— Черт, захочешь напиться, так и это не получается, — огорченно выругалась Рита. — Может, на водку перейдем?
— Ты что, — перепугалась Зоя. — Водка после коньяка! Так мы вообще окочуримся. Давай уж лучше не мешать!
— Молодец, — одобрила подруга. — Соображаешь. Хотя окочуриться было б совсем нелишним.
— Но не от пьянства же! — запротестовала Зоя, мгновенно представив себе раздутый синюшный собственный труп с кучей черных, противно жужжащих мух, роящихся у открытого рта, из которого неопрятно вытекает струйка слюны.
Маргарита внимательно взглянула на Зою.
— Правильно. Мы должны быть красивыми даже после смерти.
Зоя неуверенно кинула, соглашаясь. Рите легко быть красивой в любую секунду — яркая, броская, стройная. Такие женщины всегда были предметом Зоиного восхищения и доброй зависти.
Наградила же природа! — любуясь, вздыхала она, одновременно чуточку тоскуя о том, что ей с этим делом не повезло. По молодости — да, а потом располнела, подурнела… Если уж совсем честно, то вопрос собственной внешности занимал ее мало. Во-первых, не девочка, а во-вторых, для кого? Их с Владимиром брак давно перерос такие понятия, как внешность. Он основывался на другом — доверии, уважении, дружбе. Привязанности, наконец.
Володя. Уже, наверное, вернулся домой. А дома — ни ее, ни котлет! — снова пришла откуда-то издалека странная потусторонняя мысль. — Расстроится?
Ответа на этот вопрос Зоя придумать не могла. Или его вообще не существовало?
Рита тем временем еще раз спустилась в ларек, забрав у донельзя изумленного продавца последнюю бутылку «Московского».
— Слышь, сколько вас там? — округлил глаза ларечник. — Мужики, что ли, пьют, а ты на стол подносишь?
— Типа того, — согласилась женщина. — Давай-ка, сгоняй куда надо, привези сразу ящик. И подними прямо в квартиру. Сделаешь?
— Нет базара! — обрадовался продавец. — А мужиков много? Хватит ящика-то?
— Пойду посоветуюсь. — глубокомысленно заявила Рита, пряча на груди заветную бутылку.
Ввалилась в квартиру, разлила коньяк.
— Как ты думаешь, сколько нам надо, чтобы опьянеть и отключиться?
— Не знаю, — пожала плечами Зоя. — Мы сколько уже выпили? А ничего не берет. Вот и считай.
— Ясно, — поднялась Рита. Стоя опорожнила стакан и скрылась в дверях. — Вези два, — строго приказала ларечнику. — И покрепче! Этот у тебя какой-то слабый…
— Слабый? — побледнел киоскер. — Неужто левый всучили? Вроде у надежного поставщика брал… Че, мужики так и говорят, что слабый?
— При чем тут мужики? — удивленно воззрилась на него покупательница. — Кто им наливал? Да там и мужиков-то нет. Я да Зойка.
— Так вы что, все это вдвоем? — не поверил продавец. — Ладно, не гони! С шести бутылок уже и мужики бы вырубились. А у тебя — ни в одном глазу…
— А я тебе про что говорю? — возмутилась Рита. — Привезешь такой же, сам будешь пить! А за некачественный товар деньги вернешь!
— Понял, — вытянулся ларечник.
В его вялых сонных мозгах откровенно сражались два враждебных чувства. Страсть к деньгам (когда это за ночь один покупатель забирал столько коньяка! Это в его-то районе, где самым ходовым товаром числился мерзавчик гаражной водки!) и серьезное опасение попасть впросак (уж больно покупательница странная! А вдруг коньяк и в самом деле, того. Кто знает, с кем они там бухают! Еще заявятся на разборки).
Пересилило соображение экономической выгоды.
— Жди, минут через двадцать доставлю прямо в хату!
Возвратившись с докладом, Маргарита обнаружила, что Зоя, не дождавшись ее, пьет одна. Мелкими интеллигентными глоточками, словно смакуя.
— Ты что? — возмутилась Рита. — Как алкоголичка! Одна, без тостов.
— Почему без тостов? — Зою очень возмутило несправедливое обвинение. — Я за здоровье Спартака выпила.
— Ты что, футбол любишь? — поразилась подруга. — Мы же с тобой решили, что все мужики — гады, а ты…
— Нет, Ритуль. — Зоя вытянулась, словно бы давала священный обет. — Уговор дороже денег. Смерть мужикам! А я за другого Спартака пила, ну, того, помнишь? Который — «вставай, проклятьем заклейменный»!
— А, из книжки? Хороший, наверное, мужик был. Правильный. Не то что наши. — Рита задумалась. — Но все равно — мужик! Неизвестно, что бы с ним стало, если б разбогател. Отменяй тост!
— Ладно, — безропотно согласилась Зоя. — Тогда за мир во всем мире.
— Отлично! — согласилась Маргарита и двинула в сторону Зои синий стаканчик.
Они как раз успели дожать последнюю бутылку, когда в двери тренькнул звонок. На пороге стоял киоскер. У его ног белели две коробки с черной надписью «Московский» Коньяк.
— Вот, — пнул ларечник ближний короб, — принимайте товар.
— Заноси! — широким жестом пригласила желанного гостя Рита. — Сейчас будем дегустировать. — И защелкнула за мужиком дверь.
— Что дегустировать? — заинтересовалась Зоя.
— Как что, коньяк. Вдруг паленый?
— А как мы отличим? Ты что, разбираешься?
— А мы его заставим! — кивнула Рита на продавца. — Пусть из всех бутылок пробует. Если хороший товар — выживет, если плохой — сам виноват.
— Э! Э! Вы чего? — попятился продавец. — Я же на работе! Я не могу!
— Какая работа? — изумилась Маргарита. — Уж утро скоро! Неужели ты бросишь двух таких очаровательных женщин одних, ночью, в чужой квартире.
— Как это — в чужой? — Ларечник откровенно струхнул. — Так вы тут не живете?
— Живем-живем, — утешила Зоя. — Только редко. По пятницам.
— Так сегодня — среда, — и вовсе оторопел киоскер.
— «Сегодня у нас среда, сегодня у нас беда, — неожиданно красивым чуть хрипловатым голосом пропела Маргарита. — А, брось ты, все — ерунда! А все же везти куда?»
— Никуда меня везти не надо, — уперся спиной в закрытую дверь мужик. — Я тут в соседнем доме живу. Пойду я, а?
— «А счетчик такси стучит», — злорадно и громко вытянула Марго.
— Какой счетчик? За что? — Киоскер вспотел и забегал глазами по сторонам, словно ожидая неожиданного выхода тех, кто включил счетчик.
— Стой! — притянула его за ворот куртки к себе Рита. — Это Визбор. Классика. Сейчас пробу снимешь и — свободен до конца жизни. Зоя, открывай ящики!
Ловко орудуя маленьким, найденным на кухне ножичком. Зоя отогнула картонные углы коробок, выудила по бутылке из каждой.
Рита заграбастала одну из пузатых емкостей, свинтила крышку, хлебнула, поморщилась.
— Ну точно такая же бурда! Зой, скажи!
Те же самые манипуляции профессионально проделала Зоя. Согласно кивнула.
— Один в один.
— Так это же вам не «Мартель»! — запротестовал ларечник. — Обычный коньяк.
— А, — махнула рукой Рита, — «Мартель» не лучше. Такое же «гэ». Мы с него начали. — И ловко катнула носком ноги пустую французскую бутылку.
Киоскер дикими глазами следил за тем, как дорогая тара ловко покатилась по линолеуму, с разбегу воткнулась в когорту российских низкорослых собратьев и моментально устроила из них дребезжащую кучу-малу. Бутылки попадали, словно кегли, и раскатились по комнате.
— Ну! — строго прикрикнула на живой прыгающий хоровод Рита. — Прекратить безобразие! Убирай потом за вами.
Бутылки, уткнувшись в стены, послушно остановились. Киоскер ошалело переводил глаза с женщин на коробки со спиртным:
— Хозяюшка, рассчитаться бы, да я пошел…
— Успеешь, — строго оборвала его Зоя. И протянула откупоренную бутылку. — Пей.
Мужик крякнул. Вытер взмокший лоб, принял коньяк в загорелую ладонь, затравленно взглянул на женщин и запрокинул голову.
Дамы с изумленным восхищением наблюдали за тем, как ритмично и быстро двигался острый кадык, как с каждым мощным бульком светлела бутылка, переходя из темно-коричневого состояния в прозрачное.
— Вот как надо! — восхищенно выдохнула Зоя.
Киоскер ожесточенно мазнул по губам грубым рукавом куртки, угрожающе крякнул, покачнулся и упал. Прямо как стоял. Плашмя.
— Счастливый! — завистливо вздохнула Зоя.
А Маргарита тут же вынесла вердикт:
— Значит, хороший коньяк. Берем.
По примеру мужика они попробовали пить «Московский» из горлышка. Ничего не вышло. Только облились да поперхнулись. Потом обе долго откашливались. С ларечником, недвижно перегородившим коридор, следовало что-то сделать.
— Давай! — кивнула Рита на здоровенные ноги, приподнимая мужика за плечи.
Зоя мгновенно сообразила, что от нее требуется. Рваными рывками, кряхтя и ругаясь, женщины потащили дорогого гостя в комнату. Пока тело скользило по коридорному линолеуму, все было хорошо, но, как только спина ларечника встретилась с ворсистым паласом, движение замедлилось.
Рита смахнула пот, оценивая ситуацию, бросила плечи, которые до той секунды цепко удерживала. Тело качнулось, и голова мужика гулко, несмотря на палас, тюкнулась об пол. Не обратив никакого внимания на это обстоятельство, Маргарита отобрала у Зои одну мужскую ногу, засунула ее себе под мышку, плотно прижала локтем.
Зоя по примеру подруги сделала то же самое.
На счет «три» женщины одновременно рванули икры почему-то в разные стороны. Мужик дико вскрикнул, дернулся, ногами оттолкнул подруг так, что они отлетели каждая к своей стене, резво вскочил, прикрывая ладонями пах.
— Вы что, — он смачно выругался, — разорвать меня хотели?
— А чего разлегся в проходе? — резонно заметила Рита, не делая даже попытки подняться с пола. — В туалет не пройти.
— Ой, а вы что, уже протрезвели? — удивленно восхитилась из своего угла Зоя. — Так быстро? А мы думали, вы совсем умерли.
— Индивидуальная особенность организма, — произнес умный киоскер непонятные слова. — Рассчитывайтесь, да я пошел.
И в самом деле, мгновенно исчез, как только Зоя, дотянувшись с пола до сумки, вручила ему честно заработанные долларовые бумажки.
Последние тяжелые испытания — коллективный труд по перетаскиванию тяжелой мужской туши — подорвали остаток женских сил.
Зоя сделала очередной глоток коньяку, передала бутылку Рите.