— Ладно. Я зато придумала новое название.
— И?
— «Предательство».
— Ну, это уж больно в духе Даниэлы Стил. Вообще-то… знаете что? Не мне, конечно, вам говорить, но лучше бы вам сейчас… как бы это сказать? — жить дальше, что ли. Судя по тем названиям, которые вы предлагаете для книги, вы еще не оправились от потрясения.
— Так и есть. — Почему-то это было сказано с гордостью.
— О'кей. Вам виднее. Как придумаете подходящее название — позвоните мне.
Четверг, утро
Два агента из Лос-Анджелеса, Брент и Тайлер, прибыли в «Липман Хейг» и ослепили своими улыбками всю приемную. Брент был блондин, Тайлер — брюнет, оба смуглые, загорелые и всеми порами излучающие калифорнийское обаяние. На обоих были летние брюки, рубашки поло, и, несмотря на разницу во времени, глаза у них сияли. И у обоих была подозрительно гладкая кожа.
Джим Свитман представил Жожо как человека, «открывшего» «Любовь под паранджой».
— Как мы вам все признательны! — пропел Брент, сама любезность.
— Да, если бы не вы, нас бы сейчас тут не было.
— И нам уже не терпится познакомиться с другими вашими авторами. О них рассказывают потряса-а-аю-щие вещи.
— Да, да, потряса-а-ающие!
— Без преувеличения.
Жожо не выдержала и рассмеялась.
По дороге в кабинет они столкнулись с Марком.
— Полюбуйся. Веду к себе шутов из Лос-Анджелеса, — сквозь зубы процедила она. — На их фоне мы все как из Царства мертвых.
Марк мельком взглянул на гостей.
— Бог ты мой! Единственные яркие пятна в нашем черно-белом мире.
— Как вымощенная желтым кирпичом дорога в начале «Волшебника страны Оз».
— Или ребенок в красном пальтишке в «Списке Шиндлера». Ладно, пошел знакомиться.
— Поосторожнее. Они тебя облепят со всех сторон, как тесный костюм.
— Скорее — как ветряночная сыпь, — тихонько уточнил Марк, когда десять минут спустя все собрались в переговорной.
Жожо смотрела, как слетаются ее коллеги. Пришел Дэн Суон — этот будто никогда не снимал своей мохнатой зеленой шляпы: рассчитывает выдвинуться в штатные эксцентрики, решила Жожо. Он сел рядом с ней и, как завороженный, стал смотреть на загорелых заокеанских гостей.
— Вроде на мужчин похожи, — негромко проговорил он. — Только уж больно сияют.
Затем пришел Джослин Форсайт — не пришел, а прошествовал в своем полосатом костюме, британец до мозга костей, с его академическим произношением.
Следом явились Лобелия Френч и Аврора Холл, которая, как всегда, смотрела сквозь Жожо; за ними — Достопочтенный Тарквин Вентворт, метнувший в ее сторону взгляд, исполненный неприкрытой ненависти. Неприятно, конечно, но чем она виновата, что больше их работает и приносит фирме деньги?
Впрочем, был человек, которого все ненавидели еще больше, — тут он как раз появился: Ричи Гант. Этот персонаж с каждым днем внушал коллегам все меньше и меньше симпатии. Сейчас, можно сказать, все четверо были едины в своей ненависти.
Ольга Фишер села напротив Жожо и внимательно посмотрела на Брента с Тайлером.
— Какая у них великолепная кожа, не находишь?
— Интересно, какой они косметикой пользуются?
«Ла Мер». Я их спросила. У меня для тебя есть кассета про бородавочников. Не самые милые существа, но занятные. Заброшу твоему мальчонке.
— Мэнни? Он теперь на постоянной ставке. Луиза решила не возвращаться.
— Будь я мамашей этого ангелочка, я бы, наверное, тоже не вернулась.
— Да ты что? — А еще называют Ольгу грозой мужчин.
— Да. Писатели, конечно, народ капризный, не хуже детей, но положительных эмоций от них куда меньше. А ты бы что, продолжала бы работать?
— Конечно!
— Это ты сейчас так говоришь.
— Да никаких сомнений!
Но Марк уже призывал собрание к тишине, и Жожо пришлось умолкнуть.
Совещание закруглили в двенадцать, а потом настал момент истины: Жожо с Джимом повели американцев в «Каприччо», и она все боялась, что Джим притащит на хвосте Ричи Ганта. Но этого не случилось, и, возвращаясь потом на работу, Жожо призналась, что давно так чудесно не проводила время. Брент с Тайлером были преисполнены такого энтузиазма, послушать — так права на экранизацию всех ее авторов уже проданы, и даже подыскиваются актеры. Насчет «Паранджи» они и вовсе призывали Жожо дать волю фантазии и назвать, кого она видит в качестве главных исполнителей. И даже кого хотела бы видеть режиссером.
— Я понимаю, они забегают вперед, — блаженно заявила она Джиму. — Но я действительно думаю, что мои книги пойдут на ура. — Она успела выпить три бокала шампанского.
— Ну, как? — спросил Мэнни. — Уже без десяти четыре. Стоило возвращаться-то? Надеюсь, все удачно прошло?
— Лучшие друзья. Прямо-таки не разлей вода. Так рассыпались — не хуже секса. Нет, даже лучше.
— Деньги тратить не пойдете?
— А ты как думал? Вечерний шопинг со всеми вытекающими. Высший класс!
Пятница, утро, первым делом
По электронной почте пришло письмо от Клэр Кол-тон из «Садерн Кросса». Она благодарила за рукопись Джеммы Хоган, но взять ее отказывалась. Как Жожо и предполагала, она в точности повторила оценку Тани Тил — книга забавная, но ничего особенного.
Ладно, подумала Жожо, конструктивно воспринимая критику. Кто следующий? Пожалуй, «Колдер». Однако надо было признать, что список потенциальных издателей не бесконечен; в результате череды укрупнений и поглощений в Лондоне осталось всего шесть крупных издательских домов. Внутри каждого существовали по несколько «дочек», но, получив отказ от одного редактора, книгу не переадресуешь в другое подразделение; иными словами, в каждом издательстве есть только один шанс, поэтому к выбору редактора надо подходить очень и очень тщательно. К кому из «Колдера» ей лучше обратиться? Только не к Францу Уайлдеру, «Редактору года», это уж точно. Ей уже слышался его демонический хохот над первыми же страницами «Папаши».
Эту книгу надо отдать в руки кого-то из новичков, но из тех, кто на подъеме. Жожо осенило: Харриет Эванс, молодая и амбициозная, недавно заявила о себе, приобретя для издательства подряд две знаковые книги. Почему она раньше о ней не подумала? Жожо взялась за телефон.
— Перешлите мне по электронной почте, — сказала Харриет.
После этого Жожо направилась к Мэнни похвалиться купленной накануне сумочкой. В тот момент, как она демонстрировала потайное отделение для сигарет, появился Ричи Гант. Раньше, чем увидела, Жожо ощутила его кожей — по спине поползло необъяснимое отвращение. И вот, пожалуйста, любимец публики собственной персоной: волосы, как всегда, чересчур прилизаны, костюм, как всегда, чересчур дешевый, а шея, как всегда, чересчур пятнистая.
Он помолчал, презрительно глянул ей через плечо, после чего, к недоумению Жожо, расхохотался ей в лицо.
— Веселишься сам с собой? — И ласково прибавила: — Бедняжка!
Но он расхохотался с новой силой, и у Жожо похолодело в груди. Она проводила его взглядом — он продолжал веселиться.
— Что-то случилось, — объявила она встревоженному Мэнни. — Узнай.
Тот поболтался минут пятнадцать возле ксерокса, после чего доложил:
— Вчера вечером они вместе пьянствовали.
— Кто?
— Брент, Таил ер, Джим и Ричи.
— А меня почему не взяли?
— Они ходили в стриптиз-клуб.
— Так почему меня-то не взяли?
— Постеснялись, наверное.
— Ну, я бы стесняться не стала.
— Зато они бы стали.
Стриптиз-клуб! Ах он мелкая тварь, Ричи Гант! Он снова это проделал: что такое ленч в «Каприччо» в сравнении с вечером в стриптиз-клубе, когда тебя поят и ублажают голыми девицами! Внутри у нее все бушевало: теперь вчерашний ленч воспринимался как снисходительный жест со стороны американцев, у которых уже был назначен куда более занимательный вечер. Они всю дорогу над ней просто посмеивались.
Жожо не была наивной девчонкой и понимала, что такие вещи случаются, но об издательском мире она была более высокого мнения. Она вспомнила, как торжествовала накануне, и вся сжалась. Джим Свитман должен был ей сказать, что вечером они идут развлекаться с Ричи Гантом, но он был из тех, кто считает, что гонец должен быть убит — сразу, как принесет хорошие новости.
Подлые мужчины, с негодованием подумала она. Никчемные уроды с мозгами и членом, неспособные одновременно включать в работу и то и другое.
Затем ее гнев обратился на женщин, которые снимают с себя одежду, помогая мужчинам завязать деловые отношения в ущерб другим женщинам. Как можно ждать от мужиков уважения к работающим женщинам, когда они платят другим, чтобы те раздевались? Конечно, после этого для них все бабы — игрушки!
Она всегда считала, что как специалисту ей доступен весь профессиональный арсенал. И заблуждалась. Она прекрасный агент, но установить деловые контакты, ублажая потенциальных партнеров стриптизом, ей не дано. Зато мужчинам все можно, причем такие приемчики только говорят в их пользу. Такую несправедливость Жожо восприняла как пощечину. Мужики с их членами — вот что правит миром. Жожо вдруг лишилась душевного равновесия. Она была в ярости и, что было для нее совсем не характерно, угнетена.
Сегодня она и без того была не в духе: был день рождения Марка, и она хотела, чтобы они провели этот день вместе. А теперь во второй половине дня заедет Кэсси и увезет его в отель с кроватями на четырех стойках, ужином из семи блюд и бассейном в римском стиле (она узнала в Интернете).
Пятница, вторая половина дня
День и впрямь выдался неудачный. Сразу после обеда позвонила Харриэт Эванс.
— Ну, как?
— Прошу прощения, но — нет.
— Но вы же не успели прочесть!
— Я прочла достаточно. Вообще-то, мне понравилось, я от души хохотала, но таких книг уж больно много. Мне очень жаль, Жожо.
Так. Следующий.
Пол Уайтингтон из «Тора». Мужчина, но знает толк в коммерческой беллетристике — в отличие от многих редакторов-мужчин Пол не считает чувство юмора чем-то зазорным.