«Innamorata… Voglio morire… » — еле слышно прошептал молодой человек.
Граф де Телек сошел с ума.
ГЛАВА XV
Никто не понимал, что же произошло в Карпатском замке, какой там разыгрался спектакль.
Четыре дня Орфаник, как и было условлено, ждал барона фон Гортца в Быстрице… Когда тот не явился в назначенный срок, ученый подумал: уж не погиб ли его благодетель при взрыве? Снедаемый любопытством и тревогой, физик покинул город, направился в Верст и начал бродить в окрестностях замка.
Ему не повезло: полицейские сразу же схватили его по указанию Рожко, который знал Орфаника в лицо.
Его доставили в главный город комитата и допросили в присутствии представителей власти. Орфаник запираться не стал.
Надо заметить, что печальный конец барона Рудольфа фон Гортца не слишком огорчил эгоистичного маньяка, который думал только о своих изобретениях.
Прежде всего Рожко допытался у Орфаника, что произошло со Стиллой. Она в самом деле умерла и была похоронена пять лет назад на кладбище Санто-Кампо-Нуово в Неаполе.
Но если это так, каким же образом граф де Телек слышал ее голос в большом зале трактира, а потом видел ее на площадке бастиона, да и позднее видел и слышал ее в башне…
Мы постараемся дать объяснение этих странных и непонятных фактов.
Самое время вспомнить, какое отчаяние охватило Рудольфа фон Гортца, когда распространился слух, будто Стилла решила покинуть театр, чтобы стать графиней де Телек. Чудный голос, ставший единственной радостью в жизни барона, навсегда отнимают у него!
Вот тогда-то Орфаник и предложил безутешному меломану собрать записанные при помощи фонографов лучшие арии из репертуара Стиллы, которые она пела на прощальных концертах. К тому времени фонографы, о которых идет речь, были усовершенстваны, а уж у Орфаника они были в столь прекрасном состоянии, что человеческий голос, записанный на пластинку, звучал как живой.
Барон фон Гортц принял это предложение. Фонографы были тайно установлены в ложе театра, в самой ее глубине, а саму ложу забрали решетками. Таким образом на пластинки и валики были записаны каватины, оперные арии и романсы, в том числе мелодия Стефано и финальная ария из «Орландо», которая стоила певице жизни.
Забрав с собой все записи, барон фон Гортц заперся в Карпатском замке и каждый вечер слушал там пение Стиллы… Однако он не только слушал Стиллу, как слушал ее в театре из своей ложи, но — что уж совсем непонятно — он видел ее: точно живая, стояла певица перед его глазами.
Это стало возможным благодаря оптическим приборам. Напомним, что Рудольф фон Гортц еще в Неаполе заказал великолепный портрет певицы. Она была изображена в полный рост в белом платье Анджелики из «Орландо», с роскошными распущенными волосами. При помощи зеркал, наклоненных под точно рассчитанным углом, и мощного источника света, освещавшею портрет, возникало «живое» изображение Стиллы во всем блеске ее красоты. Именно благодаря этому устройству, установленному ночью на площадке бастиона, Рудольф фон Гортц «вызвал к жизни» образ певицы, желая заманить Франца де Телека в ловушку. Благодаря этому аппарату граф снова увидел Стиллу в башне, когда фанатичный поклонник певицы наслаждался ее голосом.
Все это рассказал Орфаник на допросе в полиции Карлсбурга. С нескрываемой гордостью он заявил, что является автором всех этих изобретений, которые он довел до совершенства.
При том, что Орфаник детально разъяснил все «фантастические явления», а точнее трюки, он не мог понять одного — почему барон фон Гортц не ушел еще до взрыва через подземный ход. Когда же Орфанику сообщили, что в ларец, который нес Рудольф фон Гортц, попала пуля, ему сразу все стало ясно. Это был фонографический валик с записью последней арии Стиллы. Маньяк пожелал еще раз услышать ее, прежде чем взорвать замок. Когда же валик был разбит, разбилась и жизнь барона. Обезумев от отчаяния, он решил окончить свои дни под руинами.
Рудольф фон Гортц был похоронен на кладбище Верста со всеми почестями, полагающимися потомку древнего рода. А граф де Телек вместе с Рожко вернулся в замок Крайова, где отставной солдат принялся самоотверженно за ним ухаживать. Орфаник добровольно отдал Рожко валики фонографа, на которых были записаны остальные арии Стиллы, и когда Франц услышал голос великой артистки, он оживился и стал слушать со все возрастающим интересом. Воспоминания о минувшем исцелили его душу, и она вновь обрела мир и покой.
Спустя несколько месяцев к нему вернулся разум, и граф смог рассказать во всех деталях о своих злоключениях в ту ночь, когда был взорван Карпатский замок.
Свадьбу красавицы Мириоты и Ника Дека отпраздновали вскоре после падения замка. После гою как священник из деревни Вулкан благословил молодых, они вернулись в Верст, и судья Кольтц отдал им лучшую часть своего дома.
Но, хотя таинственные явления получили вполне реальное объяснение, молодая женщина продолжала верить в нечистую силу, которая будто бы орудовала в замке. И как не старались Ник Дек и Йонас, заботившийся о репутации своего заведения, — им не удалось переубедить Мириоту, как, впрочем, и ее отца, пастуха Фрика, магистра Эрмода и прочих жителей деревни Верст. Много еще должно пройти времени, прежде чем эти славные люди откажутся от своих предрассудков.
А доктор Патак хвастался, как и прежде, не уставая повторять каждому, кто был готов его слушать:
— Я же говорил! Какие такие привидения? Не было в замке никаких привидений и вообще никого не было!..
Но односельчане не желали с ним соглашаться, тем более что доктор переходил в похвальбе всякие границы.
Магистр Эрмод продолжал на своих уроках пересказывать трансильванские легенды. Долго еще молодое поколение деревни Вере г будет верить, что по ночам на руинах Карпатского замка появляются духи, пришельцы из потустороннего мира.
Конец
Послесловие
Вероятно, каждому на протяжении жизни не раз доводилось открывать для себя что-то новое в творчестве великих писателей. В детстве и юности нас привлекают одни их книги и герои, в зрелом возрасте — совсем другие.
Так случилось и с автором этих строк. В отрочестве Жюль Верн был для меня, как и для большинства других «пожирателей книг», любимейшим фантастом. С его героями я летал к Луне в гигантском снаряде, путешествовал над Землей на воздушном шаре, погружался в морские глубины на подводном корабле… А что значила для подростка дружба с отважным Робертом Грантом, чудаком Паганелем, таинственным капитаном Немо! Тайна этих замечательных людей — никогда наяву не живших, но бессмертных, рожденных более века назад, но не стареющих, часто совсем не юных, но как бы воплощающих саму Юность, Романтику, Честь, — и сегодня не дает мне покоя. Путешественники, покорители пространств, они оказались — счастливейший удел! — и покорителями читательских сердец. Сколько мальчишеских душ спасено ими от подлости и вероломства. А разве не удивительно: фантомы, когда-то давно запечатленные чернилами на бумаге, и по сей день борются с вполне реальным грозным и могучим злом.
— Но побеждают ли? — предвижу вопрос изуверившегося, измученного нынешним своим несладким бытием современника.