И всё мной обретённое требовало весьма детального и пристального изучения. Как в плане реверс-инжиниринга «технологий будущего», так и в плане понимания работы кругов.
Также, детального и основательного подхода требовало и второе направление: попытка чародействовать «воле-желанием» и использовать магические круги Земного Края.
Собственно, оба этих направления я решил, в основной части, отложить на момент «обретения башни чародея». Частично же — на предполагаемое путешествие «ознакомления с Миром». Заниматься эфирными экспериментами в Нюстаде было делом довольно глупым, да и по большому счёту — опасным. Если не для окружающих, то для меня точно. Уловитель «эфирных колебаний», что-то типа «эфирного радара», в «стандартных кругах» наличествовал. Насчёт «определителя типа манифестации» — почти на сто процентов уверен, что есть такой у церковников, технологичный. Собственно, «охота на ведьмов» без подобного была бы совершенно неэффективной. Соответственно, на хрен надо «светиться» в столице, логично решил я.
Единственное что я себе позволил, это попробовал «перегрузить» шаблонный круг в процессе формирования эфиром. В принципе — вышло, но круги и так, как выяснилось, были «регулируемыми». То есть, степень воздействия и количество эфира на воздействие определялось «целью и объектом» воздействия. Всё, что я смог толкового сделать, своей «принудительной накачкой» — так это несколько ускорить формирование манифестации. Что, безусловно, неплохо и делает те же круги более оружием, нежели они есть у местных чародеев. Но напрочь проигрывает тому же огнестрелу, если не в «скорости вблизи», то в дальности уж точно. Поскольку все имеющиеся круги имели «ограничение манифестации от чародея», в семь-восемь метров. И «противоопульных колдунских доспехов», например, не содержали.
В общем, чародеи выходили не «воины», а всё же «ремесленники». Хотя, до открытия «технологии огнестрела», чародей был весьма весомой боевой единицей церкви.
Чего я совсем не понял, так это «механизма одарённости». Откуда берутся свойства, явно «сверх», но без «инициации»? Всё мной используемое и найденное — явные круги, пусть «неосознанно использованные» и без инициации их использовать местные не могли. Загадка, хотя, скорее всего «эфирный сёрфинг» даст, со временем, на неё ответ. Да и про заклинания Земного Края забывать не стоит. В общем, по мере изучения разберусь, логично рассудил я.
Кстати, тело начало, к вечеру второго дня, «ныть». На тему секса: я приучил его к регулярной жизни половой, а тут — «задержка». Целибат, можно сказать, мысленно фыркнул я, беря гормональный фон под контроль «настоящего себя».
И вот, с утра последнего дня квинка, явился я в академию, где ректор и три профессора из «культиваторов» и вправду ожидали моего прибытия. И даже секретарь был, так что приступил я к сдаче экзамена.
На бакалавра, как понятно, требовался только «набор знаний». Соответственно, первый час комиссия закидывала меня вопросами, вполне в рамках «академической программы».
Проблем с ответами не возникло, так что перешли мы к второму этапу, а именно: решение теоретических задач.
И вот тут я реально озадачился: из семи заданий два… просто не могли быть решены на основе имеющихся данных и формул. Вот совсем и вообще, никак, констатировал я, потратив полчаса на переконфигурирование мне известного. И что это за фигня, призадумался я. Да и решил, что ни черта я решать это не буду. Спрошу по сдаче сделанных пяти задач, «что, мол, за фигня?»
И, через час, подходил я с готовыми решениями пяти из семи задач.
— Справились, Толмирос? — подал голос ректор. — Весьма быстро.
— Не вполне, господин ректор, — с кислой мордой выдал я. — Третья и седьмая задачи мне не поддались.
Переглядывание экзаменующих с ухмылками показало, что «не всё так просто».
— Не расстраивайтесь, Толмирос, если остальные задачи корректно решены — этап экзамена вполне сдан, — выдал ректор, пока остальные экзаменующие шуршали бумагами.
— А их вообще, можно решить? — уточнил я.
— Поняли, что весьма похвально, — был мне ответ. — Теоретически, господин Толмирос. Несколько великих открытий были совершены во время экзаменов, так что несколько задач, традиционно, задаются из не имеющих известного ответа, — выдал он.
Хм, это выходит, в «эфирном инфоплане», всё же, оттиснута «теоретическая информация», прикинул я. А я ни черта не находил.
Впрочем, скорее всего тут вопрос «конфигурации запроса». Всё же, если Архив был высокоинтеллектуальным терминалом с развитой оболочкой, то местное «сочетание кругов» выходило скорее оболочкой типа ДОС-а. То есть, чтоб что-то найти, нужно знать, что ты ищешь и как это что-то называется.
И, как вариант «на удачу» — нерешаемые задачки «на авось». Скорее всего, в «экзаменационных задачах» некогда завалялась некая «теорема Ферма», точнее её аналог, а студиоз взял, да и решил. И, появилась традиция, которой может быть не одна сотня лет, а, возможно, не ограниченная Антом. И, судя по тому, что используется — какие-то положительные результаты были.
Тем временем, экзаменаторы проверили сданные мной решения, ну и ректор огласил:
— Прекрасно, Толмирос. В знаниях ваших мы убедились, осталось практическая составляющая. Вы чародей, так что вам представляется выбор: либо вы должны произвести ряд экспериментов по указании комиссии, — указал он на лабораторные столы в уголке. — Либо, описать процесс производства названного комиссией устройства.
— Последнее познав через откровение? — уточнил я, на что последовал кивок. — Без нерешённых задач, как с третьим…
— Без, Толмирос, — ухмыльнулся ректор, да и прочие комиссионеры заулыбались.
— Тогда, пожалуй, вариант с описанием, — прикинул я.
На что у меня затребовали описание тех самых, «паровых часов», столь сильно меня травмировавших в логику. Кстати, никто «выписывать» не потребовал, обошлись «словесным описанием», правда с уточняющими вопросами.
— Довольно, — через полчаса выдал ректор. — Коллеги, нахожу что знания и навыки данного юноши в науке о физических явлениях достойны звания бакалавра.
— Подтверждаю, — вразнобой отозвалась троица.
— Поздравляю бакалавром, господин Гемин Толмирос, — скупо улыбнулся очкарик.
И, поставив подпись-печать, ускакал с прочими комиссионерами, оставив меня с секретарём.
Последний составил табель, напомнив, что мне «надлежит явиться» в сословную комиссию, для подтверждения статуса.
Кстати, «уволится» из академии я смог посредством того же самого секретаря. Из страшных лаборантов и сотрудников академии он меня вычеркнул по накарябанному мной заявлению, указав что «последующее возможное устройство на службу будет рассматриваться на общих основаниях».
Не будет, мысленно посулил я, забирая табель. На хрен мне не сдалось тут «служить», уж в обозримом будущем — точно.
Вообще, оставалось у меня ещё полдня, которые я бы с удовольствием потратил на «бюрократически-сословные» заморочки, но, увы — последний день квинка, так что работали только «проплаченные отдельно».
Так что направился я домой, попарился и просто отдохнул. И понастальгировал, да и позлопыхал немного… но оборвал деструктивщину, потому как изменить ничего не могу, а мысли «как она могла?!» бредовы, бессмысленны и имеют вполне понятные, хоть и неприятные ответы.
Как «вишенка на торте», в процессе растопки бани, привлёк меня звонок в калитку. И кого принесло, недоумевал я, бредя к выходу. Где обнаружил я почтового курьера, передавшего мне под подпись телеграмму.
Последние, кстати, были без «тчк» и прочих текстовых красивостей — местный телеграф позволял передавать картинку, так что телеграмма была в виде рукописного письма. И, от Залины.
Где знакомая родителей, в весьма холодном тоне, интересовалась, какого я обижаю «бедную девочку».
Ну вообще бардак, хмыкнул я, подумал, да и засел за составление ответного послания. Можно было, конечно, оставить без ответа… но не хотелось.
Уважаемая госпожа Возер!
Согласно нашей с Вами устной договорённости, я в полной мере воплотил Ваше пожелание. А именно: сожительствовал с Вашей дочерью, имел с ней неоднократное соитие. Более того, Ваша дочь, в процессе сожительства со мной, получила ценнейший опыт встреч с тайным любовником, что, несомненно, поможет ей в дальнейшей семейной жизни со сговоренным господином. Так что, Вашу просьбу я воплотил в полной мере, даже несколько более оговоренного. На заслуженной благодарности от Вас я не настаиваю: исполнял я Вашу просьбу в знак уважения и благодарности. На этом прощаюсь, с наилучшими пожеланиями Вам и Вашей дочери.
Гемин Толмирос, бакалавр физических наук.
И отправлю телеграммой завтра, хмыкал я, оценивая свою замечательную записулину. И, надеюсь, более о Возерах не услышу.
С этими здравыми мыслями я и заснул. А с утра, позавтракав, отправился штурмовать бастионы бюрократии Анта. И были у меня, невесть с чем связанные, ощущения, что попьют мне кровушку, да мясцом моим подзакусят местные рыцари пера и чернильницы.
Но телеграмму отправил, мимоходом пожалев, что в пуле «прописанных кругов» не было «дальновиденья». Оченно мне хотелось увидеть физиономию госпожи Залины, по прочтении моего ответа. Не то, чтоб я прям уж совсем на неё злопыхал, но в авторстве, не менее чем наполовину, «мизансцены с рогами», данной госпожи я был почти уверен. Сона, при всех её очевидных недостатках, всё же неоднократно повторенное «верность друг другу» помнила, так что вряд ли без «наставляющего влияния» маман на регулярный (или не очень) секс с посторонним бы решилась.
А, возможно, и нет. В общем, пофиг, окончательно заключил я, да и выкинул возеровскую семейку из глаз и ума.
У меня и без них дел хватает, деловито рассуждал я, топая в «бюрократическом центре» к потребной мне конторе.
Первым делом, памятуя прошлые мытарства, я облазил фасад здания. И сделал это не зря: «официальный прейскурант» ускорительных взносов наличествовал, правда, как и в прошлый раз, был стыдливо сныкан в уголке.