— А есть другая? — он обреченно усмехается, как будто вообще не верит в возможность другой судьбы.
— Да. Конечно.
— И какая?
— Нормальная, — я закусываю губу, чувствуя насколько это слово не подходит ситуации.
Ведь сейчас я обрабатываю рану мужчине, которого знаю всего три дня и невестой которого стала по договору.
— В нормальной мы бы не познакомились, — бросает Бестужев.
Я не решаюсь пытать Влада. Мне безумно хочется расспросить его о семье, о том, что творилось в его прошлом, но момент только с первого взгляда кажется подходящим. Мы оба вымотаны, толком не спали и пережили не лучшие минуты.
Тем более Влад снова отлучается по срочным делам, приходит охранник и просит его на минутку. Я же ополаскиваю лицо и руки теплой водой, а потом недолго сижу в столовой, чувствуя, как за адреналиновым всплеском приходит усталость.
Спать.
Говорю сама себе и поднимаюсь со стула. Я иду к лестнице и снова слышу голос Влада в холле. Он что-то строго говорит охраннику, не стесняясь в выражениях, после чего слышатся его шаги.
— Я решила лечь, — произношу, замечая, что он тоже направляется в сторону лестницы. — А то уже скоро утро.
Влад останавливается рядом, он бросает крепкую ладонь на перила и как будто ждет, что я продолжу. А я испытываю неловкость. Это даже смешно, но наши отношения спутались в огромный клубок, в котором я уже ничего не понимаю. Влад жарко целовал меня, придавив всем телом, я знаю, какой запах у его кожи, как до жестокого опасны его умелые губы и как меняется его дыхание, когда я становлюсь совсем близко. Я и сама крепко обнимала его только что, пряталась за его широченной спиной и в то мгновение была готова провести за ней вечность.
Но при всем этом, мне неловко от мысли, что нам идти в одну спальню. Может быть, спать в одной кровати.
— Тебе тоже нужно поспать, — говорю ему, потому что вижу, как он устал. — И переодеться. Ты в той же одежде, в которой поехал в клуб.
— Да, ты говорила, что от меня пахнет сигаретами.
Он разрешает неловкую ситуацию за меня, он кладет ладонь на мою спину и уверенно подталкивает наверх. Я не противлюсь, это не та жесткость, которой он испугал меня в прошлый раз, когда как куклу затащил на второй этаж и показал мое место. Нет, сейчас это другое.
Другая грань мужского превосходства.
Та грань силы, которая действует как афродизиак.
На втором этаже Влад толкает дверь хозяйской спальни и пропускает меня вперед.
— Я оценила вазу с цветами, — я указываю на напольную вазу, оборачиваясь к Бестужеву через плечо. — Ломать стенку, я так поняла, ты передумал?
Я подшучиваю, чтобы отвлечься. Я не прячусь от своих эмоций и считываю, как быстро происходит перемена. Наедине с Бестужевым весь воздух как будто наполняется импульсами. Пока неясными и слегка покалывающими кожу, но меня пугает стремительность. Я проникаюсь к нему слишком быстро, словно одна фигурка домино падает за другой, цепляет длинную вереницу и ускоряется с каждой секундой. Я уже не контролирую процесс, только слышу, как рушится очередная фигурка на ребро, ближе и ближе к эпицентру.
К сердцу.
— Почему? — он с хитрой улыбкой переводит взгляд на вазу. — Сломаем, если хочешь.
— А если я захочу переломать весь второй этаж?
— С этим уже сложнее. Дома так устроены, что в нем есть несущие стены. Вообще все дома, не только этот.
Я кривлюсь на его учительский тон, но с улыбкой. Я вижу, что он специально. Нас обоих отпускает после встречи с его отцом, так что нам, как воздух, нужен дурацкий разговор ни о чем. Невозможно постоянно говорить о важном или выяснять отношения на повышенных тонах, это уже не отношения, а война.
А мы с Владом вовсе проскочили этап знакомства, заменив его на подписание брачного договора. Нормальные люди сперва говорят о пустяках, приглядываются друг к другу и постепенно переходят от поверхностных фраз к самым важным. От напольной вазы к “почему твой отец презирает тебя?”
Я даже смотрю на Влада под другим углом. Рассматриваю черты, которые не замечала прежде… У него острые совершенно черные ресницы, мне для такого эффекта надо дважды провести кисточкой с тушью, а на его правой скуле есть короткий штрих. Выцветший с годами шрам, за которым, я уверена, стоит дурацкая история из детства. У меня тоже есть шрам на коленке, я умудрилась упасть точно на острый край ведра из железа.
— Я в душ, — неожиданно буднично произносит Влад.
Он уходит, а я еще полминутки разглядываю безумный красочный букет на фоне серой стены. Иногда мы с Владом выглядим точно также, ноль совместимости и сочетаемости, а иногда… Иногда я действительно верю, что его глухую стенку, которой он отгородился от остального мира, можно сломать.
Я иду в кровать и забираюсь под мягкое одеяло. На часах уже пять утра, я нажимаю кнопку над тумбочкой, чтобы опустить плотные шторы и скрыться от проснувшегося солнца. Надеюсь, Влад не будет против.
Я еще не сплю, когда он выходит из ванной. В темноте его шаги кажутся объемными, как в дорогих стерео-колонках, вибрация задевает что-то внутри и я непроизвольно шевелюсь, хотя хотела лежать неподвижно. Тогда я быстро замираю, исправляя оплошность, и делаю вид, что все-таки успела заснуть.
Боже! Я точно молодая женщина? Или девочка-подросток?
Влад проходит мимо. Уходит в соседний кабинет, как в прошлую ночь. И это становится неожиданностью, я почему-то не подумала, что он снова останется в спальне, но не ляжет рядом. Я удивлена и совершенно сбита с толку. Я не могу распознать, какое именно чувство накрывает меня с головой.
Облегчение?
Или разочарование?
Глава 16
Утро начинается поздно.
Я проваливаюсь в безмятежный сон после дикой ночи. Сто лет так не вырубалась и сто лет не видела на электронных часах почти двенадцать в момент пробуждения. Я спускаюсь на первый этаж, где стоит музейная тишина. Толстые стеклопакеты не пропускают ни капли шума с улицы. Даже гул газонокосилки не доносится. Я смотрю на садовника, который работает вдалеке, у витого черного ограждения с орлами вместо наконечников, и вспоминаю, сколько раз просыпалась от рабочего шума в своей квартире. То снег чистят самыми звонкими лопатами на свете, но газон приводят в порядок в субботнее утро, то мусоровоз пищит как спятившая полифония.
Мой взгляд падает на свадебные журналы, которые оставила Анастасия. Я собираю их в стопку и иду к столешнице, чтобы придумать что-то на завтрак. Хотя придумывать ничего не надо, контейнеры с ресторанными стикерами стоят в холодильнике, а на столе красуются корзинки с фруктами и снеками.
Я беру печенье с кунжутом и включаю кофемашину. Я уже подружилась с ней и знаю какую капсулу выбрать, чтобы не нарваться на горькую горечь с запахом сожженной дотла плантации.
Журналы отвлекают меня на добрый час. Особенно “пробники” тканей действуют завораживающе, я раскладываю кружевные ленты и представляю как они будут смотреться целым полотном. Я еще не поместила в свою голову мысль, что выхожу замуж, и выбираю платье как будто для своей подруги. Думаю над оттенками, ищу правильный силуэт, разглядываю модели, которые явно создавались для совсем других женщин. Они слишком идеальные и стильные, в таких платьях выходят замуж голливудские актрисы и избранницы арабских шейхов.
Слава богу, в журнале нет ценников. Это помогает хоть чуточку отпустить себя, я ставлю пометки на страницах ручкой и уже представляю, сколько примерок мне предстоит.
На телефон приходит сообщение от Анастасии, а через десять минут она появляется в столовой собственной персоной.
— Добрый день, — бросает она подчеркнуто вежливо. — О, журналы… Нужна помощь?
— Я кое-что выбрала для примерки. А насчет оформления, — я задумываюсь, — если честно, я не знаю. Мне понравились первые двадцать страниц.
Я и не мечтала о чем-то подобном. Красивая рассадка гостей на белых стульях с видом на озеро, цветочная арка из нежных бутонов и роскошный банкет под открытым небом с живой музыкой.
Ох, еще же и музыка!
Уверена, Анастасия подсунет мне список топовых групп и певцов, которых можно заказать для выступления.
— Я пришлю вам ссылки на ролики, — подсказывает помощница. — Подберу разные варианты, классические и более свободные…
— Строгую церемонию я точно не хочу.
— Поняла, — она кивает. — Значит что-то более демократичное.
— А чего хочет Влад? Он вообще ничего не говорил?
— Нет.
— Но он же устраивает вечеринки, аукционы, что еще? Что он предпочитает? Как выглядят его приемы?
Я пытаюсь припомнить вечеринку в небоскребе, на которой мы познакомились. Только вот никаких особенных деталей не нахожу, всё было богато и идеально. Как по стандарту.
— Честно? — Анастасия понижает голос. — Бестужеву плевать, он не любитель больших вечеринок. Он однажды не появился на банкете в свою честь, остался дома и отключил телефон.
— И зачем ему тогда пышная свадьба на тысячу гостей?
Анастасия смотрит на меня с удивлением.
— Не зачем, а для кого, — произносит она после паузы, когда понимает, что я не силах догадаться самостоятельно. — Думаю, пышная свадьба делается для вас.
— Для меня? — я шумно выдыхаю. — Вряд ли, вы заговорили о ней в первый же день. Сразу принесли буклеты и сказали выбирай, что хочешь. Слишком много чести для случайной девушки.
Анастасия лишь пожимает плечами. Она собирает журналы, попутно что-то помечая в своем сотовом, а потом сдвигает рукав пиджака и смотрит на наручные часы. Я легонько улыбаюсь, у меня тоже есть эта странная привычка. Игнорировать цифры на экране сотового и сверять время по наручным часам.
— Бестужев предупредил вас, что вчерашнюю встречу перенесли на сегодня?
Я качаю головой. А в мозгу вспыхивает слово “прекрасно” с едкой интонацией.
— В семь вечера в ресторане “Адле”, будет светская публика, только свои, дресс-код “коктейль”.
— А сейчас точно подходящий момент? Мне кажется, у Влада хватает проблем.