Подарок тихо-тихо подошёл ко мне и уселся у моих ног, удивлённо наклоняя голову то влево, то вправо и будто задаваясь вопросом, что эти глупые люди вытворяют. Я осторожно, словно боясь сломать что-то у себя внутри, опустилась на корточки, взяла его на руки и усадила себе на плечо. Он был холодный. Мои плечи уже скучали по теплоте рук. Оказывается, они успели к этому привыкнуть.
Но всё же… гордость оказалась сильнее. Я не могу через неё перешагнуть. Тогда это буду уже не я. Слишком долго я боролась и вырывала у судьбы зубами своё право быть такой, какой стала. Не могу предать себя сейчас. Возможно, долгими одинокими ночами это послужит мне слабым утешением.
Вот только желание хотя бы еще раз увидеть его напоследок стало просто невыносимым, жгло меня калёным железом.
Я сбросила проклятое оцепенение, сорвалась и выбежала на балкон. Только бы успеть!
Вцепилась ладонями в балюстраду, покачнувшись. До боли в глазах всмотрелась в ночь, которая казалась слишком мирной и тихой – невыносимо тихой для того урагана, который крушил меня сейчас изнутри. Ветер с ароматами ночных цветов и моря как хотел играл моими волосами, давно уже растерявшими все шпильки.
Откуда-то из-за спины я услышала самодовольный голос:
- Так и думал! Ты не сможешь притвориться, что тебе всё равно.
Я обернулась и увидела Ужасного Принца. Он стоял в небрежной позе, прислонясь к стене слева от входа в комнату, в тени вьющихся роз.
Я задохнулась от возмущения. Ну всё, моё терпение лопнуло!! Сейчас точно у меня с балкона полетит за такие шутки!!
Делаю шаг вперёд, намереваясь высказать всё, что думаю об этом злосчастном манипуляторе.
- Ты бессовестный, наглый…
- А ты правда думала, что я сдамся так легко? Иди-ка сюда, Птенчик! Я ещё даже не начинал тебя уговаривать как следует.
Он подался вперёд хищным броском, схватил меня за руку и дёрнул на себя. Я упала ему на грудь, поперхнувшись сотней-другой нелицеприятных эпитетов, которые ещё оставались у меня в запасе.
Подарок спрыгнул с моего плеча, деликатно отвернулся и закрыл глаза ушами.
Глава 15. В ночь
Переход от отчаяния к ослепляющей радости оказался слишком быстрым. Словно меня заледеневшую, с мороза, бросили в горячую ванну. Так хорошо, что даже больно.
Замереть на секунду, глаза в глаза – прежде, чем окунуться в расплавленную лаву прикосновений.
В голове бьётся только одна мысль – как же я дальше без него?! Я же не могу больше. Столько лет одна, всегда одна – и думала, что привыкла. Куда проще обходиться без чего-то, когда не знаешь, чего лишена. И вот теперь… Без его рук, без его губ, без присутствия рядом, без сумасшедших улыбок и без этого странного и сладкого чувства, что не нужно больше ничего бояться, потому что кто-то готов при первой же опасности спрятать тебя за спину и рычать на всех, как дракон, оберегающий своё сокровище… как же я теперь смогу?!
Привстать на цыпочки, обнять за шею покрепче, прикрыть глаза.
Мы стоим у самой стены, и алый бархат плетистых роз покачивается над нашими головами, повинуясь ночному ветру.
На краешке уплывающего в ласке сознания цепляюсь за спасительное оправдание. Пусть уговаривает меня! Я же всё равно должна буду снова отказать. А пока… пусть!
Запомнить каждое прикосновение. Сберечь каждый подаренный вздох. Спрятать в сердце каждую минуту, вырванную у судьбы.
…И меня начинают уговаривать. И уговаривают очень обстоятельно. Со вкусом, толком, расстановкой. Я бы даже сказала, на совесть. С изощрённой аргументацией. И полным погружением в логику оппонента.
Так, что в этом бесконечном поцелуе я теряюсь без остатка, забываю обо всём на свете, отодвигаю как можно дальше осознание того, что наше время – не бесконечный океан, а лишь крохотная горстка песка со дна, которую я собственными руками как дура засыпала в песочные часы, вместо того, чтобы решиться нырнуть с головой в опасные, но такие притягательные воды.
…Нетерпеливые руки – по спине вниз. Теперь они уже не изучают, а лишь уверенно прогуливаются по своим владениям. Эту их часть они уже исследовали досконально. Но вопреки моим ожиданиям, не собираются останавливаться, дойдя до пограничной черты выреза платья на талии, а уверенно следуют дальше – ниже, и прижимают крепче так, что я даже забываю возмутиться такому самоуправству, оглушённая стуком собственного сердца.
Мне страшно упасть в неизведанное тёмное будущее, которое сулят мне его прикосновения – и страшно за то, что будет с моим сердцем, если он передумает и прекратит.
Мы сами себя загнали в ловушку своего упрямства – ни шагу вперёд или назад. Не представляю, как сможем из неё выбраться, не нанеся смертельных ран друг другу.
Магия бурлит внутри, наполняет бушующими потоками, требует выхода. С трудом загоняю её обратно. Из последних сил налегаю на двери, которые так и норовят сорваться с петель, чтобы запереть непослушную силу. Не хочу никаких прыжков! Хочу навечно остаться здесь и сейчас – чтобы время не возобновляло бег, чтобы не нужно было снова мучиться и думать, сомневаться и не доверять.
Я не знаю, что будет дальше, но в это заколдованное мгновение, его рукам, его губам – я верю.
Наш «диалог» все ярче, все честнее и откровеннее. Горячая ладонь переместилась со спины на талию и выше, выше… к едва прикрытой тонкой тканью груди. С трудом отрываюсь от его губ, вдыхаю раскалённого воздуха между нами и шепчу:
- Кажется… я ещё не готова к такому уровню аргументации…
- Зато я уже в шаге от того, чтобы поменять местами нашу первую брачную ночь и дорогу до корабля… - отвечает мне Генрих напряжённым тоном, но руки всё же возвращает на прежние позиции.
- Ты забыл промежуточный этап в виде твоего признания… в том, что ты в меня безумно влюбился с первого же взгляда.
- И не надейся… я никогда тебе в этом не признаюсь!
Мягкая улыбка плещется в любимых глазах. И почему-то снова перестаю бояться. Снова хочу верить, что выход непременно найдётся – потому что я не одинока в поисках.
Чуть не взвизгиваю, когда меня обнимают крепко за талию и поднимают в кольце сильных рук так, что я оказываюсь высоко-высоко. Кружат – и весь мир кружится вместе с нами, его ось теперь, кажется, проходит через нас и под нашими ногами.
Замираем и опять всматриваемся друг к друга. Я – сверху вниз. Он – взглядом, полным нежности и всё той же улыбки.
Магия срывается с поводка. Янтарные сполохи бегут по моим рукам, стекают к запястьям, срываются с кончиков пальцев. Струятся по прядям волос – сверкающими искрами, вьющимися вихрями уходят в чёрное ночное небо.
Мы больше не прячемся – нет смысла. Здесь, почти у самой балюстрады, мы как на ладони. Свет от меня – как от самого яркого маяка.
В его глазах снова пляшут янтарные огни. Но в этот раз в них лишь моё отражение.
- Как ты сказала? Я отказался от чужих ключей. Ты – мой ключ от счастья! И я тебя не намерен выпускать из рук, даже не мечтай. Ты от меня никуда теперь не денешься.
Провожу кончиками пальцев по его щеке. Улыбаюсь непослушными, припухшими, исцелованными губами. Поддавшись порыву, отвечаю так, как подсказывает сердце – не думая, не взвешивая, от души к душе.
- Нет. Это ты от меня никуда не денешься.
Я думала, он возразит мне… но он промолчал.
Ироничный изгиб брови, коварная усмешка в уголках рта.
В моём сердце птицей феникс разгорается счастье.
- Так что будь добр, поставь уже меня на место! И я с него не сойду, пока не признаешься по-человечески. Не то знаю тебя – станешь потом отпираться, что я что-то не так поняла.
Посмеиваясь, Ужасный Принц слушается, но руки остаются на талии.
- Значит, упёрлась насмерть, да?
Не расцепляем взглядов. Как будто никакая сила на свете не заставила бы оторваться друг от друга сейчас.
- Угу. Только так и никак иначе!
Вздёргиваю подбородок и готовлюсь спорить дальше. А он неожиданно покладисто соглашается:
- Как скажешь! Тогда постоим здесь. Эй, ушастый! Тащи сюда цветок.
Мой своевольный лис слушается этого невыносимого Принца с полуслова – так, что мне становится дико завидно. Особенно, когда собственный питомец протягивает мне подаренную розу в зубах, сидя на плече Генриха. Спелись, заразы!
- Особый сорт, привёз целый куст из недавнего плавания специально для тебя. В Королевстве такие не водятся. Загляни в середину.
Бросаю подозрительный взгляд на Ужасного Принца, но любопытство оказывается сильнее. Махровые лепестки цвета заката окружают плотно сомкнутые тугие в центре. С трудом раскрываю их пальцами, жалея, что приходится мять такую красоту. Щёки до сих пор горят так, что даже прохладный ночной ветер их не остужает.
- Только не говори, что ты додумался засунуть туда кольцо!
- Отличная идея! Жаль, мне в голову не пришла. Нет, там другой сюрприз. Скажешь потом за него спасибо.
С этими словами он неожиданно отпускает меня и делает широкий шаг в сторону.
И надо было догадаться по его загадочной ухмылке, что дело тут нечисто! Но я не успела. Лепестки в центре прятали несколько пушистых тычинок. Как только я коснулась их пальцами, в воздух поднялось крохотное облако пыльцы. Я невольно его вдохнула, едва не закашлявшись от душного и сладкого аромата… а потом поняла, что сознание начинает уплывать.
Упасть мне, правда, не дали. Подхватили услужливо, положили мою вялую голову себе на плечо. Ну правда – такие широкие плечи просто созданы для того, чтобы на них спать!..
В голосе, который звучит над ухом – ни капли раскаяния, одно чистое, незамутнённое самодовольство:
- Я же сказал, Птенчик – в следующий раз будет по-пиратски!
Берёт мои ладони бережно, поднимает вверх. С тихим вздохом слушаюсь и цепляюсь за шею этому коварному похитителю. Убью, когда проснусь.
Внизу какая-то суматоха. Кто-то шумит, кричит… но кажется, к нам это не имеет отношения. Мне так хорошо лежать с закрытыми глазами, что даже лень думать, что там опять стряслось.