– О Дуайте? Он не особо распространялся о прошлом. Знаю, что раньше он работал в каком-то крупном городе, статистика раскрываемости у него хорошая. А что? – О его сыне Лили тактично умолчала.
– Не знаю. – Картер устремил взгляд на невысокие постройки за окном, водя пальцем по губам. – Просто… почему именно он?
– Ты же слышал, что сказал Дэвис. Дерек Дуайт – профессионал, а мы – олухи, – нервно заметила Лили.
– Вы не виделись до этого? Никогда?
– Нет… – неуверенно ответила Лили.
Да нет, Дуайта она бы запомнила. С другой стороны, он появился внезапно, когда начались эти убийства. У него был доступ ко всему расследованию. А еще он действовал отдельно от Лилиан. И где он остановился в Джуно? Лили ни разу не видела его дом. Что, если он снимал какой-нибудь трейлер в лесной глуши, где мог преспокойно разделываться с жертвами?
Но все же Лили смущал один факт. Дерек потерял сына. У Дуайта была своя боль, своя история, и Лили не имела к ней никакого отношения. С другой стороны, она ведь не додумалась пробить его по базе, чтобы удостовериться в правдивости его слов. Нужно будет этим заняться завтра же.
– Напомни мне вечером просмотреть фотографии из лагеря, пожалуйста, – попросила Лили.
Они ехали к Лили, тихо подпевая радио, которое из-за плохой погоды временами хрипело. Оставив «додж» в гараже, Лили отперла дом и блаженно улыбнулась: как же здесь было хорошо! Только вот запах лилий вновь вернул ее переживания.
– Красные лилии?! – воскликнул Картер. – Это Фил?
– Да…
– И тебе это не кажется подозрительным?
– Картер, подозрительным мне уже кажется все, – устало проговорила Лили. – Пойду переоденусь. В холодильнике пусто, но в морозилке должны быть пиццы. Если найдешь, поставь в духовку, пожалуйста.
Стянув с себя брюки и свитер, Лили надела темно-синий домашний костюм. Затем порылась в шкафах и достала фотографии юности. Из кухни уже доносился аромат плавящегося сыра и томатов. В гостиной Лилиан положили альбомы на стол и достала коробку с видеокассетами.
– Посмотрим что-нибудь?
– А ты уверена, что сможешь думать о фильме? – спросил Картер с ехидной улыбкой. Лили густо покраснела. – Черт, Лили, я имел в виду, сможешь ли ты не думать о деле дольше пяти минут… – Картер рассмеялся.
– «Константин: Повелитель тьмы» подойдет? Здесь снялся Киану Ривз. – Лили показала Картеру постер.
– Давай.
Отложив кассету, Лили начала просматривать фотографии. Она и забыла, как любила снимать природу: на большинстве кадров изображения леса, цветов, диких животных. Прозвенел таймер, Картер вытащил пиццы из духовки и поставил на журнальный столик.
– Что будем пить? Только никакого кофе.
– Ладно, давай пиво, – усмехнулась Лили.
Картер вернулся с двумя ледяными бутылками и разрезал пиццу. Взяв кусок, он откинулся на спинку дивана.
Спустя сорок минут от пиццы остались лишь крошки и недоеденные бортики, от пива – пустые бутылки. Лили очень нравился фильм, но она не могла на нем сосредоточиться. Не потому, что думала о деле (хотя, кажется, о нем она думала каждую секунду), а потому, что чувствовала близость Картера и то, как ее тело реагировало на его присутствие. Как же ей не хватало мужчины, объятий, заботы! Рядом с Картером она ощущала себя защищенной и боролась с желанием оказаться в его объятьях.
Картер сдерживался, но Лили чувствовала, как растет его напряжение. В какой-то момент она будто невзначай закинула ногу ему на колени. А Картер, не отводя взгляда от экрана, положил ладонь на внутреннюю часть ее бедра и стал медленно, но уверенно продвигать ее все выше и выше. Если бы не голоса в телевизоре, он смог бы услышать ее сбившееся дыхание. Сердце словно участвовало в скачках, черт его дери!
Не выдержав мучительной борьбы с инстинктами, Лилиан повернула голову к Картеру, и он мгновенно нашел ее губы. Сколько страсти было в этом поцелуе! Сколько боли, недосказанности, ожидания и желания! Картер подхватил Лилиан и усадил к себе на колени. Запустил руки под ее шелковую кофту, и тепло его пальцев вызвало у Лили такое наслаждение, какое она раньше, казалось, никогда не испытывала.
– Господи, Лили… – надрывно прошептал он ей на ухо, покрывая ее шею поцелуями.
Погасив свет, Картер отнес Лили на второй этаж. Луна пробивалась сквозь неплотно задернутые шторы, тускло освещая темное постельное белье. Картер касался Лили везде, всюду, ежесекундно. Лилиан готова была умереть в агонии наслаждения.
На тумбочке завибрировал телефон. Это был Дерек. Увидев имя детектива, Лили швырнула телефон на пол, чтобы тот не отвлекал их и не оттягивал кульминацию.
– Лили, ты самая прекрасная девушка. Ты идеальна, – говорил Картер, уводя Лили все дальше и дальше от реальности.
Она таяла в его руках, а потом, не выдержав, перехватила инициативу. Стянула с него забрызганный маслом и пивом растянутый бомбер, трясущимися руками расстегнула ремень и спустила штаны. Картер достал из кармана презерватив и осторожно вошел в нее, поглаживая по волосам, а после перехватил ее стон губами. Темнота позволяла разглядеть лишь очертания его тела, и эта атмосфера таинственности и недосказанности будоражила Лили.
Когда все закончилось, Лили устроила голову на груди Картера. Он нежно гладил ее по спине. Лилиан увидела несколько татуировок на его животе, в тех местах, куда падал лунный свет. Какие-то фразы на разных языках, необычные черные узоры. Лили провела по ним пальцами и погрузилась в сон.
Но поспать удалось недолго: вибрация телефона выдернула ее из сладкой дремы. Картер спал, дыхание его было ровным и безмятежным. Поцеловав его в щеку, Лили тихо выскользнула из постели и приняла входящий звонок.
– Алло! – прошептала она, выходя в коридор.
– Лили! Слава богу! Все хорошо? – услышала она встревоженный голос Дерека.
– Э-э… да, а что?
– Слушай, я заезжал к Бэт Стронг. Ты осматривала комнату Моники?
– Конечно. Там стерильная чистота, – тихо ответила Лили, чтобы не разбудить Картера.
– Ага, вот это мне и показалось подозрительным. До болезни Моники комната наверняка выглядела совсем иначе. Я спросил у Бэт, куда она убрала старые вещи, и она сказала, что всякий хлам хранит на чердаке.
Лили стало плохо, катастрофически не хватало воздуха.
– Там разве есть чердак?
– Со стороны и не скажешь, очень низкие потолки, да и сам чердак миниатюрный. Я поднялся туда – и что ты думаешь? Рыскал там час, не меньше, уже собрался уходить, но заметил тайник: под узкой дощечкой был спрятан голубой блокнот.
– Не томи, Дуайт! Ты ведь взял его с собой?
– Держу в руках прямо сейчас! Матери Моники не сказал, надеюсь, ты меня не сдашь. Слушай предпоследнюю запись:
«Привет, дневник!
Я умираю. Да, знаю, еще два месяца назад я была настроена на борьбу. Боролась. А потом встретила его… в него невозможно не влюбиться, пойми! От его поцелуев сносит крышу, и это единственное, что помогало мне восстанавливаться после химии. К черту химию.
Мамочка будет грустить, я знаю, но доктор уже не раз намекал на жуткие метастазы, говорил, что “не может дать никаких обещаний, ситуация тяжелая”.
Мамочка, если когда-нибудь ты найдешь этот дневник, знай, я так сильно любила тебя! И буду любить! Ты делала для меня все! Но я устала. Устала находиться в четырех стенах и ощущать, как каждую ночь ты прокрадываешься, чтобы проверить, дышу ли я. Устала от запаха больниц, грустных взглядов, сочувствий, недоедания, тошноты…
Я захотела стать свободной. Как бабочка. Бабочка на его теле. Я решила, что она должна остаться и на моем. Он поддержал мою идею, сказав, что бабочка и лилия – отличная пара. Да, так он меня называет: “моя Лилия”. Чувствую, у нас случится первый раз (прости, мама, если ты все-таки читаешь…), и я готова к нему, потому что… я скоро умру. Пусть хотя бы последнее мое желание исполнится.
Он очень скрытный. Но я не могу молчать! Дорогой дневник, только тебе я могу доверить самое сокровенное, и я хочу, чтобы ты знал о нем, даже если он запрещает говорить о себе. Пусть на твоих страницах останутся мои воспоминания о его голубых глазах… о бабочке морфо на лопатке… о разгоряченной коже…
Твоя Мони, она же его Лилия…»
Лили прижимала к уху телефон вспотевшей ладонью. Ее тело покрывали тысячи мурашек. Она вернулась в спальню, подумала, что стоит разбудить Картера, как вдруг…
– Господи боже… – хрипло прошептала она.
– Да, знаешь… – Дерек что-то говорил, но Лили с широко распахнутыми глазами смотрела на спину Картера.
Картер Райт лежал на правом боку, свет луны освещал его спину, покрытую татуировками. Лилию. Льва. Иероглифы. Бабочку морфо на лопатке.
– Лили, ты меня слушаешь?
Лилиан беззвучно развернулась и медленно, на дрожащих ногах, спустилась в гостиную, где оставила пистолет.
– Дерек, слушай, я только что увидела…
– Лилиан? С кем ты разговариваешь?
От неожиданности Лили выронила телефон и схватила пистолет. Резко развернувшись, она направила дуло на Картера. Его оружие осталось в спальне, в кобуре, прикрепленной к ремню. Успел ли он взять его? Лили едва могла хоть что-нибудь разглядеть в темноте гостиной.
– Не двигайся, – скомандовала Лили, не узнавая собственного голоса.
– Лили, что происходит?
Медленно двигаясь к входной двери, Лили держала Картера на прицеле. Он сделал два шага ей навстречу.
– Остановись! – нервно воскликнула она.
– Лили, какого черта?!
– Еще шаг – и я выстрелю, Картер.
– С кем ты говорила?
– Стой на месте.
– С кем ты, черт возьми, говорила?! – Картер заорал так, что Лили вздрогнула.
Он двинулся прямо на нее. Лили собрала все силы и нажала на курок, целясь в плечо, но выстрела не произошло. Всего лишь щелчок.
– Забыла про предохранитель? – спросил он, нависнув над ней.
Лилиан замахнулась и ударила его по лицу тяжелой рукояткой, а затем бросилась к лестнице, но Картер успел схватить ее за ногу. Рухнув на пол, Лили отбила колени и громко выругалась. Картер схватил ее за волосы, в этот момент Лили ухитрилась ударить его ногой, и Картер согнулся