– Левочка, я тебя очень люблю, поправляйся быстрее, – пролепетала наивная я.
– Никаких сюсю-мусю, – прокричала дочь из кухни. – Ты соберешься и пойдешь на свидание. Сколько он может дергать тебя за ниточки, гад такой.
Она выглянула в окно и закричала еще громче:
– Мама, смотри, какой дядька красавец.
Я тоже выглянула из-за шторы. Напротив по тротуару вышагивал высокий кучерявый мужчина, таких я в Бруклине не видела, уж очень хорош.
Ладно, пойду схожу, может, оторвусь от своей тяжелой любви и обрету нормального человека, который не будет управлять мной, как марионеткой.
Позабыв, что на улице февраль, и не успев акклиматизироваться, я надела коротенькую белую курточку, темные брюки и, вытерев слезы, но с распухшим носом отправилась на свидание.
Мы встретились, внешнее впечатление приятное.
– Я хочу предупредить вас, что мне не нужна просто связь, ищу человека для жизни, – с первых слов знакомства заявила я. Сказано было резко и достаточно неприветливо.
– Да, да, я тоже ищу жену в свой дом, – заверил новый знакомый, словно и не заметив откровенного напора.
Имя Ричард никак не вязалось с его обликом.
– Вы знаете, из вас Ричард, как из меня Магдалина. Как ваше настоящее имя? – спросила я напрямик.
– Ю-ю-ю-рий, – заикаясь, неуверенно ответил мужчина. На лице было написано смятение.
Похоже, что и Юрия из него не получится. Что ж, остается принять ситуацию как есть. Мужчина слегка прихрамывал, сказал, что недавно из госпиталя, получил травму в аварии. Слово «госпиталь» стукнуло молоточком.
Он начал уговаривать пойти поужинать в ресторан. Это тоже насторожило: в первую встречу через две минуты общения редко кто приглашает даму на ужин, трата немаленькая. Я нервничала все больше. Пробежавшись по Брайтон-Бич, зашли в «Сковородку». Полумрак, пустота, два посетителя на все кафе, теперь прибавились и мы.
Я не стала выбирать дешевые блюда, щадя платившего, заказала то, что нравилось, он тоже не смотрел на ценники. Стол получился обильным, будто за него расплачивался кто-то другой или хозяин принимал дорогого гостя. Все понятно станет позже.
Здесь я рассмотрела Юрия. Да, глаза у него не хуже, чем у моего мучителя: такие же ярко-голубые, да еще и с ореолом густых ресниц. Поджарый, высокий, сильные красивые руки, редкий экземпляр. Тем более странно, зачем ему дамочка старше его на три года.
Попросила рассказать о себе. Он туманно начал изъясняться о разводе, совместном доме, который сейчас продают, и тогда он купит себе отдельное жилье. Тоже, как и я, предпочитает жить в доме, а не в квартире. Была дочь, но умерла в 17 лет. Говорил бесстрастным голосом, а у меня дрожь по телу. Единственный ребенок ушел за облака, а у него, похоже, уже и сердце не болит.
Я рассказала о себе, о том, что переживаю за сына, который остался в России. И тут он предложил спокойным голосом аферу, которая была дикой для меня:
– А у тебя же у дочери другая фамилия? Ну вот. И пусть они с братом поженятся официально. А потом он приедет сюда, документы получит, и разведутся.
– Нет, я аферами никогда в жизни не занималась, – в изумлении от предложенного ответила я.
– А я по натуре авантюрист, мне это нравится, – с улыбкой отвечал претендент.
– Тогда вы точно не сибиряк, там такие не живут.
Он улыбнулся и пожал плечами, мол, думай как хочешь.
– А когда у вас день рождения? – задала последний вопрос я.
– Двадцать пятого марта.
– Интересно… практически тот же день, что и у моего бывшего друга. – Слово «бывший» выговаривалось плохо, было чувство, что сдирают повязку с еще не зажившей раны.
Общение не доставило радости, и я заторопилась домой. Холодный февральский воздух схватил нас в объятия.
– Вы извините, холодно, я побегу домой.
– А где ваш дом? – удивился он.
– Там. – Я махнула рукой в направлении места нашей встречи и унеслась бегом, акклиматизация давала о себе знать.
Дома доложила дочери обстановку, и мы решили, что это очередной аферист. Уснуть и забыть.
Следующим утром позвонил Лева. Я, счастливая от его звонка, начала тараторить, что наконец поняла, чего я боюсь, – боюсь, что он сойдется с бывшей женой. Лева прервал меня неожиданным вопросом:
– Как вчера вечер провела?
– Нормально, – ответила я и продолжила что-то говорить.
Он снова задал тот же вопрос уже с нажимом в голосе.
– Обычный вечер, а почему ты спрашиваешь?
– Да потому, что я знаю, – отрубил он.
Я даже не растерялась и не почувствовала никаких угрызений совести, на мне греха не было.
– Ну раз имеешь сведения с одной стороны, так послушай теперь другую.
И рассказала всю эту историю и ее цель – потерять его. Если бы я могла!
– Ну-ну, – только и ответил он.
Только теперь до меня дошел смысл происходящего. Значит, он весь жуткий январь, а может, и раньше, готовил мне проверку на вшивость. Сам одной ногой был в небытии, мне не разрешал с ним видеться, ухаживать за ним, да просто быть рядом, а готовил гнусную вещь? Значит, еще и приплатил тому аферисту, не зря же в ресторан меня водили.
Ужас, кому верить?
Неделю звонков не было. Я молчала тоже.
Наступал день моего рождения. Накануне вечером пришло несколько строчек от Льва, которые ввергли меня в ужас.
«Катя, я старый больной человек. Я не могу взять на себя обязательства и нести ответственность за твою судьбу. Счастливых праздников».
Мало того, что он практически простился со мной, но решил это сделать в день моего рождения. Садизм какой-то. Ошалевшая от такого письма-поздравления, я настрочила полстраницы ответа. Я писала, что действительно люблю его, но не прошу брать меня в жены. Пройдет совсем немного времени, он выздоровеет, и все равно нужна будет женщина, хотя бы просто чисто физиологически. Я соглашалась и на эту роль.
День рождения. Девчонки на работе поздравили и сказали, что вид у меня страшней атомной войны. Комплимент – дошла ты, подруга. Весь день провела в напряжении, за пятнадцать минут до окончания рабочего дня ожил телефон.
– Ты во сколько заканчиваешь? – без приветствия и поздравлений грубо рявкнул Лев.
– Я могу уже уходить.
– Приезжай в Манхэттен, где обычно, я подъеду.
Жизнь зацвела всеми красками сразу, и я ринулась в метро. Приехала раньше его и стояла на перекрестке, дрожа от холода. Одежда на долгое пребывание на морозном ветру рассчитана не была. Минут через двадцать показалась его машина. Встретились.
– Здравствуй, – улыбаясь, поприветствовала я милого.
В ответ взглянули потухшие глаза. Куда-то едем. Молча. Рассматриваю его: бледный, похудевший, ссохшийся.
Жалко его, но и себя жалко тоже.
– Давай заедем в магазин, колготки тебе купим, холодно, как завтра поедешь? – предложил Лева. Странное предложение. Но сделала вывод, что меня оставляют на ночь.
– Ничего, ты же до метро меня довезешь.
Снова молчание. Я пробовала спрашивать о здоровье, он делал вид, что не слышит. Зачем тогда позвал? И где поздравление? В итоге мы приехали в небольшой недорогой ресторан в его районе. Сделали заказ, кроме блюд, он заказал мне рюмку водки, а себе текилы.
– За твое здоровье, – вот таково было поздравление.
После рюмки спросил:
– И в каких ты кружевных трусиках на свидание ходила? Он тебя за попку цапал?
Разозлившись так, что хотела треснуть его по дурной башке, ответила:
– Я не собиралась перед ним раздеваться, поэтому, какие были трусики, не помню. И попробовал бы он меня тронуть, схлопотал бы по первое число.
– Ну да, – не поверил милый и продолжил: – А ты всегда такая красивая, когда в ресторан с мужиком идешь и после этого он ведет тебя к себе домой?
– Я по ресторанам с мужиками не хожу, только с мужем часто ходили ужинать, и ты это знаешь.
Мы доели и наконец вышли на улицу. Я так сильно соскучилась, хотелось раствориться в нем и остаться там навеки, как река впадает в море. Прижалась, взяла под руку. Родной запах, родной человек. Все обиды улетучились вмиг.
– Подожди немного, – усмехнулся он.
Я боялась, как он поведет машину, было видно, что он еще слаб, и выпил немного. Вел машину аккуратно. Позвонили Саша с Таней, столько чудесных слов наговорили с поздравлениями, что я совсем растаяла. Узнали, что я с Левой, обрадовались, значит, скоро в горы к ним приедем.
Дома он коротко и сильно обнял меня и скомандовал:
– В постель.
Там же лег, отвернувшись ко мне спиной со словами:
– Завтра рано вставать, спи.
Я чуть не скатилась с кровати. Зачем позвал-то? Скукожилась, униженная донельзя.
Выдержав паузу, он вдруг развернулся, откинул одеяло и, раскинув руки, ноги, вымолвил:
– Приступайте.
– Ты меня не спутал с девочкой по вызову?
Он засмеялся своим странным смехом Мефистофеля и крепко обнял.
Ласк много не понадобилось, мы сильно соскучились оба и торопились раствориться в любви. Его тело было чуть влажным, таким бываешь в минуты слабости или выздоровления после тяжелой болезни. Момент наслаждения наступил быстро, Лев застонал, откинулся и произнес:
– Ну вот я и умираю.
Он тяжело дышал, лицо белее мела.
– Даже и не надейся! – прикрикнула я и понеслась в ванную. Смочила холодной водой полотенце и стала вытирать ему грудь, лицо, виски. – Дыши, Левочка, дыши, носом вдыхай и ртом выдыхай, выравнивай дыхание.
Он показал на голову. Значит, это спазм. Я схватила тонометр и измерила давление – как у космонавта.
– Все в порядке, давление отличное, это просто спазм сосудов, сейчас пройдет, успокойся.
Он поджал ноги, свернулся клубочком, дыхание выровнялось. Дала попить воды, укрыла.
Сама лежать не могла после пережитого. Решила прибраться в шкафу с бельем.
Что меня черт туда понес? Лучше бы в кухне уборкой занялась. Начала разбирать верхнюю полку и обнаружила под бельем глубоко засунутые две мои фотографии в рамках и еще глубже мой махровый халат. Это было как удар молнии. Почему он сделал это? Потому что не хотел видеть меня больше или прятал от кого-то? И то и другое было последней каплей в чаше моих страданий.