Джейсон колеблется, но все-таки перекидывает ногу через раму и оказывается внутри. Мы стоим у стены и осматриваем окружающее нас пространство. Это небольшая комнатушка с потрепанным диваном, парой шкафчиков и вешалкой для пальто. У одной из стен стоит стремянка.
– Это, наверное, комната отдыха, – говорит Джейсон.
Из комнаты отдыха мы выходим в вестибюль, к пустому буфету. Потолок оказывается выше, чем я представляла, пыльный пол выложен золотой, зеленой и синей плиткой, а двери в кинозал широко распахнуты, как будто фильм вот-вот начнется и нас приглашают занять места.
Мы поднимаемся к последнему ряду и смотрим вниз, на пустые кресла, обтянутые красным бархатом, и темный экран.
– Мы с Ингрид ходили к этому кинотеатру постоянно, – говорю я. – Это было наше любимое место.
Джейсон поворачивается ко мне.
– Вы здесь тусили?
Я киваю.
– С ума сойти, – говорит он. – Каждый вечер я выхожу на пробежку и постоянно пробегаю мимо этого места. Оно всегда казалось мне таким крутым. Я думал, что, кроме меня, про него никто не знает.
– Мы тоже думали, что, кроме нас, никто про него не знает.
Он качает головой.
– Не верится, что его собираются сносить.
Мы продолжаем исследовать кинотеатр. Находим разбитую кружку и карточный каталог, где указаны названия, имена режиссеров и продолжительность сотен фильмов. Находим длинную узкую лестницу, ведущую в проекционную кабину. Наверху мы находим зонтик, коробки со старыми пленками, пакет с черными буквами для вывески над входом и мужскую шляпу. Когда глаза начинают болеть от постоянного напряжения, Джейсон выбирается в окно, а я следом за ним.
Мы молча возвращаемся к кафе. Джейсон останавливается у отцовской машины.
– Подвезти тебя? – спрашивает он.
– Не надо, – отвечаю я. – У меня же велик.
Он открывает дверь машины, но не садится.
– Признавайся, Тейлор считает меня жалкой? – спрашиваю я.
Джейсон испуганно смотрит на меня.
Я закатываю глаза.
– Спорю на что угодно, он рассказал тебе, что случилось на днях.
– Ничего он мне не рассказывал, – протестует он, но я вижу, что он врет.
– На что угодно, – повторяю я.
Секунду он молчит, а потом смеется.
– Ладно, ладно, он мне рассказал. Но мы все-таки лучшие друзья, так что не думай, что об этом знают все. Только я.
Я опускаю глаза.
– Мне безумно стыдно, – говорю я. – Не понимаю, зачем я это сделала.
Джейсон ухмыляется.
– Не пойми меня неправильно, – говорит он, – но со стороны звучало весьма недурно.
– Ну спасибо, – смеюсь я. – Огромное тебе спасибо.
– Нет, серьезно. Ты ему очень нравишься.
– Ладно.
– Так что не переживай.
Я сажусь на велосипед.
– Ладно. Не переживаю.
Джейсон машет мне на прощание. Я машу в ответ.
– Спасибо, – говорит он. – За все.
– Не за что, – говорю я и еду домой.
После обеда я отправляюсь к дому Дилан.
Когда я подхожу к ее калитке, она выходит из дома. На ней серый комбинезон, в котором она выглядит как работница заправочной станции с обложки модного журнала.
– Ты уходишь? – спрашиваю я.
Она бросает на меня взгляд.
– Мне нужно на почту.
– Но сегодня воскресенье. Почта закрыта.
– Мне нужен только марочный автомат.
– Можно мне с тобой?
Она смотрит на небо и щурится, закатывает рукава выше локтей, пожимает плечами и начинает шагать по улице.
Я иду за ней. Мы успеваем дойти до перекрестка и повернуть, прежде чем я набираюсь храбрости, чтобы извиниться.
– У меня сейчас не самый легкий период, но мне не стоило на тебе срываться.
– Это правда, – говорит она. – Не стоило.
– Короче… прости меня.
Мы продолжаем идти и внезапно оказываемся у пустующего участка, где я сделала свою фотографию, вот только он уже не пустой. Из земли торчат ребра будущего дома.
– Смотри, – говорю я.
Дилан бросает небрежный взгляд на дом.
– Да. Владельцы уже договорились с мамой, что она будет готовить им на новоселье.
– Интересно, каким будет дом, когда его закончат.
Мы идем дальше.
– Ты молодец, – говорит Дилан. – С домом на дереве. У тебя здорово получается.
– О боже. Ты что, следишь за мной?
Дилан хохочет.
– Мне нужно было кое о чем тебя попросить, и я пошла к тебе, но никого не было дома. Я знала, что ты строишь дом на дереве, так что спустилась с пригорка и увидела его. У вас огромный участок.
– О чем ты хотела меня попросить?
– Вообще-то это Мэдди хотела. У нее главная роль в одной постановке. Она и правда прекрасная актриса. В общем, она хочет пригласить тебя на премьеру. Я лично не уверена, стоит ли.
У меня сжимается сердце. Возможно, я все-таки разрушила нашу дружбу навсегда.
– Почему нет?
– Это «Ромео и Джульетта». Не уверена, что тебе сейчас стоит такое смотреть.
– А-а, – протягиваю я, как будто понимаю, но я не понимаю.
Мы переходим улицу у торгового центра и подходим к почте. У стеклянных дверей Дилан притормаживает.
– Я буквально на секунду.
Я прислоняюсь к фонарному столбу. Почему Дилан решила, что мне не захочется смотреть «Ромео и Джульетту»? Я разбираюсь в литературе. Язык Шекспира не представляет для меня особой сложности. Мы читали его в девятом классе. Пожалуй, я даже могу процитировать пару мест. Я пытаюсь что-нибудь вспомнить – сцена на балконе, диалог Джульетты с кормилицей, момент, когда она понимает, что Ромео выпил весь яд… А. Точно.
Дилан выходит и садится на тротуар.
– Сегодня день рождения Ингрид, – сообщаю я. – Ей бы исполнилось семнадцать.
Дилан ничего не говорит, и, как бы мне ни хотелось плакать, я невольно улыбаюсь. Ох уж эта ее нелюбовь зря сотрясать воздух.
– Я хочу пойти. Когда это будет?
– В пятницу.
– Пойдем вместе?
Дилан пожимает плечами.
– Не знаю. – Она подтягивает колени к груди. Мне хочется задать ей миллион вопросов о том, как она поживает, но я понимаю, что сейчас не лучший момент.
Она криво ухмыляется.
– Чем занималась в последнее время? Ну, кроме того, что кое-кого встречала.
– В основном пряталась в туалете.
– Очаровательно.
– Там правда здорово. А еще – ты знаешь Тейлора Райли?
– Да, мы с ним вместе ходим на химию.
– Я с ним целовалась.
Она вытягивает ноги.
– Вот как? Рада за тебя.
– Нет, – говорю я. – Ты не поняла. Я буквально набросилась на него. Сорвала с себя футболку и пошла в наступление.
Прищурившись, Дилан смотрит на меня. Я не могу понять, о чем она думает.
– Это был самый унизительный момент в моей жизни.
Дилан продолжает щуриться. Ее улыбка становится шире.
– Прости, – говорит она. – Я понимаю, что это не смешно, прости. Но почему?
– Не знаю. Наверное, мне просто было одиноко. – Я отрываю полоску от старого объявления о барахолке, проходившей в прошлые выходные. Зажимаю обрывок в ладони и принимаюсь за следующий.
Пробую еще раз:
– Так мы пойдем вместе, да? В пятницу.
Не глядя на Дилан, я отрываю следующую полоску. «ЭЛЕКТРОПРИБОРЫ! МЕБЕЛЬ! ДЕКОР!» – говорится на ней. Я жду ответа.
Она молчит.
Я выковыриваю из деревянного столба скрепку.
– Я очень хочу увидеть Мэдди на сцене, – говорю я.
Я пытаюсь вспомнить, что Мэдди говорила о свете, об ауре. Комкаю бумагу и убираю ее в карман.
Наконец Дилан вздыхает.
– Слушай, – говорит она, – не хочу становиться в позу, но я должна расставить все точки над i. Я не знаю, что в тот день случилось с тобой во время обеда, но у меня такое чувство, что это как-то связано с Ингрид. Именно поэтому скажу прямо: ты не сможешь заменить ее мной. Если ты пытаешься сделать именно это, никакой дружбы не получится. Я этого не хочу и тебе не советую.
Я опускаюсь на тротуар рядом с ней. Она смотрит на меня так, как умеет только она: пристально, открыто, выжидающе.
– Я этого не хочу, – говорю я. Дилан молчит. Мне придется постараться, чтобы ее убедить. – Помнишь тот день, когда я показала тебе кинотеатр? – спрашиваю я.
– Да.
– Ты еще сказала, что рада, что решила со мной подружиться.
– Так, – говорит она настороженно и немного смущенно.
– Так вот, – говорю я. – Теперь моя очередь. Я решила, что хочу дружить с тобой.
– Чего?
– Я тебя выбрала. Отныне ты моя подруга. Если мне придется ловить тебя у шкафчика, умолять тебя пойти пообедать со мной после школы и караулить тебя во дворе, я буду это делать.
Дилан закатывает глаза, но потом улыбается, и ее напряженный взгляд теплеет.
– Ладно.
– Значит, завтра обедаем вместе. Желательно не в туалете. Там, конечно, здорово, но мне бы хотелось сменить обстановку.
– Минуточку. – Дилан саркастично улыбается. – Если мне не изменяет память, я обожаю проводить время в школьных туалетах.
– Если когда-нибудь к нам приедет Мэдди, можете там уединиться, но я бы хотела пообедать на футбольном поле.
– Заметано, – кивает Дилан.
– А в пятницу мы пойдем в театр.
– Хорошо, но тебе придется позвать Тейлора, потому что мы с Мэдди собираемся оттянуться после представления.
– Оттянуться. – Я многозначительно киваю. – Понимаю.
– Возможно, тебе придется поискать себе компанию.
– Понимаю.
– Хорошо. – Она кивает. – Отлично.
После ужина дома звонит телефон.
– Алло. Это Кейтлин? – спрашивает женский голос.
– Да.
– Кейтлин, это Вена.
Трубка вдруг тяжелеет в моей руке.
– Вена Дилейни.
– А-а, – с трудом выговариваю я. – Здрасьте.
– Я бы хотела встретиться с тобой в понедельник. Перед уроком или на перемене. Я хочу кое-что с тобой обсудить.
– Простите, что залезла в лабораторию, – говорю я. – Этого больше не повторится.
– Я хочу встретиться не поэтому.
– Да? Тогда… мне не хотелось видеть себя такой.