– Присутствует, – ответил Богданов.
– Тогда садитесь в машину, и поехали. Вас требует к себе начальство. Срочно.
– Какое именно начальство? – уточнил Богданов.
– Лично генерал Скоробогатов!
– Ну, я же говорил! – вздохнул кто-то в темноте. – Генерал Скоробогатов – он такой. Он зазря вызывать не стал бы. Тем более – в ночное время.
Задание, которое получил Богданов на этот раз, слегка его смутило. В самом деле – за всю свою спецназовскую карьеру Богданову еще не приходилось заниматься чем-то подобным. Вначале он даже возмутился – настолько нелепым показалось ему задание. Хотя всегда был человеком немногословным и понимал начальство с полуслова, а иногда – и вовсе без слов, по одному лишь взгляду или жесту. Но на этот раз Богданова, что называется, припекло.
– Я спецназовец! – сказал Богданов генералу Скоробогатову. – И вся моя команда – тоже спецназовцы! Наше ли дело разыскивать какие-то картинки?
– Во-первых, не картинки, а иконы, – ответил генерал. – Во-вторых, это не просто иконы, а старинные иконы. Уникальные иконы, то есть в единственном экземпляре. Следовательно, имеющие огромную историческую и культурную ценность. И вот такая-то ценность, представь себе, покинула пределы нашей страны. Из-за чего наша страна стала беднее в историческом и культурном плане. И, между прочим, в материальном тоже. Потому что те иконы стоят немалых денег. Миллионы!
– Да, но…
– А ты не перебивай, – назидательно прервал Богданова генерал. – Ты как следует вникни, а потом уже можешь высказывать претензии, если они у тебя к тому моменту еще останутся. Думаешь, я не знаю, что ты хочешь мне сказать? Знаю во всех подробностях! Мол, я, Богданов, подполковник спецназа, мое дело – ловить всяких террористов… ну и все такое прочее. Я угадал?
На это Богданов не сказал ничего, да и что тут скажешь, если начальство право. Действительно, в данный момент Богданов думал именно так.
– Ну так вот что я тебе скажу, – продолжил Скоробогатов. – Кража исторических и культурных ценностей – это тот же самый террор. Пускай без стрельбы и всякой такой прочей пиротехники, но самый настоящий террор. А те, кто иконы украл, соответственно, террористы. И кому же, как не тебе, воевать с такой-то публикой? Террористы – они, знаешь ли, бывают разные. Одни – с бомбами в руках, а другие – в галстучках и с улыбочками. Но суть их одна и та же. Вражеская суть, погибельная. Ну что, убедил я тебя?
– Почти, – улыбнулся Богданов. – Но у меня возникло много всяких дополнительных вопросов…
– Это пожалуйста! – генерал Скоробогатов тоже улыбнулся. – Это сколько угодно!
– Для начала расскажите обо всем от начала до конца. Кратко, но не упуская никаких подробностей.
– Вот, теперь я узнаю подполковника Богданова! – генерал улыбнулся еще шире. – А то, видишь ли, не мое это дело! А чье же еще, как не твое! Дела могут быть разными. Как и террористы, и разная прочая сволочь… А дело обстоит так…
Рассказ, хоть и в сжатом виде, длился довольно-таки долго – почти полчаса. Уж слишком много было всяких нюансов в этом деле.
– …Ну и вот, – подвел итог генерал Скоробогатов. – В результате получилась незавершенная картина. Преступников милиция установила, некоторых даже задержала, но, так сказать, с опозданием. Иконы уплыли за рубеж в город Гамбург. А уж куда они подевались потом, того я не знаю. Именно это тебе и предстоит выяснить с твоими ребятами.
– А что же КГБ? – спросил Богданов. – Нелегальная переправка украденных ценностей за границу – это, как ни крути, контрабанда. Контрабандистами у нас занимается комитет. Он-то что-нибудь раскопал?
– Кое-что раскопал, – вздохнуло начальство. – Совместно с милицией они выявили канал, по которому как раз и утекали за кордон наши советские ценности. Один конец этого канала находился у нас, другой – за рубежом. В Западной Германии, если быть точным. Да вот только такая незадача! Канал-то выявили, но уже после того, как по нему уплыли те самые четыре иконы.
– Это называется – ударили по хвостам, – усмехнулся Богданов.
– Как бы оно ни называлось, нам сейчас не до изящной словесности, – резонно заметил генерал. – Нам сейчас надо отыскать те иконы и вернуть их домой. Такую, понимаешь ли, задачу поставило перед нами советское правительство. Оно-то, правительство, первоначально хотело вернуть те иконы своими собственными способами, по дипломатическим каналам. Но западногерманское правительство и слушать ничего не пожелало. Дескать, ничего мы о тех иконах знать не знаем и ведать не ведаем. Мол, если те иконы и впрямь оказались на территории Германии, то в чьих-то частных руках. А мы, дескать, в частную жизнь наших граждан не вмешиваемся. Подлый, конечно, ответ, ну да, как гласит наша народная поговорка, что имеем, на том и пашем.
Начальник помолчал, прошелся взад-вперед, внимательно посмотрел на Богданова, после чего закончил свою речь такими словами:
– А иконки вернуть не помешало бы! И чем скорее, тем лучше. Потому что осядут в каком-нибудь тайном хранилище – и пропало тогда навеки наше народное достояние!
– Надо, так вернем, – сказал Богданов. – Вот только… Как они хоть выглядят, те иконы? Мне нужно их подробное описание. А то, чего доброго, найдем совсем не то, что будем искать. Я, знаете ли, не специалист по древним иконам. И в моей команде также нет таких специалистов. Ну, и как же быть?
– Так и я тоже не специалист по такому-то тонкому делу. – Генерал развел руками. – Но это дело поправимое. Прикомандирую я в вашу боевую команду одного человека…
– И что это за человек? – с подозрением спросил Богданов. – Небось какой-нибудь штатский пиджак…
– Пиджак, – кивнул генерал. – Но какой! Большой специалист по древним иконам! Профессор-искусствовед! И такой, понимаешь ли, впечатлительный и легкоранимый! Тонкая творческая натура – не чета нашим заскорузлым душам! Поверишь – рыдал горючими слезами, когда узнал, о чем идет речь! Причитал! Как, говорит, вы такое могли допустить, чтобы такой уникальный артефакт оказался за границей! Одному «Плачущему ангелу» нет цены, а что уж говорить об иконе Иоанна Лествичника! Да я, говорит, тех икон и не видел-то никогда, а вы – выпустили их из рук! Проклятия потомков, говорит, упадут на ваши головы, если вы их не вернете! И рыдает, а слезы как у малого дитяти. Хочешь верь, а хочешь не верь.
– Почему же? – иронично спросил Богданов. – Как раз-таки верю. Профессора-искусствоведы – они такие…
– Ехидный ты человек, Богданов! – махнул рукой генерал Скоробогатов. – А только ни к чему сейчас твое ехидство. Ты же сам сказал, что ничего не смыслишь в иконах. Ну, и что ты будешь искать, если не смыслишь? Привезешь какую-нибудь подделку вместо иконы Иоанна Лествичника… А профессор – он небось понимает! Так что спрячь свое ехидство до лучшей поры и уразумей, что без «пиджака» вам никак не обойтись. А зовут того «пиджака»… тьфу, то есть профессора, Илья Евстигнеевич Мамай.
– Когда надо отправляться? – спросил Богданов.
– Как и обычно – вчера, – ответил генерал Скоробогатов. – Оттого-то я и вызвал к себе ночью. Время играет против нас.
– Какими именно путями нам туда добираться? И в каком составе?
– А вот эти вопросы ты мне даже не задавай. Как хочешь, так и добирайся. Иначе говоря, к утру я жду от тебя подробный план твоего путешествия. Ну, и всякие сопутствующие предложения и просьбы. Утром же я познакомлю тебя с искусствоведом – не будить же человека ночью. Все ясно?
– Вполне.
– Тогда – не прощаюсь. Жду тебя ровно в девять ноль-ноль. И твою команду – тоже.
Глава 12
На бойцов рассказ Богданова произвел точно такое же впечатление, как и раньше на самого Богданова. Даже вопросы бойцы задавали те же самые, что до этого подполковник задавал генералу Скоробогатову. Ну и, соответственно, Богданов отвечал бойцам то же самое, что генерал отвечал ему. Для чего придумывать какие-то другие ответы, когда речь идет об одном и том же?
– Сколько человек поедет? – спросил Александр Дубко, заместитель Богданова.
– Всей оравой, конечно, мы не поедем, – ответил Богданов. – Что там делать сразу всем? Никакой стрельбы не предполагается, погонь и рукопашных схваток – вроде бы тоже… Оно, конечно, как знать, но общая картина видится мне именно так. Нашей задачей будет разыскать четыре иконы и вернуть их домой. Вот и все.
– Украсть, что ли? – хмыкнул Степан Терко.
– Может, и украсть, – пожал плечами Богданов. – А может, еще как-нибудь… Кто из нас когда-нибудь занимался таким делом? Никто. А потому откуда мне знать? На месте и увидим, что к чему.
– Оно, конечно, и правильно, – поразмыслив, согласился Дубко. – Кто же совершает кражи всей оравой? Воровать полагается в одиночку. Ну, или небольшим коллективом…
– Дожили! – горестно вздохнул Терко. – Поедем чего-то там красть! Как какие-нибудь ушкуйники! Ни стрельбы, ни погонь… Никаких поводов для радости! Вот просто-таки нечему обрадоваться, и все тут!
– Не чего-то там красть, а ценнейшие произведения культуры! – поправил Богданов. – Стоимость которых к тому же больше миллиона рублей. Причем каждой иконы, а не поодиночке. Итого никак не меньше четырех миллионов. А то и больше. Тут уж кто сколько заплатит.
– Это откуда же у тебя такие сведения? – недоверчиво спросил Дубко.
– От генерала Скоробогатова, – ответил Богданов. – А ему, кстати, сказал об этом один профессор-искусствовед, который поедет с нами.
– Еще этого нам не хватало! – возмутился Степан Терко. – Для чего нам штатский? Возись с ним, оберегай его… И отвечай за него, если не убережешь.
– Все, конечно, так, но без него нам не обойтись, – вздохнул Богданов. – Или, может, ты самостоятельно отличишь Николая Чудотворца от Михаила Архангела?
– Кто – я? – Терко, казалось, даже оскорбился из-за такого вопроса. – Не обучен я такому делу. Я – специалист другого профиля.
– И все мы тоже, – сказал Богданов. – Потому-то нам и потребуется человек знающий. А то привезем невесть что вместо Николая Чудотворца.