- Куда мы? – осмеливаюсь задать вопрос.
- В лес.
- Что?.. – на секунду мне кажется, что я ослышалась. За все три года, с тех пор как умерла мама, я не была там ни разу.
- Я помню, ты любила лесные прогулки. А нам сейчас нужно место, где никто не подслушает. У меня к тебе очень важный разговор… раз уж ты так и не решилась сама почтить отца своим доверием.
Глава 4. Искры гаснут на ветру
Я не знаю, о каком доверии он говорит. Слишком привыкла быть одна. И может, капелька доверия в ответ помогла бы мне открыться… неужели эта мысль пришла и в его голову?
Небо уже стало бледно-зелёным, подсвеченные рыжим пухлые шапки облаков совсем низко опустились на лес, что притаился в ожидании наших шагов. Скоро завечереет и, положа руку на сердце, мне туда идти совсем не хочется. Что за секреты такие, о которых нельзя поговорить дома?
Я не сразу понимаю, что поросшее вытоптанной блёклой травой пространство, по которому мы идём – та сама земляничная поляна моих воспоминаний. Узнаю её только по дубу и его изогнутому корню характерной формы, да по остаткам папоротниковых зарослей. Сердце простреливает болью – как будто я потеряла что-то важное. Какую-то ниточку к счастливому и безмятежному прошлому.
- Ты устала? – отец оглядывается на меня через плечо с высоты своего роста.
- Нет-нет, я…
- Сядь, отдохни. Здесь неподалёку дикий малинник. Принесу тебе ягод – я помню, это твои любимые.
Покорно сажусь туда, куда мне указали – на тот самый замшелый корень.
Земляника, папа. Это была земляника – когда-то давно. Больше нет. Но я ни за что не скажу тебе этого, потому что мне и правда приятна твоя забота. Она согревает.
Ловлю себя на улыбке, но она гаснет, когда отец скрывается в лесной чаще и я очень скоро теряю его из виду.
Солнце уже давно пропало с небосвода, и сумерки начинают сгущаться неожиданно быстро. Я пожимаю плечами – прохладно. Обхватываю голые плечи руками, чтобы согреться. Моё лёгкое жёлтое платье совершенно не приспособлено для прогулок по лесу. Обошлась бы я без этой дурацкой малины!
Какое-то время слежу за пузатым тонколапым жуком-рогачом с синей спинкой, который упорно пробирается сквозь мшиные заросли по каким-то своим жучьим делам, но в конце концов меня начинает одолевать нешуточная тревога.
Соскакиваю на мягкую, пружинистую, усыпанную желудями и палой листвой землю, всматриваюсь в тени под деревьями.
- Па-ап?..
Мой голос неожиданно тихий, как будто лесной полог глушит все звуки. Где-то над моей головой лениво переговариваются птицы – ловлю себя на мысли, что не умею распознавать их по голосам. Мама учила когда-то, но я уже всё забыла.
- Папа!
Птицы умолкают. Становится так тихо, что я различаю назойливое зудение лесной мошкары возле уха. Нетерпеливо отмахиваюсь и снова смотрю – до рези в глазах. Да как далеко может быть этот малинник?!
Что-то случилось. Наверняка, что-то случилось.
На некоторых людей страх действует, как удар кнута. И мозги начинают работать в несколько раз быстрее. Мои же наоборот, почему-то в такие моменты становятся как кисель, а тело сковывает самый настоящий столбняк. Пытаюсь понять, что лучше – идти на поиски, или оставаться на месте, чтобы не вышло так, что я сама потеряюсь? Отец ведь может появиться в любую минуту, просто подойдёт с другой стороны поляны… Но секунда утекает за секундой в живую, движущуюся лесную темноту, а он так и не появляется. Уговариваю сама себя не паниковать, но уже начинаю задыхаться – мне трудно дышать этим колким, прохладным и пряным воздухом, к которому я не привыкла.
- Папа!!
Вспыхивает розовым светом хрусталь на моей груди. Волна сияния выплёскивается из него и растекается по моему телу, а потом дальше и дальше – наполняет поляну до краёв, взбирается по стволам деревьев, рассыпается искрами в потемневшее небо.
«Иду. Я иду, Эмбер! Ты умница!» - голос у меня в голове. Полный… триумфа?
И он выходит из-за ближайшего дерева.
Направляется ко мне, становится передо мной на одно колено и берёт в ладони мои дрожащие руки.
- У нас получилось, дочка! Мы проявили твою магию. И я уже вижу – у тебя поистине безграничный потенциал!
Папины глаза горят восторгом, а у меня мысли путаются, и я отказываюсь верить в то, что только что произошло.
Он специально оставил меня одну на поляне.
- Магии… магии не бывает!
Папа меняется в лице, кривится в усмешке.
- Кто тебе такое сказал? У тех, кто захватил Ледяные Острова, у этих проклятых пришельцев с Материка – да, не бывает. Но у эллери…
- Эллери были ужасные чудовища! Их истребили много веков назад…
- Да, нас почти истребили много веков назад. Изгнали из собственных домов, оболгали и даже саму память о нас постарались надёжно стереть из воспоминаний потомков. Нет никаких монстров, Эмбер! Это всё сказки, детские страшилки. Есть лишь последние выжившие изгои покорённого племени, которые затаились с мечтой о мести. И мы непременно отомстим! Когда вернём себе то, что они отняли у нас. Вернём замки роз, взращённые магией наших предков.
Земля уходит из-под ног, голова кружится и я, верно, упала бы, если бы отец не держал так крепко мои руки. Всё, что я знала, было ложью. Всё, во что верила с самого детства – лишь картонные декорации написанной кем-то нелепой пьесы. А отец продолжает торопливо объяснять.
- Послушай, Эмбер – ты должна запомнить самое главное! Прячь свою магию и никому о ней не рассказывай, пока не придёт время. Много веков последние выжившие эллери скрываются от захватчиков. Мы использовали все уловки, самые хитрые способы, чтобы раствориться среди них, слиться с ними. Но никогда не забывали, кто мы есть на самом деле. Ты знаешь, почему на нашем гербе лис? Потому что у лисицы никогда не бывает только одного выхода из норы. Хитрость и разум – вот наше оружие! Ты должна быть умной, Эмбер. Не сближайся ни с кем из них, никому не доверяй наш секрет – потому что, если они узнают о нас, станут преследовать, как загнанных зверей, чтобы уничтожить оставшихся наследников награбленного ими богатства.
- Ты говоришь «нас»… Есть и другие – такие, как мы?
В этот момент отчётливо понимаю, что мой отец тоже совершенно очевидно обладает магией. Именно её проявления я замечала все эти дни. Скорее всего, его дар как-то связан с воздействием на сознание других людей – вот отчего он не боялся использовать его почти в открытую в собственном доме.
Отец колеблется, отвечает на мой вопрос не сразу. Отпускает мои руки, встаёт и отряхивает колени.
- Да, скорее всего, есть. Но потомки эллери давным-давно потеряли связь друг с другом. Каждая ветвь была озабочена только собственным выживанием. Могу только сказать, что вероятнее всего найти их среди других дворянских родов Королевства – наша стратегия всегда строилась на том, чтобы найти новые источники власти и богатства и подчинить их себе. Это лучше всего помогает обеспечить безопасность.
Всё это слишком сложно и слишком быстро, и почти не укладывается у меня в голове. Быть может, когда-нибудь я сумею разобраться. Пока же мне хочется отыскать хоть какую-то простую и понятную мысль, чтобы за неё зацепиться и не сойти с ума.
- Вот откуда ты знаешь эту легенду…
- Какую ещё легенду, принцесса?
- Ту, что ты рассказывал когда-то маме. Про восьмой замок. Замок янтарной розы.
Глаза отца вспыхивают.
- Ещё бы мне её не знать! Замок янтарной розы был резиденцией королевской семьи – правителей той прекрасной до боли, волшебной страны, которую мы потеряли. Мой далёкий прапрадед был его последним владельцем. Перед тем, как захватчики решились на завершающий отчаянный штурм, он сумел спастись из осаждённого замка по тайному ходу, уведя с собой свою семью. И до конца жизни проработал батраком в имении какого-то занюханного свинопаса, а его жена, королева без венца, колола свои нежные пальцы, зашивая грязные рогожи. Но он что-то сделал перед уходом – что-то, на что потратил всю магию и свою, и жены без остатка. Никто не знает, что именно, вот только взору изумлённых захватчиков предстал голый холм – на том месте, где прежде возвышался Замок янтарной розы. Самый прекрасный и самый гордый из них. Так и оставшийся непокорённым.
В серебряных глазах застыли слёзы. Никогда ещё я не видела отца таким.
Подхожу к нему и обнимаю, а он неловко, неумело гладит меня по голове. Мы стоим так очень долго и очень долго молчим – нас обступает вечерняя притихшая тьма, и последние искры моей магии одна за другой гаснут на ветру.
Круговерть моих мыслей постепенно успокаивается, и я чувствую на душе странный покой. По крайней мере, я избавилась от мучительной неизвестности и тревоги. Теперь я знаю чуточку больше об окружающем мире. О себе самой.
Я сберегу наш секрет. И не стану судить отца за его молчание или его поступки. Он правильно сказал – мы с ним остались вдвоём. А это значит, у него теперь тоже есть только я. Поэтому я попытаюсь простить его за то, как он поступил со мной сегодня. Ведь мы любим родных людей не за то, какие они хорошие, правда? А просто за то, что они у нас есть.
Вот только… если единственный близкий человек мог поступить со мной так…
Значит, в этой жизни мне некому больше доверять.
Глава 5. Птица над морем
Следующие три года прошли на удивление мирно. Я постепенно свыкалась с тем, что обладаю собственной магией. Отец больше не пытался на меня давить – видимо, решил, что у меня всё равно больше нет от него секретов.
После парочки испытаний в более спокойной обстановке подтвердилось то, что было очевидно с самого начала – моя магия позволяет держать связь с человеком через расстояния. Слышать его, а если очень постараюсь, то и видеть. Такое получалось только с отцом, но думаю, и с другими людьми получилось бы – просто я не пробовала, по понятным причинам.
Магию мою усиливал хрусталь. Он был как линза, которая собирает и фокусирует свет во мне, раскаляет разрозненные лучи до состояния плавящего и обжигающего потока. Вот почему в первый раз мне удалось связаться с отцом, когда в моих руках оказался хрустальный лис.