Пожилая дама хочет кого-то «нейтрализовать»! Это звучало ужасно неправдоподобно. Уму непостижимо! И всё же, всё же… Я вспомнила, как глубоко она вздохнула перед тем, как в дверь постучали.
– Она ушла, потому что ко мне заявился Бен… – прошептала я.
– Тогда директорский сынок нечаянно спас тебе жизнь. – Тристан поднял Дашу на руки. – Мы понесём её… Фанни, не смей!
Я направилась к двери. Но не затем, чтобы открыть её (чего, вероятно, и опасался Тристан), а чтобы послушать, что говорит второй голос, тихий и низкий, который только что послышался в коридоре.
– Не открывает, – сообщила госпожа Людвиг.
– Может, она в ванной? – предположил второй голос. (Он принадлежал господину Людвигу, теперь я его узнала.) – Или она не послушалась хозяев и выскользнула наружу, потому что малышка крепко спит. – Он тихо рассмеялся. – Возможно, когда ты была у них, она что-то заметила?
– Нет, она ничего не заподозрила, – заверила его супруга.
К сожалению, она была совершенно права. Я абсолютно ничего не заподозрила.
От следующей реплики мои волосы встали дыбом.
– Универсальный ключ у тебя? – спросил господин Людвиг так спокойно, будто обсуждал завтрашнюю погоду. – Вообще-то я хотел всё провернуть до того, как кончится вальс. Ах, мой старый вальтер ППК был лучше, этот «глок» просто шикарная хлопушка. Хотя глушитель у него неплохой.
Я в ужасе отшатнулась от двери.
– У них есть универсальный ключ! – ошарашенно прошептала я Тристану. – И пистолет с глушителем.
Тристан мрачно кивнул, держа на руках бесчувственную Дашу.
– С замком и цепочкой они справятся за несколько секунд. Это же профессионалы. Мы в это время незаметно вылезем в окно. Если забаррикадировать дверь, возможно, нам удастся выиграть ещё немного времени до тех пор, пока они не поймут, что вы сбежали. Внизу мы найдём кого-нибудь, кто поможет нам. И я тебе подробно объясню, как обо всём узнал. Будем надеяться, что у них нет сообщников, которые наблюдают за отелем снаружи.
– Мы не можем вылезти в окно, Тристан. Я боюсь высоты. Даша без сознания. Мы… мы… – Я беспомощно огляделась. Мой взгляд упал на телефон, и я чуть не расплакалась от облегчения. Господи, почему мы раньше об этом не подумали!.. – Я позвоню в ложу консьержа, и месье Роше вызовет полицию и пришлёт нам кого-нибудь на подмогу… Господина Хубера, к примеру, у него ведь есть пистолет… Ой, что это?
За дверью кто-то вскрывал замок. Кроме того, внезапно я снова услышала, как внизу играет музыка, хотя, вероятно, она и не смолкала, просто я на несколько минут перестала воспринимать её. Мелодия вальса как раз достигла своего апогея. Мне было понятно: если мы, скажем, заберёмся на террасу на крыше и будем вопить: «На помощь!», нас не услышит ни одна живая душа. Сейчас все танцевали внизу, в бальном зале. Все, кроме месье Роше. На него всегда можно было положиться. Он наверняка остался в ложе консьержа, несокрушимый, как скала.
Дрожащими пальцами я набрала его номер, но зря потратила несколько драгоценных секунд. Телефон не работал! Снова и снова я шептала в трубку: «Алло!», пока не додумалась проследить, куда ведёт телефонный провод, и не наткнулась на его обрезанный конец.
Кто-то перерезал его.
Госпожа Людвиг! Значит, когда она побывала в номере, то успела позаботиться и об этом. Вероятно, я обессиленно уселась бы на пол и не была способна к каким-либо дальнейшим действиям, если бы Тристан не потащил меня в детскую, находившуюся рядом. Дашу он при этом перекинул через плечо. Пропустив нас, он запер дверь.
– Давай, Фанни. – Он щёлкнул пальцами у меня перед носом. – Не сдавайся! Ну же, ты сможешь!
В отличие от него, я не была в этом уверена. Мои пальцы дрожали так, что мне еле удалось надеть на Дашу соболью шубку, висевшую в изножье детской кроватки на вешалке. Тристан в это время пододвинул к двери комод.
– Этого не может быть!.. – пробормотала я, натягивая на кудряшки девочки соболью шапочку, ту самую, которую мне поручили принести из панорамного люкса, как мне казалось, уже тысячу лет назад. Тот случай казался мне теперь чем-то из другой жизни.
– Мы находимся на втором этаже, – успокаивал меня Тристан. – С этой стороны отеля до земли самое большее пять метров. К тому же снаружи толстый мягкий слой снега, ты приземлишься на него, как на матрац. Мы просто спрыгнем. Сначала ты. Потом я сброшу тебе Дашу и прыгну сам. И мы спрячемся в каком-нибудь безопасном месте.
За уговорами он втащил меня на подоконник. Окно было уже открыто (вероятно, Тристан проник в панорамный люкс именно через него). Тяжело дыша, я вцепилась в оконную раму.
– Это сумасшествие! Мы не можем просто выбросить из окна четырёхлетнего ребёнка, усыплённого каким-то препаратом…
Я боязливо прислушалась к звукам, доносившимся из другой комнаты.
– Можем. Нам придётся! Просто шагни вперёд. Внизу снег не убирали, ты приземлишься прямо в мягкий сугроб. Всё будет хорошо, обещаю тебе.
С этими словами Тристан столкнул меня вниз.
24
Тристан оказался прав. Снег действительно показался мне мягче любого матраца, с той лишь разницей, что он был глубоким и холодным. Не успела я выбраться из снежной ямы, которую проделала при падении, как мои плотные колготки уже промокли, а снег попал в туфли и начал таять. Но больше всего я волновалась за Дашу. До конца своих дней не забуду это зрелище – бесчувственное тело девочки летит из окна. Каким-то непостижимым образом мне удалось поймать её, не причинив боли. Во всяком случае, я надеялась, что это так. Мороз был несильный, примерно минус шесть, но в спешке я не успела надеть на Дашу колготки и сапожки, поэтому малышку нужно было немедленно отнести в тепло. В какое-нибудь тихое и безопасное место!
Наивная дурочка, я полагала, что, если мы окажемся внизу и останемся живы и здоровы, весь этот кошмар как по волшебству закончится. На самом деле нам по-прежнему грозила опасность. Мы не предполагали, что Людвиги прыгнут в окно вслед за нами. Вероятно, они не собирались мириться с тем, что намеченная жертва так легко сбежит от них.
По-кошачьи приземлившись рядом со мной, Тристан потянул меня к стене отеля, слившись с которой нас было сложнее заметить, и предостерегающе показал наверх. Я затаила дыхание. Возможно, Людвиги уже обнаружили открытое окно и смотрели вниз, прямо на нас. Интересно, они выстрелят, если мы двинемся с места, или свяжутся по телефону с каким-нибудь своим сообщником, который патрулирует отель и в любой момент может показаться из-за угла? Перед моим внутренним взором возникла чёткая картина: парочка киднепперов спускается по лестнице, держась за руки и мило улыбаясь, чтобы схватить нас, прежде чем мы проберёмся внутрь и поднимем тревогу.
Возвращение в здание оказалось гораздо более сложной задачей, чем можно было предположить. Мы приземлились позади бального зала и теперь стояли по пояс в снегу прямо под празднично освещёнными полукруглыми окнами, где никому до нас не было дела. Я почувствовала себя матросом, потерпевшим кораблекрушение, который беспомощно барахтается в воде посреди безбрежного океана, а совсем рядом возвышается отвесный борт круизного лайнера, где всем наплевать на несчастного. Чтобы дойти до ближайшей двери – до чёрного хода в спа-центр, откуда я на прошлой неделе увидела Тристана, тайком карабкавшегося по фасаду, нужно было обойти южное крыло целиком или обогнуть восточную сторону здания, обойти главный корпус и добраться до главного входа. Этот вариант нравился мне больше: в фойе всегда толпился народ, а в присутствии посторонних Людвиги не осмелились бы продолжить преследование (во всяком случае, я надеялась на это).
Проблема заключалась в том, что и тот и другой путь предстояло проделать по глубокому снегу, да ещё в кромешной темноте, с Дашей на руках, которая по-прежнему была без чувств. Луна ещё не взошла, а свет, падавший из окон, не мог рассеять мрак зимней ночи вокруг Замка в облаках.
И тут меня осенило: горка для угля! Вообще-то её нельзя было считать входом в отель, но люк, через который в былые времена засыпа́ли уголь в подвал, казался достаточно широким, чтобы через него мог пролезть человек. И этот люк находился гораздо ближе, почти рядом, с восточной стороны, в том месте, где южное крыло соединялось с главным корпусом. Нам нужно было преодолеть всего лишь около тридцати метров по снегу, держась за стены здания, и мы были бы у цели. Мы так и сделали. Хотя угольная горка больше не использовалась, люк открылся легко. К счастью, мои опасения, что он заперт, заржавел или примёрз, оказались беспочвенными.
Вот где пригодилось моё знание ходов и переходов отеля! В своё время Павел познакомил меня далеко не со всеми потайными уголками подвального этажа, но бывший угольный подвал примыкал непосредственно к прачечной, поэтому я знала о его существовании. Здесь нас точно никто не будет искать.
Тристан оглянулся и соскользнул в угольный люк, чтобы съехать первым и затем поймать Дашу. Я последовала за ними. Ощутив под ногами твёрдый пол и вдохнув затхлый воздух подвала, я облегчённо вздохнула.
Наконец-то! Мы в безопасности!
Мне было ужасно жалко Дашу. Несчастный ребёнок, которого сначала выкинули из окна, а теперь ещё и спустили по угольной горке… Завтра утром она наверняка будет вся в синяках. Но это было лучше, чем оказаться в руках похитителей.
– Неплохо мы срезали, – уважительно заметил Тристан, когда я повернула выключатель и открыла дверь в прачечную.
Это была массивная противопожарная дверь, которую снаружи теоретически могли заложить тяжёлым засовом. Какое счастье, что никому не пришло в голову сделать это! К сожалению, в прачечной было необычно тихо, темно и пусто. Только теперь я вспомнила: Павел же собирался сегодня в Сьон на новогодний концерт! Как назло, именно сегодня. И всё же после панической беспомощности, охватившей меня в сугробе, прачечная показалась мне родным домом.
Я включила все имеющиеся лампы. Мне ужасно хотелось запустить паро