Тем временем к мордатому подскочил какой-то менее мордатый, зашептал ему что-то на ухо.
— Что за мобиль? — бросил он через губу капитану.
— Археологическая экспедиция Академии благословенного Анта, — зачастил Висс, протягивая бумаги мордатому.
Тот с противной мордой пролистал бумаги, ну и просто отбросил их на палубу, паразит такой!
— Досмотреть надо, знаю я вас, антцев, сплошь ворюги, — выдал этот «кристально честный» пидарас.
И потопал в трюм. А я, придержал профессора, ну и аккуратно собрал бумаги эфирным воздействием, мысленно зверея.
К моменту, когда мы спустились в трюм, я уже не зверел. А начал прикидывать, как я буду этих пидарасов убивать на Аргенте, ну и что делать с ихней патрульной калошей.
Дело в том, что лейтенантишка тыкал своей противной рукой в мобиль, а Ариса, вяло поддерживаемая дядюшкой и племянником, вещала, что груз частью хрупкий, научный, может не пережить остаток плавания.
— А мне похрер, вскрывайте, — с обескураживающей честностью заявил досмотровщик. — Впрочем, — замаслянел он глазками смотря на Арису. — Можете отвести меня в вашу каюту и привести свои аргументы. Думаю, если вы будете ОЧЕНЬ убедительной — обойдёмся без досмотра.
Что ответить покрасневшая дама не нашлась, ну а я как раз начал прикидывать, как бы мне сподручнее, и с минимумом жертв среди своих, нахер выморозить этих импортных пидарасов.
Но тут, подбежал «досмотровщик» и лейтенант, с кислой миной, слова не говоря, потопал из трюма. Так же молча, причём быстро, погрузились на катер, ну и уплыли. И галоша их дала ходу и потелепалась по своим делам.
— Круизная яхта «Нильтика», — с довольной улыбкой указал капитан на виднеющееся вдали судно, перемигивающееся с нами гелиографом.
Эфирное «увеличение» показала габариты этой «яхты» раза в четыре поболее Аргента, чуть ли не с садами и прочими помпонами и золотыми драконами. Видимо, кусок «для досмотра» готтийцам выходил «не по зубам», а грабить на глазах «мировой общесности» они находили не деликатным.
— И часто такие «досмотры»? — резонно полюбопытствовал я. — И вообще, топят?
— Нет, про такое, чтоб топили, не слышал, — пыхнул трубкой кэп. — А «досмотры», — хмыкнул он. — Случаются. Много не крадут, но раздражает, конечно, — вздохнул он. — Да и если бы не круизник — мадемуазель, возможно, пришлось бы свести несколько более близкое, нежели она желала, знакомство с готтийцем, — выдал он весьма кривой эвфемизм «принудительных потрахушек».
— А с чего это вообще? — продолжил уточнять я.
— Ну а что вы хотите? — аж изумлённо выпучил очи кэп. — Готтийцы, — но узрев моё непонимание, он продолжил. — Сильнейший военный флот, кроме Архипелага, конечно.
На это покивал уже я — конфедерация островов хоть и была «сильнейшей», но без явной внешней агрессии они предпочитали грызться «в своей луже с песочницей». А готтийцы… да янки, в принципе, столь не любимые Морозом. Не совсем «звери» но скоты те ещё. Совсем без причины не факт, что прибьют, но разграбят, изнасилуют, а если свидетелей нет — так и прибить могут.
Кстати, именно «пираты» имели локализацию именно на островах, хотя пиратствуя, не прикрывались «таможенным досмотром».
Впрочем, сложилось всё для нас весьма удачно. До Карасса мы доплыли рядом с гигантской яхтой. Причём, насколько я понял, всю дорогу с ними перемигивались гелиографом, на тему «какие готтийцы казлы».
И, через сутки после «таможенного нападения» или «пиратского досмотра», наша компания раскочигаривала выгруженный на пирс Карасса экспедиционный мобиль.
13. Международное сотрудничество
Мобиль, впрочем, выделываться не стал — внешнее сгорание, как-никак. Так что за минуту мы раскочегарились и поехали в местную гостиницу, о которой, как выяснилось, проф наводил справки. Место было довольно… забавным? Уютным? Сложно сказать. С учётом довольно высокой влажности, ну и жары — бамбуковый каркас и фанерно-циновочные стены были уместны. Правда звукоизоляция выходила ни к чёрту. Впрочем, пока никто не орал, а мы собрались в помещении профа, где тот, разложив на бамбуковом столе карту, деловито водил руками.
— Нам надо спуститься по Жёлтой, надо, — указывал он на обозначенную реку, устье которой было заметно и с моря. — Где-то вот до этой… деревни? Городка? Не знаю, — растерянно развёл руками он. — Разилишмитео… кхм.
— Разилишмитеотепитль, профессор, — блеснул я языковой эквилибристикой.
— Да, в это место, Гемин, именно в это, благодарю вас, — отозвался проф. — Дороги есть, но нас не устраивают, — что и вправду было так.
Чёрт знает, что за качество у местных трасс, но крюк, вокруг массива джунглей, выходил чуть ли не в лишние тысячу километров. Так-то, очевидно, была эта «караванная тропа», заходящая во все мало-мальски значимые селения.
— А значит, спускаться надо по реке, с мобилем, — подытожил он.
— И про местное судоходство мы ничего не знаем, — протянул Жозе.
— Почему не знаем? Знаем: оно есть! — гордо заявил проф, но сам смущённо улыбнулся. — Вы правы Жозе, кроме факта его наличия — ничего. Надо выяснять. Возможно придётся отставить мобиль в Карассе, хотя очень не хочется, — признал он.
Ну и начали мы выяснять — родственники и я с профом по отдельности, а Асини, на правах единственной дамы, осталась в гостинице.
Городок был достаточно симпатичный, люди — приветливы и не «молчуны». Кроме, как выяснилось, монахов — в городке был производственный центр, под патронажем церковников. Так что монастырь был не сборищем добровольно вычеркнувших себя из генетической карты вида балбесов, а производственным центром. Соотвественно, встречные монаси зыркали на нас весьма недобро: антцы считались «полубезбожниками» а у местных, очевидно, вообще «отродьями сотоны».
Но от монахов нам ничего было не нужно. Жечь нас огнём они, к своему счастью, не пытались, а зыркал я на них гораздо противнее, да ещё с обоснованием.
Ну и в обед в гостинице, с довольно приятной на вкус лёгкой пищей, мы поделились добытой информациеей.
Выяснилась такая петрушка, что по Жёлтой, раз в месяц, курсирует речной корабль. Но, во-первых, пассажирский, а, во-вторых, он отошёл от Карасса неделю назад.
Далее, есть несколько речных катеров, в которые мы ни черта мобиль не загоним. Однако местные «транспортные перевозки» и не предполагали погрузки на катера. Аборигены использовали их как буксиры для вереницы соединённых плотов. А уже на плотах перевозились и человеки, и скраб этих человеков, вплоть до вполне весомого. То есть, с мобилем мы вполне попадаем в диапазон «транспортабельный груз».
Оставалась проблемка: владельцы катеров люди, по местным меркам (да и вообще, если разобраться) толстые, уважаемые и жадные. Умеренно жадные, но всё же. И гонять свою речную движимость ради нас были готовы только с «полной оплатой», а, предполагаю, с немалой «накруткой» относительно стандартного рейса.
При этом, некий «плотобус» собирался, но был готов лишь наполовину, а на вопрос о сроках отбытия владелец философски закатывал глаза и выдавал: «как только, так сразу».
И вот тут вставал вопрос денег. Он до сих пор в путешествии не поднимался, да и не был мне особо интересен. Вот только на озвученные лодочником: «три сотни ауресов за полный фрахт», Висс хмуро признал, что «не потянем».
— Потянем, профессор, — отрезал я, поскольку торчать в городке до срока «так сразу» находил нецелесообразным. — Три сотни ауресов — вполне подъёмная для меня сумма, будем считать её моим вкладом в развитие археологии благословенного Анта.
— Вы уверены, Гемин… — начал было проф.
— Уверен, если вы вспомните, я вам говорил, что готов оплачивать своё участие самостоятельно.
— Да, да, припоминаю, — ответил Висс. — И я, и наука благословенного Анта будет перед вами в неоплатном долгу!
И прочую фигню нес проф, но я его подхватил под руку, потащив к плотогону, где занялись мы делом. Помимо непосредственно «аренды», нужно было соорудить сам плот, подходящий для мобиля и оставляющий место для нас — катер для пассажиров не был рассчитан, вмещая лишь владельца и его сына, ведущих и обслуживающих средство передвижения.
Вдобавок, я задумался о вопросе одежды. Впрочем, для нас, как выяснилось, он был неактуальным: моё, изготовленное ещё в Терске шмотьё, качеством превосходило не только местные «готовые платья», но и результаты трудов городских портных. Очень уж ткань была, прямо скажем, дерьмовая. С «мануфактур Готтии», что «признаком качества» отнюдь не было.
У спутников подходящий гардероб тоже был. Единственное, что я купил, так это охотничий нож и шляпу — местный вариант головного убора подходил для местного же климата на порядок лучше «антского фетра».
Вообще, задумался я было о «мачетах», но, посмотрев на экипирующихся топориками спутников, напомнил сам себе, что я, пардон, не индиана джонсович, а маг. Точнее чародей, но непринципиально.
И, ежели через джунгли придётся «прорубаться», то эфирным воздействием у меня выйдет быстрее и проще. Как и отбиваться от живности какой, двуногой и не очень. Собственно, Росси у меня выходил для охоты, если таковая понадобится, ну и для дальних перестрелок. По поводу последних у меня была некоторая надежда, что их не будет.
Переночевали, ну и с утра стали грузиться на «транспортный плот» сотворённый для нашей компании. Родственники припёрли продукты и дрова — немаленький плот содержал очаг, помимо всего прочего. Ну и поплыли мы потихоньку, даже вместительную палатку поставили, благо, место позволяло.
Река была действительно «жёлтая», мутная и довольно широкая, метров восемьдесят плюс минус. Катер бодро шебуршал против течения, лёгкий ветер весьма способствовал борьбе с влажностью.
Ну и пейзажи прибрежные были вполне симпатичны и экзотичны, не без этого. Вполне себе джунгли, раздолье зелени, листы всякие гигантские, из лесного массива под разными углами торчащие. Занятное было зрелище, так что я на него с удовольствием пырился.