– Нора у родителей?
– Да.
– Не хочешь посидеть где-нибудь?
В последнее время Лили все чаще после работы проводила время с Картером, если Нора гостила у ее родителей: в его обществе было проще не думать о Дэне.
– Прости, Картер, я вымоталась, нужно разобраться со всей этой кашей в голове.
– Окей, – грустно кивнул Картер.
Лили высадила напарника на Риверкорт-уэй и поехала в сторону дома. Полная луна, похожая на маяк, серебрила кроны деревьев. Пришлось приложить немало усилий, чтобы не уснуть за рулем. Прошлой ночью Нора плохо спала и несколько раз звала папу; Лили глядела в потолок и обнимала дочь. Ей был страшно. Она не понимала, почему, будучи уже взрослой, до сих пор не ощущает той уверенности в правильности своих решений, о которой твердили родители. Не понимала, почему не становится легче, а проблемы продолжают расти, как снежный ком. Она не знала, как помочь дочери принять потерю, которую сама была не в силах пережить. И все же благодаря плотному графику Лили наконец смогла отвлечься.
На Медоу-лэйн было тихо. Свет почти ни у кого не горел. Лили заехала в гараж, вышла из машины и поспешила в дом; ей требовались горячая ванна и тишина. Без Норы в их жилище было оглушительно тихо, а мысли в голове, напротив, стучали слишком громко. Лилиан неустанно прокручивала в памяти сегодняшний день: поза Селесты, формалин, церковь, видеопрокат, Кларки. Нет, она ни на шаг не приблизилась к поимке убийцы.
Однако чутье подсказывало, что дальше произойдут вещи пострашнее. Что Селеста могла быть первой, но точно не будет последней.
Глава 5
Лили разбудили солнечные лучи, нещадно светившие в глаза. Надев домашний свитер, она спустилась на первый этаж и поставила на плиту турку с кофе. Завтрак готовить не стала: не было аппетита. Все ее мысли занимала Селеста. Ей хотелось поскорее отправиться к Мэгги – подруге жертвы. Лили потянулась к мобильному и увидела сообщение от Картера: «Сладких снов, Лили». Вчера она так быстро уснула, что не успела проверить телефон. Улыбнувшись, она бросила мобильный в сумку, переоделась в кожаные брюки, серый свитер и дубленку.
Ни одной зацепки. Ни одной чертовой зацепки. Это сводило Лили с ума, хоть она и пыталась убедить себя в том, что расследование началось лишь двадцать четыре часа назад.
В «додже» было холодно, как в морозильной камере. Пришлось завести двигатель и ждать на улице. Медоу-лэйн понемногу просыпалась: соседи суетились, хлопали дверцами автомобилей, торопили детей. Где-то в конце улицы гудела воздуходувка: кто-то с самого утра пытался избавиться от опавших листьев.
Выкурив сигарету, Лили забралась в слегка прогретый салон, коснулась ледяного руля и выехала из гаража. Зимой она обязательно включит здесь отопление, чтобы не мучиться по утрам с машиной.
К дому Кларков Лили прибыла через час, вдосталь настоявшись в пробках. Дверь открыл мистер Кларк.
– Детектив Мерфи? Есть новости?
Казалось, всего за одну ночь он превратился в девяностолетнего старика с темными мешками под глазами.
– Доброе утро, мистер Кларк. Не подскажете, в каком из домов живет Мэгги?
– О! – Мистер Кларк словно очнулся ото сна. – Конечно! Мэгги… Она вчера заходила.
– Спенсер, кто там? – послышался голос миссис Кларк.
– Дафни, отдыхай, это утренняя почта, – крикнул мистер Кларк, а затем прошептал Лили: – Простите, она… боюсь, ей слишком плохо.
– Конечно. Так какой дом?
– Вот этот, кирпичный. – Он махнул рукой в сторону дома напротив. – Мэгги с Селестой часто общались из окон своих спален. У обеих комнаты на втором этаже…
Лили пришлось несколько раз нажать на звонок, чтобы тот сработал. Через минуту дверь открыла милая темноволосая девушка с карими глазами и чуть вздернутым носом. На ней была белая рубашка и черный строгий сарафан. А еще всего один ботинок. Видимо, она куда-то собиралась.
– Мэгги?
– Э… да, добрый день.
– Детектив Мерфи. Есть минутка?
Мэгги сглотнула, сняла ботинок и жестом пригласила Лили войти.
Интерьер дома Мэгги, в отличие от жилища Кларков, был стильный и современный, с претензией на роскошь. Лилиан отметила дорогую мебель в скандинавском стиле, выполненную в единой цветовой гамме, тогда как у соседей все было пестрым и безвкусным. Мэгги предложила ей пройти на кухню, налила чай и поставила на стол вазу с печеньем.
– Спасибо, я не голодна, – вежливо отказалась Лили. – Мэгги, думаю, вы понимаете, зачем я здесь, поэтому без предисловий. Вы были близкой подругой Селесты?
Мэгги сжалась, теребя подол сарафана.
– Мы были как сестры. Я переехала сюда с родителями в возрасте пяти лет, тогда мы и познакомились. Селеста довольно замкнутая, поэтому мы долго притирались друг к другу. Ходили в одну школу, посещали литературный кружок. Селеста обожала книги и искусство, могла вытащить меня в другой город ради художественной выставки. У меня более аналитический склад ума, поэтому мы поступили на разные факультеты в Юго-Восточный университет. Стали реже видеться, к тому же она устроилась на подработку… хотела накопить денег, чтобы переехать в Новый Орлеан. Там много представителей современного искусства…
Лилиан прекрасно понимала мечты Селесты. Она сама окончила художественную школу, обожала рисовать – и рисовала бы, если бы жизнь круто не переменила ее планы. И все же за последний год она несколько раз бралась за кисть: когда Лили поделилась с Картером своей страстью к живописи, он настоял на том, чтобы посмотреть ее работы. Заметив восхищение в его глазах, она не смогла скрыть улыбку и вдохновилась на новую картину, которую так и не закончила.
– Когда вы виделись в последний раз?
– Ох. – Мэгги обхватила ладонями кружку, над которой поднимался пар. – Если не ошибаюсь, на прошлой неделе, в пятницу. Вместе ехали из университета.
– О чем вы говорили? Она была расстроена, зла? Может, у нее что-то случилось?
– Мы обсуждали учебу, а еще пытались договориться о встрече. Как раз сегодня. – Мэгги смахнула слезу. – Она была счастлива, но…
Мэгги замялась, словно думая, стоит ли делиться своими предположениями.
– Мэгги, любая деталь важна. Вы заметили что-то необычное в ее поведении?
– Она вела себя как-то скрытно, но не в плохом смысле. Была довольной и взволнованной, я еще пошутила: не влюбилась ли она?
– У нее был парень?
– Нет! – быстро ответила Мэгги. – За Селестой парни ходили толпой. Всю жизнь. Я даже завидовала ей в младших классах. Но она всегда говорила, что ей плевать на выскочек и задир, на всех популярных парней, которые за ней увивались. – Мэгги усмехнулась. – Помню, как я злилась. Она отшивала парней, о которых мечтала вся школа! Селесте нравились… как бы точнее сказать… тайны, загадки. Ее первой любовью был тихий, никому не известный парень. Мы с ней очень редко говорили об отношениях. Она вообще была не из болтливых, но умела слушать. По крайней мере, делать вид, что ей интересно.
– А у вас есть парень?
– Да, Сэм. Мы вместе с первого курса.
– Он общался с Селестой?
Мэгги нахмурилась:
– Нет, что вы. То есть без меня не общался. Мы встречались все вместе.
– Значит, вы думаете, у Селесты мог быть тайный поклонник?
– О нет, поклонники у нее были всегда. Я думаю, она влюбилась. Или скрывала что-то другое. Как-то раз она уже вела себя подобным образом, а потом мы с мистером и миссис Кларк узнали, что она на целый месяц сбежала в Хьюстон, чтобы посещать мастер-классы по рисованию маслом портретов и натюрмортов. Она жила своими мечтами и не всегда думала о близких.
– А о Лесли, сменщике, она что-нибудь говорила?
– Только то, что ее ужасно бесила вонь в коморке после смен Лесли. Извините, – хмыкнула Мэгги.
– Селеста ни на что не жаловалась? Ничего не боялась?
– Нет, нет. Она вообще ничего не боялась, у нее даже фобий не было. Она всегда подшучивала над моей боязнью пауков, но потом стала моей защитницей: стряхивала их с меня прежде, чем я могла их увидеть. – Мэгги грустно улыбнулась.
– Мэгги, скажите, с кем еще могла близко общаться Селеста?
– Разве что… с кем-то из художественной школы. Да, наверняка.
– А что за школа?
– «Дневники Пикассо».
Лилиан оторопела: она сама окончила эту школу. Правда, с тех пор минуло почти десять лет.
– А что насчет одногруппников?
– Паула и Чед Джонсоны. Брат с сестрой. Но не могу сказать, что они были друзьями. Скорее, приятелями. Я же говорю, Селеста мысленно уже жила в Новом Орлеане и писала картины. В последнее время, признаться, даже отдалилась от меня. Словно прощалась заранее.
«Но, возможно, была заинтересована в мужчинах», – подумала Лилиан.
– Вы не знаете, почему Селеста соврала родителям, что работает в ночную смену?
Глаза Мэгги округлились.
– Соврала?! Даже не знаю. Родители, конечно, старались контролировать ее, хоть ей уже и было двадцать два, но… Как я уже сказала, возможно, у нее была встреча или… – Мэгги пожала плечами. – Родители не одобряли ее мечты, поэтому она перестала делиться с ними своими планами. Возможно, это как-то связано.
– Ладно, Мэгги, большое спасибо. Возможно, я еще к вам заеду.
– До свидания. Надеюсь… Скажите, а Селеста сильно мучилась? – Мэгги роняла тихие слезы.
Лилиан ненавидела этот вопрос.
– Она умерла быстро, – соврала Лили и поспешила покинуть дом.
Глава 6
Селеста неспроста отказывала мужчинам. Не то чтобы они ее не привлекали, просто она не собиралась заводить отношения в Джуно: ей хватало пристального надзора родителей, который, к сожалению, не прекратился даже после ее совершеннолетия. Она давно открыла в себе художественный талант и умела удивлять: ее картины, выполненные по заданию преподавателей, всегда чем-то выделялись среди работ других учеников. Ей нравилось добавлять акценты, которые она называла своим почерком.
Все считали ее стервой, а она всего лишь умела мечтать и смотреть в будущее. И вообще, какого черта она должна реагировать на все так, как хочется другим?