Хелена ХейлЗамри для меня
Пролог
Майкл вышел на остановке «Ок-лейк-уэй», бросил скейтборд на влажный асфальт и, запрыгнув на него, направился в сторону Юго-Восточного университета. Вокруг возвышались покрытые снегом горы, которые так восхищали туристов и которыми так гордились местные жители. Майклу же этот вид действовал на нервы – как и родители, твердившие, что в штате Аляска много перспектив. Он мечтал перебраться в оживленный, шумный, теплый Нью-Йорк с его стремительным ритмом. Университет вытянул из него все силы, но оставил крупицу надежды: в конце концов, высшее образование должно было хоть как-то помочь ему с переездом и поиском работы в сфере недвижимости. В две тысячи шестом году продавать и сдавать в Джуно было нечего.
Шерстяная, синяя в черную клетку рубашка Майкла развевалась на ветру, как и его длинные светлые волосы. Он перепрыгивал лужи, двигаясь к парковке. Воды озера Ок-лейк переливались на солнце, ослепляя Майкла, – пришлось нацепить солнцезащитные очки. Сентябрь в Джуно никогда не был жарким – температура не поднималась выше девяти градусов, – но если солнце светило, то безбожно и толком не грея.
– Эй, Майкл! – окликнул его Гарри – лучший друг-скейтер.
Майкл спрыгнул с доски, и они обменялись своим собственным приветствием, включавшим в себя щелчки, хлопки и столкновение животами. Машин на парковке было мало, как и всегда по понедельникам: в этот день ставили мало пар, так как некоторые студенты были просто не в состоянии дойти до учебного заведения после бурных выходных.
Гарри и Майкл подружились еще на первом курсе. Два изгоя быстро нашли общий язык, а к третьему году обучения их дружба стала еще крепче; они даже планировали вместе перебраться в Нью-Йорк.
И все же одна из машин привлекла внимание Гарри.
– Смотри, какая цыпочка! – шепнул друг, указывая татуированным пальцем на девушку за рулем синего «Опель-Корса». – Кажется, она с выпускного курса…
– Да она с тебя глаз не сводит, чувак, – кивнул Майкл, улыбаясь.
Гарри смущенно улыбнулся в ответ. Он был не робкого десятка, наоборот, флиртовать с совершенно незнакомыми девушками – в его стиле, но незнакомка была высокого ранга. Брюнетка, глаз не рассмотреть, аккуратный носик, в меру пухлые губы, высокий бюст.
– Она не просто не сводит с тебя глаз, – вдруг заметил Майкл, – она, по-моему, и не моргает вовсе…
Тревожное чувство задребезжало под ребрами. Гарри запрыгнул на доску и подъехал к «опелю». Майкл боялся сдвинуться с места, тревога завладела всем телом, но он все же заставил себя сделать несколько шагов к машине.
– Привет, красотка! – Гарри постучал по лобовому стеклу и заглянул внутрь. – Вот черт! Майкл! Майкл, звони копам!!!
Майкл чуть не рухнул на землю, но взял себя в руки и набрал телефон экстренной службы, а затем нехотя доковылял до друга, чтобы объяснить ситуацию диспетчеру.
– Полиция штата Аляска, что у вас случилось? – ответил голос на том конце.
– Э-э… мы… здесь… девушка. Она мертва. Ее одежда в крови…
– Мертва? Вы убили ее или нашли? Она точно мертва? Где вы находитесь?
– Нет-нет, мы нашли ее на парковке Юго-Восточного университета. Она сидит за рулем автомобиля «Опель-Корса», номерной знак…
Майкл продиктовал цифры, не понимая, как он смог так четко их выговорить, когда внутри был панический апокалипсис. Раньше он видел трупы только по телевизору. Гарри расхаживал из стороны в сторону, держась за голову, и нервировал его своим мельтешением. Закончив разговор с диспетчером, Майкл отошел от машины.
– Ну?
– Они едут. Нас попросили дождаться полицию для дачи свидетельских показаний.
– Потрясающе! Дерьмо! – Гарри пнул доску, и та, перевернувшись в воздухе, упала прямиком в лужу.
В это мгновение Майкл подумал, что еще никогда горы не казались ему такими красивыми. Он не сводил с них глаз до самого приезда полицейских.
Глава 1
– Мамочка, ты точно заберешь меня после выходных?
Лилиан присела на корточки перед дочерью, поправляя ее светлые хвостики. Небесного цвета глаза смотрели на нее с недоверием. С тех пор как Норе исполнилось четыре, она стала еще любопытнее, еще проницательнее и хитрее.
К двадцати семи годам все в жизни Лили казалось ей само собой разумеющимся, и ежедневные вопросы дочери «А почему?..» приводили ее в замешательство. Как только Норе исполнилось три месяца, Лили вернулась к работе в Бюро расследований Аляски, где и работала по сей день, отказавшись даже от отгулов после смерти мужа.
Работа закалила ее. Она стала частью Лили. Да, в Джуно редко происходили убийства и еще реже объявлялись серийные убийцы, но ей нравилось чувствовать свою ответственность, нравилось помогать людям и быть тем, кто защищает. Ей нравился и восхищенный взгляд Норы, когда она надевала форму, хотя последнее случалось редко, и то, как дочь хвастала перед другими детьми своей мамой-героиней.
А вот родители Лили ее выбор профессии не одобряли, однако, зная пылкий нрав дочери, смирились и безропотно проводили время с единственной внучкой. Рене и Джон Оклоуды жили в Джуно, в небольшом домике на Док-стрит, уже тридцать лет. Дома по соседству можно было пересчитать по пальцам. Улица покорила тогда еще юных молодоженов своей обособленностью и уединением. Джон встретил немку Рене на пароме, следующем на Аляску. Он ехал в экспедицию, она – на каникулы к бабушке. Влюбившись в заповедную природу сурового края и друг в друга, они не смогли покинуть Аляску.
Лили тоже нравилось место, где она родилась и выросла. Из окна ее бывшей комнаты, которая теперь принадлежала Норе, был виден остров Батлшип, а район, где располагался их дом, находился на берегу живописной бухты Фриц. Сам дом за тридцать лет почти не изменился: белая краска на деревянных деталях обновлялась отцом каждые три года, ярко-розовые занавески прикрывали окна первого этажа, а вдоль подъездной дорожки, аккуратно выложенной кирпичом, по-прежнему росли посаженные мамой цветы – в основном лилии.
– Конечно, детка, – ответила Лили дочери.
– Ладно. А можно будет сегодня пригласить к нам домой Диану и Хлою?
– Посмотрим, Нора. Думаю, мы сможем съездить все вместе в парк. Но вряд ли сегодня.
Зазвонил телефон. Увидев высветившийся номер, Лили отошла к рыбацкой лодке отца, лежавшей вверх дном у причала.
– Мерфи.
– Лили? Подъезжай к Юго-Восточному университету, у нас тело. – Звонил ее напарник Картер Райт. Сеть барахлила, отчего голос Райта скрежетал.
– Тело?
– Да, скорее всего, убийство.
– Скорее всего? – Лили нахмурила брови, наматывая круги вокруг лодки.
– Приезжай. Это приказ шефа. Я захватил тебе сэндвич с лососем.
Тяжело выдохнув и улыбнувшись, Лили ответила:
– Буду через полчаса.
Захлопнув телефон-раскладушку, Лили поспешила к дочери. Рене уже завела Нору в дом и усадила за кухонный стол, на котором красовались фирменный рыбный пирог и шоколадный торт.
– Ого! Сегодня какой-то праздник? – окинула взглядом кухню Лили.
– Да, приехала моя внучка, а это всегда праздник. – Рене погладила Нору по макушке.
Нора уже схватила кусок пирога и уписывала его с такой жадностью, словно Лили не кормила ее по меньшей мере несколько суток. Рене укоризненно посмотрела на дочь.
– Что?
– Иногда мне кажется, что ты вообще не готовишь для Норы.
– Мама дает мне в садик очень вкусные бутерброды!
Лили закатила глаза.
– Ладно, мам, мне пора. Звонил Картер, у нас… новое дело.
Рене резко обернулась.
– Новое дело?! – воскликнула она, но, вспомнив о присутствии внучки, перешла на шепот: – Убийство?
– Пока неизвестно. Все, я поехала, позвоню вам вечером. Если Норе что-то понадобится, я привезу завтра. Пока, детка, постараемся встретиться с девочками, когда я разберусь с работой!
– Пока, мамочка! – Нора широко улыбнулась, и кусочек пирога выпал из ее рта.
Лили переступила порог родительского дома и сделала глубокий вдох; ветер стих, светило яркое солнце, золотистые лучи пронизывали кроны деревьев. Сев за руль «доджа», Лили сняла кожаную куртку, оставшись в белом джемпере, затем завела мотор и двинулась в сторону университета. Ей было хорошо известно это учебное заведение: оперативников не раз вызывали из-за шумных разборок нетрезвых студентов. Но еще ни разу на территории университета не находили мертвое тело.
Лили ехала и разглядывала пейзаж за окном. Она и сама не заметила, как ее захлестнули воспоминания о покойном муже. Лили пыталась отогнать грусть, оттеснить ее в самые дальние уголки подсознания. Если впереди ждало настоящее дело, ей нужна холодная голова.
Лили потребовался год, чтобы снова лечь в их супружескую постель и смириться с чередой одиноких ночей. Год, чтобы заставить себя упаковать вещи Дэниеля и отправить коробки свекру, попрощавшись с привычным запахом одеколона мужа.
Проезжая мимо часовни, стоящей на берегу озера, Лили почувствовала, как ее кожа покрывается мурашками. Пресвитерианская церковка была воплощением спокойствия и безмятежности, но Лили знала, что стоит завернуть за угол и выехать на парковку, как она столкнется с прямо противоположным – с тревогой и страхом, связанными с возможным убийством.
Ястреб спикировал на поваленное дерево справа от дороги, и Лили резко затормозила, вскрикнув от неожиданности. Пора бы уже привыкнуть к внезапным появлениям птиц и диких животных, но ее нервы были на взводе. Из церкви вышел бородатый молодой человек в странном одеянии – возможно, диакон. Вероятно, он услышал визг шин ее «доджа» и захотел убедиться, что ничего страшного не произошло. Клирик проводил машину Лили взглядом, и ей стало совсем не по себе. Лишь яркие лучи солнца дарили хоть какую-то нотку оптимизма.
Картер о чем-то разговаривал с коронером. Лили заметила его светлую макушку, как только въехала на парковку. В последнее время они с Картером занимались бумажной работой в офисе, бóльшую часть времени пуская самолетики, играя в морской бой или в крестики-нолики. Присутствие коронера и криминалистов убедило Лили в том, что дело серьезное.