Мои же «побледнения, синения очами и хладостойкость» — полуосознанное желание «меня во тьме». Как выяснилось — вполне контролируемое сознательно.
Вот только с «вымораживанием» затык. Сколько я не пыжился — вымораживать было проще, удобнее, «органичнее», чем любое другое воздействие.
Впрочем, мне это скорее комфортно, если разобраться, уже засыпая, подумал я.
На следующий день я замкнул домик, посмотрел на него прощальным взглядом, да и потопал в академический квартал. С собой я, по здравому размышлению, взял только тройку комплектов одежды, ну и «Росси», само собой.
До Воресена ещё чёрт знает сколько времени, по пути встретятся не один и не два портовых города — и нахрена мне с собой таскать баулы, с тем, что не факт, что пригодиться?
Кабинет профа выгодно отличался (хотя вопрос вкуса) от предыдущего бардака. Вся четвёрка присутствовала, а сам Висс осветился вполне «уляновской» улыбкой.
— А вот и вы, Гемин, прекрасно, — обозначил он, что даже в бардаке беспокоился о срыве экспедиции. — Здравствуйте, кстати. Сейчас заедем в министерство, ну и на поезд до Капши, через сутки уже будем на корабле, — радостно потёр он ладошки.
— Министерство? — приподнял бровь я.
— Собеседование, чистая формальность, — отмахнулся проф.
У академии нас ждал мобиль, как выяснилось — багаж уже на вокзале. Я хотя бы познакомился с нашими спутниками — Вермином и Жозе, по представлению оказавшимися двоюродными дядюшкой и племянником, что, учитывая их примерно одинаковый возраст, было довольно забавно.
Собеседование же в министерстве оказалось «формальностью». Вот только с чародейской проверкой правдивости, на которую я честно соврал, что «жить не могу без благословенного Анта» и в остальном врал тоже.
Кстати, только там я получил, как оказалось, необходимую бумаженцию.
Дело, как мне объяснили уже в поезде, было вот в чём: «аурес», как денежная единица, выраженная золотом, «сестерций» — серебром, ну и «палладис» — как не удивительно, палладием, было понятием, да и предметом «международным». Палладий, кстати, был вполне востребованным и ценным, в рамках «эфирных технологий», металлом.
В общем-то, я натыкался на это в «импортных романах», но ожидаемо предполагал, что это «просто название».
Но, оказалось, что металлическая монета вполне международна и взаимозаменяема. А вот монетарная политика Анта заставляет задуматься — то, что «за бугор» не идут необеспеченные деньги — факт. Но вот внутри страны… Хотя, инфляции нет, так что пофиг, отмахнулся я от «власти всё скрывают».
Так вот, обменивать ассигнации на монеты, по «твёрдому курсу и в больших объемах» можно только с визой министерства иностранных дел. Без него — либо грабительский обмен с возможностью быть «кинутым» с рук, либо обмен ассигнаций в забугорье, что сходу отнимало половину стоимости.
С межбанковскими «переводами» в виде чеков, дисконта, вроде бы и не было, но таковой чек ГосБанк Анта также предоставлял лишь с визой.
А прочие банки Анта «международных чеков» не предоставляли вообще.
Впрочем, причину я, кажется, понимаю, а детали выяснятся в поездке, рассудил я. В поезде, кстати, со мной наконец побеседовали. Было довольно сложно свести разговор об археологии и истории к «текущим реалиям», точнее, вывести последние из истории, но я, в общих чертах, справился.
Понятно, что задавать вопрос «а что у сволочей импортных творится на самом деле, а не что нам в пропаганде врут?» было несколько нелюбезно.
И разговор вращался, на данном этапе, вокруг Ниля, ну и выходило, что мои предположения, основанные на романах, близки к истине. Больше буржуи, нежели сословные служаки. Более того, проф описывал такой казус, что пейзане Ниля — чуть ли не привилегированное сословие, точнее — фермеры. Или йомены, вольные землевладельцы короче. А низшее — городские трудяги.
По моему — либо лукавил, либо сам толком не знал. Ну или сельскохозяйственная техника вне Анта на порядок продвинутее: сколь бы ты не был «йоменом», сколь бы относительно плодородной не была земля, но пахать-то её надо. И, либо ты имеешь высокопроизводительную технику, которой на Стегасе вроде как нет, либо пашущих в поте лица подчинённых. Которые и выходят пейзане, а никак не землевладельцы, которые становятся и вправду «привилегированными» — помещиками.
Но, тем не менее, беседа была небезынтересна, изобиловала «историческими байками» и курьёзами.
Сам я больше молчал и слушал — открывать свою поэтическую инкогниту я находил нецелесообразным, а анекдот про кота Шредингера, демона Максвелла и чайник Рассела собеседники бы не оценили. Дикари-с, мдя.
Единственное что я реально уточнил, это «обмундирование пребывания» в джунглях. Кстати, на этом вопросе «дядюшка с племянником» тоже насторожили уши — в археологических экспедициях они бывали, но либо в Анте, либо на том же севере Воресена, так что были «пустынниками».
— Обычная одежда, для леса, охотничий костюм вполне подойдет, — был ответ профа. — Правда облегчённый, в джунглях жарко и влажно, — признал он. — Но это мы приобретём в Карассисе, как и наймём рабочих и проводников.
И тут выяснился не самый меня успокаивающий, хотя в целом объяснимый факт: экспедиций, как таковых, в центральный Воресен просто… не было. Были торговые караваны, местные и не очень, а вот в плане «научных изысканий» археологического типа — мы первопроходцы. Впрочем, проф не напрягался, да и я, подумав, успокоился — использование меня, как шанцевого инструмента не предполагалось.
То есть, возможно, придётся — но вынужденно, а не по «коварному умыслу зловредного начальника экспедиции».
С утра, перед прибытием поезда, я уточнил, а что, собственно, кроме банка нужно? Плавание займёт не менее месяца, может там лимонов каких, или шоколада?
На что был просвящён, что Аргент — судно сухогрузное, торговое. Задерживаться, кроме Сконе нигде не будет, но остановки по дню — то ли четыре, то ли пять по маршруту. В общем, неделя в море максимум, а дальних переходов по нашему маршруту не будет, исключительно прибрежное плавание. Так что шоколад или выпивка — на моё усмотрение, а лимонами нас обеспечат.
Ну и прибыл поезд благополучно в Капшу. Город оказался чертовски «портовым»: располагался подковой вдоль залива. Собственно, даже портовое управление и администрация города — были одним комплексом зданий. Куда, кстати, наша компания после выгрузки багажа и направилась. А Висс, к моему удивлению, получил грузопассажирский мобиль — что-то вроде микроавтобуса с основательным багажником. Как выяснилось, это наш «экспедиционный транспорт», который поедет с грузом и нами «до места».
Ну, в принципе, учитывая морские перевозки и стоимость мобилей — даже оправданно, прикинул я.
И пару часов мы потратили на вокзале, где грузчики, под очень матерные (смотрящиеся довольно забавно) тирады Висса и не очень матерные — остальных, крепили груз в багажнике.
И, наконец, уже в полдень, мы закатили мобиль на Аргент. Последний оказался этаким стометровым сухогрузом, без какого-бы то ни было парусного вооружения. Предполагаю — на всё той же, ртутно-паровой турбине, судя по отсутствию заметных труб.
Мобиль загнали в трюм, принайтовали, за чем присматривал капитан и старпом судна — вот честно, тощие, высокие, гладковыбритые, причём с горбатыми носами — немцы-перцы, как они есть.
Капитан обзывался Антонио Гуарко, а старпом Бернабо Адроно.
Выделили нам три каюты, одну из которых заняли родственники, одну — Асини, ну и нам с профом досталась последняя. Я бы предпочёл, чтоб помощница пребывала с профом, ну или, на крайний случай, со мной — всё же месячное плавание. Однако, было как было, ныть на тему смены конфигурации было нелюбезно, так что мне оставалось только надеяться, что проф не храпит.
— Гемин, рекомендую приобрести вам лекарство от морской болезни, — в спину выдал мне распаковывающийся старичок. — Вы, кажется, не бывали в море?
— Не вполне… на реке, приобрету, — чуть не «спалился» я.
Отмороженный-то на море плавал (ходить у него не выходило, видно не хватало чего-то: порока мозга, например), да и проблем с вестибулярным аппаратом не наблюдалось. Однако, даже тело-то не его, так что лекарство не помешает. И, наверное, шоколад и несколько бутылок спиртного возьму, прикидывал я. Не пропадут, а пригодиться могут.
В общем, в отделении Антского Государственного я без труда получил «дорожные чеки» и даже тысячу ауресов наличными. Точнее, десять монет-палладисов, думаю, разменяю их у каких-нибудь импортных сволочей.
Закупился сигарилами, взял килограмм шоколада, ну и по паре бутылок относительно сносного пойла — эквивалента рома и коньяка. Мне пойдёт в чай и кофий, а может и как подарок или «жидкая валюта» сгодиться.
И заскочил в аптеку, где первый раз «по делу» использовал «чародейский полиграф». Дело в том, что, очевидно, из-за «портовости» города, потребных мне таблеток от укачивания оказалось с полсотни видов. От рыжего стекла бутылочки с пилюлями «отечественного производителя», до пестрящих разными красками порождений всяких буржуев. Причём, точно сволочей: на большей части упаковок были изображены голые бабы, с молочными железами столь грандиозных размеров, что быть чем-то иным, кроме как злокачественной опухолью они не могли. И пофиг, что иммунитет человеков Стегаса избавлял от онкологии! Сисяндры, весом в треть всей бабы — опухоль, и точка! А сволочи импортные непременно хотят меня отравить и заразить, да.
Впрочем, смех-смехом, но вопрос назрел актуальный — покупать-то что? А то, если брать всё — так реально помру от таблеток. Ну и аптекарь, с улыбочкой акулы капитализма, «порекомендовал» мне самую яркую упаковку, на которой была самая сисястая баба. И, естественно, самую дорогую. Правда сомнение в действенности данных «чудесных пилюль» читалось на аптекарской роже даже без чародейства. Так что пришлось потратить четверть часа, чтоб купить самые надёжные, безопасные и действенные. Кстати, не «отечественные», но уж точно не «сиськобабские» — металлическая баночка с какого-то из островов Архипелага.