По тому, каким едва сдерживаемым бешенством сверкнули глаза Рона, я поняла, что он предпочёл бы придушить этого Бульдога, и дело с концом. Но поступить так с королевским служащим и пойти против воли Его величества не мог, иначе навлёк бы гнев короля на всю свою семью.
Я живо вспомнила человека с тростью, у которой было навершие в виде собачьей головы – того самого, что встретился нам в первый день на балу. Он ещё хвастался перед отцом каким-то свёрнутым в трубочку пергаментом. Теперь понятно! И ярость отца тоже.
- Эмбер… прости, что обращаюсь… но твой отец имеет немалое влияние при дворе. Он мог бы… попытаться отговорить Его Величество от этой идиотской затеи? Убедить, чтобы он отменил чёртов манифест, - процедил Рон сквозь зубы.
Я поняла, что дело и правда серьёзное. Просто так он никогда бы не смирил гордость и не просил бы меня о помощи. Он всегда решал свои проблемы сам, и тем более не посвящал меня в них.
- Сделаю всё, что смогу! Подожди немного, я сейчас же поговорю с отцом, - поскорее пообещала я. Рон ответил едва заметной улыбкой. В чёрных колодцах глаз по-прежнему плескалось напряжение.
Я прервала связь и бросилась к двери, сжимая медальон в ладони.
У самого порога притормозила и обернулась. Шкатулка сиротливо лежала на секретере, нераспечатанная.
Потом. Я открою её потом – сейчас нет времени.
Торопливо вернулась и заперла её в одном из нижних ящиков. Ключ забрала с собой.
Отец выслушивал мой торопливый рассказ внимательно, с прищуром ледяных глаз. По счастью, я застала его в личных покоях, что представляли собой две просторные смежные комнаты, по стенам которых развешано было разнообразное холодное оружие. Эти покои на правах королевского маршала он резервировал за собой даже на случай отсутствия, туда никого из гостей не могли больше пускать. Огонь, разожжённый в камине, напоминал мне обстановку у нас дома.
Я вдруг живо вспомнила вечер после смерти мамы. Ту наполненную щемящей тревогой и горечью атмосферу.
- Что ж… не буду тебя ругать, дорогая, за то, что доверила свой секрет потомку врага, даже не поставив меня в известность. Пожалуй, это может сыграть нам на руку. Ха! Шеппард думал, что обыграл меня в нашем маленьком соперничестве. Да только, судя по всему, партия ещё не сыграна до конца.
Его лицо осветилось мрачным торжеством. Он положил руку мне на плечо, возвышаясь чёрной глыбой.
- Милая, вызови-ка мне Рональда по свой безделушке и подожди в смежной комнате. Я позову тебя после. У нас с ним будет важный разговор.
Я послушно передала медальон в руки отца после того, как убедилась, что Рон снова на связи. Без лишних слов вышла в соседнюю комнату и принялась мерять шагами расстояние от стены до стены, стискивая пальцы в замок до боли. Только бы отец согласился! Только бы помог Рону справиться с этой бедой! Если получится – это будет самое малое, чем я смогу отплатить ему за дружбу и то, что он спас меня когда-то от мерзкого чудовища.
Из-за стены доносился лишь звук отцовского голоса, но я не могла разобрать ни слова.
Наконец, дверь распахнулась. Отец стоял на пороге, его глаза сверкали, он не скрывал победной улыбки.
- Эмбер, дорогая, сегодня ты будешь гордиться своим любящим отцом. Для своей малышки я готов сделать всё, что угодно! Я обещал Рональду необходимую помощь. Даже военную силу, если потребуется, чтобы защитить Замок ледяной розы от поползновений. Весь авторитет и влияние графа Сильверстоуна, маршала и дяди наследника престола, я готов употребить на то, чтобы добиться отмены манифеста! Я пытался уже сделать это, как только узнал о безумном решении передать Замок розы под управление негодяя Шеппарда – но король отказывался меня слушать. Однако теперь появится новый аргумент, который даже он вряд ли станет игнорировать.
Я с облегчением выдохнула и бросилась отцу на шею.
- О, папочка, спасибо тебе! Спасибо…
Он самодовольно улыбнулся и поцеловал меня в макушку.
- Погоди, ты не знаешь самого главного сюрприза.. Он сделает тебя по-настоящему счастливой, дитя моё!
А у меня вдруг холод разлился под сердцем и дрожь прошла по плечам.
Я резко отстранилась.
Мне следовало помнить, что отец ничего, никогда не делает бескорыстно! Чего он потребовал от Рона?! Что это за «новый аргумент»?!
Я в отчаянье заглянула ему в глаза.
- Папа… папа, пожалуйста, только не говори мне…
- В обмен на помощь я договорился о твоём браке с наследником Замка ледяной розы. Наконец-то два самых блистательных дворянских рода Королевства породнятся! Надеюсь, теперь ты довольна – все уши мне прожужжала своей несчастной влюблённостью в этого мальчишку. И пусть никто не упрекнёт меня в том, что я нарушаю слово! Я ведь обещал когда-то, что для своей принцессы сделаю всё, что угодно. Она получит всё, чего только пожелает.
Я отшатнулась. Кажется, вся кровь отлила у меня от сердца, перед глазами потемнело.
- Ты ведь не можешь это всерьёз… - прошептала немеющими губами.
Тут же сама осознала, что совершенно перестала себя понимать. Наверное, услышь я подобное раньше – прыгала бы до потолка от счастья. Ещё бы – заполучить в женихи самого завидного парня школы! Но сейчас... я правда пыталась найти внутри осколки этого восторга – и не находила. Только ощущение непоправимой неправильности происходящего.
Как будто сбывается худший кошмар. Наполняется силой, оживает во плоти дурное предчувствие – то, что звенело в тревожной атмосфере этого дня, то, что я ощутила, глядя в наполненные мрачной решимостью глаза Рона. А ведь он не хочет этого брака! Ему его навязывают против воли. Как и… мне.
- Папа, я не уверена, что это хорошая идея! – сказала я резко. Резче, чем мне хотелось.
Торжество в глазах отца сменилось раздражением.
- О чём ты, дитя моё? Всё уже решено.
- Это неправильно! Потому что… потому что мы друг друга не любим!
Хотела сказать «он меня не любит», но с языка почему-то сорвалось именно так.
Мне захотелось сжаться в комок, затаиться где-нибудь – как одинокий путник хочет спрятаться, застигнутый ураганом, крушащим всё на своём пути. Я примерно представляла, что сейчас последует. И не ошиблась.
Раздражение в отцовских глазах сменилось гневом.
- Терпеть не могу капризы юных барышень! Их пустоголовую ветреность! Вот поэтому такие важные дела, как устройство судьбы, и нужно доверять родителям. Что ещё за мелодрама? Сегодня люблю, завтра не люблю… А послезавтра что? Придёшь ко мне и скажешь, что влюбилась в свинопаса?! И попросишь моего благословения?!
Наверное, одинокий путник испытывает примерно то же самое, когда ураган сметает крышу хлипкой хижины, в которой он пытался переждать разгул стихии, и обрушивает её ему же на голову.
- Папа, пойми пожалуйста…
- Что я должен понимать?! – рявкнул отец, но видя, что я готова уже позорным образом разреветься, он неожиданно сменил гнев на милость. Взял меня за руку, усадил в кресло и сам уселся в соседнее, не выпуская моей ладони из жёсткого плена натруженных пальцев воина. После долгого молчания заговорил снова – медленно и тихо.
- Ты всегда была послушной дочерью, Эмбер. Моей гордостью, моей отрадой... Помнишь, после смерти мамы ты пришла ко мне и обняла? И пообещала, что никогда не будешь расстраивать? Так вот сейчас именно тот момент, когда ты должна сдержать обещание.
Подлый приём. Я дёрнула руку, чтобы встать, но отец не пустил.
- Все эти годы я заботился о тебе один. Окружил заботой. У тебя ни в чем не было недостатка. Даже сейчас я постарался, чтобы исполнить твоё желание – ведь ты сама говорила, что влюбилась в этого мальчишку! Да у тебя разговоров за эти два года было только о Винтерстоуне и Замке ледяной розы! И вот теперь ты собираешься отплатить мне такой черной неблагодарностью за всю заботу о твоём благополучии? Сейчас, когда мы всего в одном шаге от того, чтобы вернуть наследие предков? Впервые за столько веков эллери снова получат шанс вернуться в стены замка роз! Не в дряхлую развалину, как Замок пурпурной розы – а в самый юный и цветущий из всех, который может простоять еще столетия!
Я вдруг вспомнила ореховые глаза и задорную улыбку малышки Кэти. Рядом с ней всем становилось теплее.
Нет – не впервые. Этот шанс – не единственный. Есть еще одна эллери, но я лучше умру, чем расскажу об этом отцу – ведь он может решить, что она конкурентка нам. Не сейчас, когда в его глазах – фанатичный огонь разгорающегося безумия.
И он может как угодно стараться меня убедить, он может убедить даже себя – но на самом деле единственное, что ему было всегда нужно – это Замок. Иначе папа хотя бы попытался меня выслушать. А теперь бесполезно. Не важно, что я скажу – он меня не услышит.
Кажется, отец принял мое оцепенение за согласие, потому что одобряюще похлопал меня по руке и откинулся на спинку кресла, расслабляясь. Я поскорее выдернула ладонь и спрятала за спину.
- Хорошо, что я попросил тебя удалиться на время разговора – мы с Рональдом намного быстрее договорились по-мужски, без всех этих женских капризов. Оказывается, ларчик-то просто открывался! У каждого есть слабые места. Слабым местом этого мальчишки является ответственность. Он любой ценой хочет сберечь Замок ледяной розы. Что ж, похвальное стремление! Вот пусть и бережет. Для моего будущего внука или внучки. Жаль, что со времён поражения в Великой Войне в роду эллери обычно рождается только один ребёнок…
- Почему? – машинально спросила я, пытаясь отсрочить неизбежное. Момент, когда мне на голову со всей очевидностью обрушится осознание. Моя жизнь как карета без кучера, сорвалась и несется куда-то вперед по косогору, а я сижу внутри и беспомощно наблюдаю.
Больше ничего не будет так, как раньше.
- Потому что магического запаса не хватает. Выжившие эллери, оторванные от своих замков, от источников магии, в каждом поколении теряли все больше магических сил. Совокупного потенциала родителей хватает только на одного ребенка. И то с максимальной отдачей накопленного резерва.