На голову Мафи упало толстое одеяло, сквозь него пробилось завывание Жози:
– В огороде-е-е фиолетовый капусто-о-обаклажа-ан!
Потом звуки пропали. Мафи замерла, она боялась пошевелиться. Чтобы в голову не полезли ненужные мысли, собачка начала шептать:
– Макароны с мясом, Джеки, Ричард, розовая юбка, туфли красивые…
– Ой-ой! – закричала Жози.
– Ну и ну! – воскликнула Зефирка.
Мафи открыла глаза и попятилась. Сейчас все стояли в большом зале. В правой его части весь пол оказался засыпан макаронами с мясом и луком. В центре располагалось самое красивое блюдо Мули с пирогом. Слева буйно колосился фиолетовый капустобаклажан. Посередине поля со спагетти сидели Джеки и ее отец. На Ричарде красовалась розовая юбка Жози, серый свитер, черная бейсболка. На дочери сверкала перламутровыми пуговицами ярко-синяя кофта Фени. Кот Фил находился в зарослях капустобаклажана. Сквозь густые ветки, на которых висели темно-фиолетовые плоды с каймой из зеленых листьев, проглядывала лишь его мордочка.
– Это что? – только и сумела выговорить Мафи.
– Похоже, мы видим наши мысли, сразу признаюсь, про кардиган Фени вспомнила я, – объявила Капитолина. – А кто хотел макароны с мясом?
Мафи смутилась:
– Ну… я. Думала о Джеки и Ричарде и случайно вспомнила про вкусный ужин. Пирог тоже мой!
– С капустобаклажаном ясно, – хихикнула Капитолина, – он из песни Жози. А почему на Ричарде розовая юбка?
Мафи начала переминаться с лапы на лапу.
– Ну… просто… вдруг… как-то подумалось… она… самая красивая… вот… ну… А почему Ричард в нее нарядился, вообще не понимаю.
– Похоже, Мафуня, твои мысли, как салат, который в мире людей всегда на Новый год едят, – улыбнулась Лиззи, – туда все кладут: яйца, колбасу, картошку, морковь, мясо… И майонезом заливают. Вот и у тебя так, всяких дум по чуть-чуть.
– Оливье, – облизнулась Зефирка, – обожаю его!
Послышался грохот, в джунгли капустобаклажана рухнула огромная кастрюля с любимым новогодним салатом людей.
– Зефирушка, не думай! – велела Капитолина. – Фил, выходи, что ты там прячешься?
– Не могу, – прошептал кот.
– Тебе плохо? – всполошилась Капитолина. – Кости сломал?
Из куста высунулась задняя лапа кота в красном носке.
– Нет, – по-прежнему тихо сообщил Фил, – все цело.
– Почему тогда сидишь в кустах? – не поняла Зефирка.
– Я голый, – признался кот.
– Совсем? – уточнила Мафи.
Фил закивал.
– Хм, – буркнула Капитолина. – А это чьи мысли?
– Увидеть голого кота? – пропищала Жози. – Уж точно не мои! Наверное, жуткое зрелище!
– Выходи к нам, – потребовала Зефирка, – ты же одет! Я видела лапу, на ней носок.
– Да, – согласился Филипп, – их два. И все. Больше ничего нет.
– Жози, – ласково сказала Капитолина, – что ты про Фила думала?
– Все только самое хорошее, – заверила мопсишка, – хотела, чтобы он рядом оказался. Тебе мои мысли рассказать?
– Да, – кивнула Капитолина.
Жози откашлялась.
– Пусть Фил тут сию секунду появится. Хочу, чтобы ему стало хорошо, как летом в бухте реки Апельсинки, где можно купаться голой. Ну а дальше песню пела: «Капустобаклажа-а-ан пусть сильно зарастет!..» Ну, и так далее.
Мафи кашлянула.
– Э… э… я тоже… ну, моя мысль такая была: «Пусть Фил окажется здесь, в любом виде, хоть голый». Вот.
– Теперь ясно, – кивнула Капитолина. – Остался лишь один вопрос: Фил, почему ты в носках, если по желанию Жози и Мафи должен был оказаться без одежды?
Кот удивился.
– Я в них всегда!
– И спишь в носочках? – заинтересовалась Мафи. – И в ванне лежишь?
– Я стою под душем, – возразил Фил, – в джурабках.
– Какое красивое слово! – восхитилась Лиззи.
– На то две причины, – говорил дальше кот, не обращая внимания на левретку, – сам моюсь, и они стираются. Кроме того, у нас дома ванна скользкая, можно упасть. А в шкарпетках лапы не скользят.
Лиззи закатила глаза.
– Фил! Как ты интересно говоришь! Шкарпетки! Джурабки! Звучит, словно музыка.
– Ну, хватит! – велела Зефирка. – Нам пора убегать.
– А я тут останусь? – испугался Фил. – Один? Голый? В кустах?
– Нет, конечно, – успокоила кота Мафи, – найдем тебе одежду. Подумаем о ней, и появится.
– Не сработает, – быстро возразила Лиззи.
– Почему? – не поняла Жози. – Одеть кота – отличная идея.
– Лабиринт не исполняет желаний, – пустилась в объяснения левретка, – он реагирует на плохие и хорошие мысли. Если Фил подумает: «Пусть у Жози появятся брюки», то, наверное, ты их получишь. А если он для себя пожелает костюм, то ничего не выйдет.
– Прекрасно! – зааплодировала Зефирка. – Давай, Фил, подумай о брюках для нашей самой младшей сестры.
– Сейчас, – закивал кот.
– Подожди, – остановила его Зефирка, – Жози-то отдаст штаны тебе. Поэтому размышляй так: Жозеньке неудобно и холодно в юбочке, хочу, чтобы ей стало тепло, пусть у мопсишки появятся брючки… Ну, и дальше сообщи, какие тебе нужны.
– Сейчас попытаюсь, – пообещал кот и закрыл глаза.
Мафи уставилась на Жози. Послышался тихий свист, и на самой младшей сестре не пойми как очутились штаны.
– Фил! – возмутилась мопсишка. – Неужели тебе нравится такое?
– Прекрасные, удобные, спортивные трикотажные шаровары, внизу резинка, бегать в них комфортно, – начал объяснять кот, – хорошие накладные карманы, в которые масса нужного влезет.
– Рисунок в виде машин, – пробурчала Жози, – и внизу носки пришиты. Какой ужас! Сейчас сниму…
– Остановись, – попросила Мафи. – Где твоя юбка?
– На мне, – ответила Жози, – я ее не снимала.
– Сейчас на тебе только брюки, которые кот заказал, – заметила Мафи.
– Юбочки нет, – подтвердила Лиззи.
– Логично, – кивнул Ричард, – раз Жози пожелали штаны, то зачем ей юбка?
– Мне ходить в этом? – обомлела мопсишка. – Мне в этом ходить?
Лиззи подняла лапку.
– Осталось десять минут. Можем опоздать.
– Куда? – удивилась Джеки.
– Дверь на свободу открывается всего раз в пять лет, – тихо объяснила Лиззи, – и только до девяти вечера она распахнута.
– Почему ты нам раньше не рассказала?! – всплеснула лапами Зефирка.
Лиззи сгорбилась.
– Забыла.
– Так, – занервничала Капитолина, одним движением сдернула с себя широкую юбку и бросила ее коту. – Быстро надевай.
– Ты пойдешь в панталончиках? – изумилась Лиззи. – Неприлично же.
– Некогда думать о приличиях, – отрезала Капитолина.
– Мне натягивать юбку? – возмутился кот. – Я не девочка!
– Некогда слушать ерунду! – топнула Капитолина, и в ту же секунду вокруг потемнело.
Глава 18Вопросы Мафи
– Вы вернулись! – закричал Марк. – Сумели освободить Ричарда! Ой, на нем розовая пачка. Вы герои! Фил! Жози! Как я счастлив вас видеть. Кот, а почему у тебя на шее болтается юбка?
Филипп живо одернул одежду и показал лапой на Капитолину.
– Только начал ее надевать, когда она, наверное, пожелала, чтобы мы здесь очутились. Не успел на талию одежду натянуть. Хорошо, что юбка длинная, нижняя часть моего тела все равно прикрыта оказалась.
Марк посмотрел на Капитолину и зажмурился.
– Прости, не знал, что ты голая.
– Я в очень красивых панталонах и кофте, – возразила Капитолина.
– Все сшито лично мной, – прибавила Зефирка. – Где Антуан?
– Здесь. С нетерпением ожидал вашего возвращения, – заулыбался кот, – счастлив, что всем удалось выбраться.
Трава под ногами присутствующих вздрогнула.
– Землетрясение! – испугалась Жози.
– Нет, – прошептала Лиззи, – так всегда трясется, когда дверь в Замок закрывается. Теперь пять лет никто из него не выйдет.
Марк кинулся к брату.
– Антуан! И ты вернулся!
– Да, – улыбнулся родственник, – спасибо Мафи, Жози, Капе, Зефирке, Филу, Ричарду, Джеки, кто-то из них подумал: «Пусть Антуан уходит с нами домой». Марк! Я с тобой. Я теперь иной! Я коренным образом изменился.
– Да уж, – согласилась Жози, – я тоже больше не хочу лежать в подвале, где потолок на голове. Теперь стану следить за своими мыслями. Хотя это так трудно. Вот, например, овчарка Окси. Она всегда на меня рычит, ругается, обзывает. Ну, как о ней хорошо думать? Прямо охота ей в ответ что-то гадкое сказать.
Марк пошел по тропинке к своему дому.
– Жози, надо любое зло переводить в добро.
– Это как? – не поняла Джеки.
– Объясняю на примере, – начал сиамский кот. – Окси кричит, когда видит детей. Если мы станем обращать внимание лишь на ее не особо красивое поведение, то определенно испытаем желание отправить в адрес овчарки нелестные слова. Но! Давайте размышлять иначе. Если собака счастлива, у нее все хорошо и дома, и на работе, она станет злой?
– Наверное, нет, – предположила Жози.
– Когда пес начинает на всех скалить зубы? – продолжил Марк.
– Когда голодный, – ответила Зефирка.
– Нет, кто-то не ел два дня, а всем улыбается. Зависть, жадность, обжорство, вранье – вот что вгоняет любое животное в дурное настроение, – объяснил Марк. – Неумение управлять мыслями заставляет видеть у всех недостатки. Надо помнить: мы счастливы, когда радуемся тому, что у нас есть, и не хотим того, чего у нас нет!
– Кошка Маруся живет в крохотном домике, – затараторила Мафи, – с маленьким садиком, но она счастливая, всем дарит цветы. И нахваливает чужие сады и огороды. Даже о черепахе Зое хорошо говорит. А Окси… у нее громадный дом, но овчарка постоянно повторяет: «Мне так плохо жить! Вот у Маруси сад красивее, у Мули на огороде тыквобаклажан вырос, у Зефирки опять платье новое. Они все противные, глупые…»
– Окси съедает зависть, – печально произнес Марк, – нет в ее жизни светлых дней. Нет радости. В душе бедняги только злость и гнев на тех, кому, по ее мнению, живется лучше. Настоящих друзей овчарка не завела. Приятно ли каждый вечер одной пить чай и видеть, как мимо твоего богатого, но не наполненного радостью дома проходят веселые, счастливые жители деревни. Окси с помощью скандала просит: «Ну, кто-нибудь, пожалуйста, придите в гости, мне так без близких плохо».