- Я не ошиблась. Я просто безумно испугалась темноты, когда очутилась в том коридоре и шла… по знакомому запаху.
Мимолётный поцелуй в плечо… как жаль, что оно прикрыто такой плотной тканью.
- Правильный, значит, я выбрал тебе прощальный подарок. Но мы отвлеклись от темы. Бродить за ручку с одним маленьким перепуганным Птенцом по коридору и лечить его от страха темноты… это была самая странная и безумная штука, которую я только делал в своей жизни. В конце концов, решил, что нужно отрезать себе пути к… наступлению, и…
- Я помню прекрасно, что ты мне тогда сказал! «Мне не нужны обязательства, а тебе – не нужно без обязательств».
- Какой очаровательно обиженный тон!
Следующий поцелуй пришёлся мне в шею.
- Мне казалось, я поступил очень правильно. Выбрал очень правильные слова – и для меня, и для тебя. Я же не мог предугадать, что самые большие странности начнут со мной твориться после этого.
Затаив дыхание, я ждала продолжения – как голодный странник, что вернулся домой после долгих мытарств, ждёт тёплого хлеба.
- Когда я разругался с отцом и покинул берега Ледяных Островов… и увидел снова звёзды над морем… подумал вдруг, как бы ты удивилась и восхитилась. И как мне хочется, чтобы ты была рядом и я мог тебе их показать. Вспоминал, как ты слушала мои байки - не дыша, словно это самый удивительный рассказ в твоей жизни.
- Может, это так и было, ты не подумал?
Он обнял меня крепче.
- Я думал о том, что моё... эм-м-м... помутнение рассудка - временно. Просто у нас было слишком необычное свидание. Как правило, мои проходили… несколько по-другому. А потом… ты стала моим наваждением. Куда бы ни приплыл, какие бы чудеса мира не увидел – все их хотел разделить с тобой и бесился от того, что не могу.
- И тогда ты за мной вернулся?
Ничего не могу с собой поделать. Прозвучало очень самодовольно.
Меня развернули и прижали спиной к твёрдому дереву мачты.
- Кое-кому надо было укоротить его длинный язык, чтобы не проболтался. Да, я за тобой возвращался!.. чтобы узнать, что мой Птенец упорхнул прямо из-под моего носа.
- Надо было крепче держать…
Смотрю на Генриха из-под полуприкрытых век и понимаю, что сейчас меня не остановит даже угроза нешуточного «отката». Даже если моя непокорная магия снова попытается выйти из-под контроля. Раз я научилась направлять её в сторону… рассею где-нибудь над морем. Подумаешь, пара тонн воды переместится туда-сюда… ну, или какой-нибудь зазевавшийся кит…
Умираю, как хочу, чтобы он меня поцеловал. В этот самый момент. Под этими сумасшедшими звёздами.
А он склоняется над моим лицом с коварной улыбкой – медленно, мучительно медленно. И останавливается в дюйме от моих горящих в ожидании ласки губ.
- Одно твоё слово, и мы прямо сейчас быстренько обменяемся клятвами, я объявлю нас мужем и женой и мы спустимся обратно в каюту. Идеальное место для свадьбы, не находишь? Всё, как вы, девушки, любите. Ты ещё правнукам нашим взахлёб будешь рассказывать по тысячному разу, как романтично жениться под звёздами. Всего одно слово, Эмбер! Ты согласна стать моей женой?
Улыбаюсь не менее коварно.
- Меняю одно моё слово на три твоих. И тогда ты даже правнукам нашим будешь взахлёб рассказывать, как чудесно проводить первую брачную ночь на корабле в капитанской каюте.
По блеску его глаз вижу, что мой вызов снова принят. С нетерпением жду дальнейших уговоров.
- Ну что ж… - улыбается Ужасный Принц ещё шире. – Раз ты продолжаешь упрямиться… пожалуй, я сменю тактику убеждения.
С этими словами он просто-напросто отстраняется, оставляя меня в недоумении, убирает руки с талии и подчёркнуто аккуратно застёгивает пиратский сюртук на мне на все бесконечные пуговички.
- Ставлю тебя перед фактом, – с этого момента ты не получишь сладкого, пока не согласишься! Никаких тебе поцелуев под звёздами, Птенчик, пока не одумаешься. Спускаемся обратно, я уложу тебя в постельку, чмокну в лобик и пожелаю сладких снов.
И с отчаянным весельем на лице он потащил меня, всё ещё горящую и разнеженную, к выходу с площадки, потешаясь над тем, как огонь страсти в моих глазах так очевидно сменяется огнём жажды мести и членовредительства.
Глава 24. С небес на... палубу
- Птенчик, если вот прямо сейчас ты раздумываешь над тем, как бы сбросить меня с мачты, – то крайне не советую! – сверкнул задорным взглядом мой Ужасный Принц. Одной наглой лапищей он продолжает держать меня за талию, другой уже примеривается, как поудобнее уцепиться за одну из многочисленных веревок, свисающих вниз. Мы замерли на самом краю марсовой площадки, и при взгляде на бурливое море и твёрдую палубу, до которой ой как далеко падать… то есть спускаться, я начинаю осознавать, что страх темноты – далеко не самый коварный страх.
- Это… почему ещё? Ты давно напрашиваешься. Сегодня просто была последняя капля, - проговорила я с трудом и нервно облизала губы. Порывом ветра мои волосы бросает в лицо Генриху, и он осторожно отводит их в сторону.
- А потому, мой самонадеянный Птенец, что сама ты отсюда ни за что не спустишься.
Я смотрю вниз, давя приступы головокружения, и не понимаю, как вообще он меня сюда втащил. Нет, я конечно, не слишком тяжёлая, цеплялась ему за шею крепко, да и вон та решётка из верёвок под нами выглядит достаточно надёжной… Но я-то не догадывалась, что происходит! А вот теперь… Нет, стоять на марсовой площадке в обнимку было очень даже ничего… пока Ужасный Принц всё не испортил своими «тактиками» и «стратегиями», конечно же. Но совсем другое дело – осознанно лезть снова как мартышки в качающееся от ветра переплетение тросов и понимать, что любое неосторожное движение и…
Дёргаюсь назад, пячусь, прижимаюсь спиной к спасительнице-мачте и ещё обнимаю её руками для надёжности, всем своим видом давая понять, что с места не сойду. Ну а что? Тут красиво, хорошо. Звёздочки светят, опять же. Тем более, первая брачная ночь у меня сегодня всё равно не планируется – спешить некуда.
Ужасный Принц хмурится и снова нависает надо мной суровой тенью. Заслоняя такие чудесные звёзды, между прочим!
- Птенец, только не говори мне, что вдобавок ко всей твоей охапке страхов и подозрений у тебя ещё и страх высоты.
- Не буду говорить, - отвечаю покладисто и слабо улыбаюсь.
Он вздыхает. Потом вздыхает ещё раз.
- А давай ты просто снова закроешь глаза?
- Но я же всё равно буду знать, что болтаюсь на такой высоте, с которой если упасть, от Птенчиков остаётся только горстка пёрышек!
На мои запястья, плотно прижатые к деревяшке мачты, ложатся горячие пальцы, уверенно сжимают.
- Птенчик доберётся до гнёздышка в целости и сохранности, если будет меня слушать. Всё просто – я говорю по порядку, что делать, ты делаешь. И возражения не принимаются. Пиратским пленницам возражать не положено…
- …только капитанским жёнам, я помню, - обречённо заканчиваю я, изо всех сил пытаясь унять дрожь в коленках.
- На самом деле, капитанским жёнам возражать тоже не положено, но к этому мы ещё вернёмся в своё время, - с убийственно-самоуверенной улыбкой заявляет Генрих, явно отвлекая меня от того возмутительного факта, что в этот самый момент он отрывает мои бедные ручки от мачты и укладывает их себе на плечи.
Я решаю не возмущаться подобным самоуправством, а лучше покрепче схватиться за новую опору. Потому что как-то особенно остро осознаю, что звёзды звёздами – а подо мной тонкий слой качающихся досок, и дальше много-много метров пустоты.
- Так-то лучше. А теперь, раз ты так боишься свалиться… не будешь против соблюдения техники безопасности.
В тёмно-серых как грозовые тучи глазах моего отчаянного пирата разгорелись ковар-рные огни, от чего у меня заныло сердце, а в животе разлилось предательское тепло. Мурашки-всезнайки подсказывают, что грядёт очередной безумный план.
- Как ты знаешь, Птенчик, проще всего соскользнуть, когда поверхность плоская и гладкая. Так что…
Наглые руки Генриха принимаются расстёгивать обратно весь длинный ряд пуговиц надетого на мне кителя. И зачём было застёгивать, спрашивается?.. Я собраюсь было возмутиться… но передумываю. В конце концов – техника безопасности на то и техника безопасности, что ею пренебрегать никак нельзя!
- Чем более выпуклой… является поверхность сопряжения, тем меньше вероятности, что отдельно взятый Птенец свалится с отдельно взятого пирата в процессе транспортировки, - заканчивает мысль этот самый пират с ухмылкой. А потом его руки одним быстрым движением скользнули под китель, ухватили меня за талию, горяча кожу под тонкой ночной сорочки, и он прижал меня к себе так крепко, что я даже ойкнула. От неожиданности тычусь носом в вырез распахнутой рубашки, мои ладони как-то сами собой перемещаются с плеч Ужасного Принца, обнимая его за шею… и я понимаю, что страх побеждённо отступает, разбитый в пух и прах… другими эмоциями.
- Согласись, так лучше? – с невинным видом интересуется Генрих, осторожно, чтобы не спугнуть, продвигаясь вместе со мной обратно к краю марсовой площадки. – Хотя я, конечно, предложил бы меня ещё ногами обхватить для верности…
- А я бы тебя стукнула, но боюсь равновесие потерять. Стукну, когда спустимся, - с не менее невинным видом перебиваю его я. Попутно констатирую, что краснеть и смущаться… не собираюсь. Вместо этого ощущение такое, будто в кровь впрыснули безумный коктейль из страха и чего-то другого, сладкого. Под воздействием которого у меня голова кружится уже не только от высоты.
Притихшая, замираю, вцепившись в своего Ужасного Принца – приникла к нему всем телом, словно плющ к скале. Прислушалась к ощущениям и поняла, что в голове зарождается… план. Собственный. Не менее коварный. Вот уж воистину – с кем поведёшься…
Генрих, по счастью, принял моё притихшее состояние за смирение и довольный, начал спуск. Тащить одной рукой меня, другой – скользить вниз по верёвкам вантов, и одновременно нащупывать ногой очередную горизонтальную "ступеньку" сети наверняка очень трудно, но он справляется почти без труда. Бравирует своей морской выучкой.