— На территории есть дом для прислуги, — Влад бросает сумку на длинный комод с синими ящиками. — Она не будет мешать.
— Я бы лучше приготовила ужин сама, я давно не готовила и уже соскучилась по этому делу. Правда, мой уровень не тянет на звезду Мишлена.
Влад хмыкает, оценив шутку. Он опускает сотовый рядом с сумкой и проводит ладонью по комоду. И в этом простом жесте проглядывает личное, словно это не обычный предмет мебели, а что-то важное и связанное с прошлым.
— Покажешь дом? — спрашиваю у него, оглядывая просторный холл в прибрежном стиле.
Влад помогает мне с пиджаком, после чего показывает ладонью на следующую комнату.
— Там гостиная и лестница на второй этаж. В доме четыре спальни, одна из которых детская.
— Твоя?
— Нет. Мама допустила ту же ошибку, когда показывала ее мне в первый раз. Она назвала ее детской и я сразу ее невзлюбил. Выбрал другую комнату.
По гостиной постепенно расходится тепло от зажженного камина. Мне нравится, что он не электрический и вообще не заигрывает с современной модой, а смотрится аутентично. Даже трещинки на облицовочном камне есть, а внутренняя рамка почернела. Справа от камина располагается широкая лестница. Она уводит на второй этаж по полированным ступеням.
— Немного пафосно, да? — усмехается Бестужев.
— Немного. Твоя мама была из простой семьи?
— Из бедной, если называть вещи своими именами.
— И как она познакомилась с Адамом?
— Он заметил ее на ресепшн в отеле. Мама была очень красивой и ее взяли в дорогой сетевой отель в Петербурге. Она была совсем молоденькой и подумала, что вытянула счастливый билет, когда он начал за ней ухаживать.
Влад поворачивает к лестнице и я иду за ним. Мы в идеальном месте, чтобы нормально поговорить о его прошлом. Сами стены помогают Владу отпускать из сердца то, что он привык прятать.
— Мама говорила мне, что Адам был мягче с ней первые годы. Особенно, когда родился я, наследник, он ее на руках носил и засыпал подарками.
— Но потом что-то случилось?
— Врачи сказали, что она больше не сможет родить. Адам же всегда хотел большую семью. Он не захотел разводиться, у него тогда были планы на политическую карьеру и он решил не портить свою биографию разводом. Да и мама была против развода, она боялась, что тогда перестанет меня видеть.
— Я ее понимаю.
— Адам сохранил семью, но начал по-другому относиться к ней. Как к бракованной. Он злился, словно считал, что она специально сломала его планы на идеальную семью. А где-то через полгода завел вторую семью.
— Боже…
— Он ничего не скрывал и поставил маму перед фактом. Сказал, что у него теперь будет другая женщина и что она родит ему еще сыновей.
Я постепенно понимаю, в каком тупике оказалась мама Влада. Я не оправдываю тот ужасный выбор, который она сделала, когда решила искать выход в веществах, но и осуждать ее не имею право. Не дай бог никому оказаться в такой ситуации.
— Ты видел эту женщину? Сводных братьев?
— Может быть, — Влад пожимает плечами. — У нас в доме было много гостей. А зная характер своего отца, не удивлюсь, что он приводил их.
Влад отворачивается. Он идет к следующей спальне, а я не нагоняю его. Даю ему время, чтобы выдохнуть. Он сказал больше, чем я смела надеяться. Мы идем по длинному коридору в полной тишине некоторое время.
— Мои родители познакомились в переполненном автобусе, — произношу первой. — Причем знакомство случилось благодаря маминой хитрости.
Влад оборачивается, показывая, что слушает. Он приоткрывает дверь и демонстрирует мне комнату с темно-коричневыми стенами.
— Папа был очень видным и красивым, он ей с первого взгляда понравился. А моя мама не привыкла упускать возможности. Она незаметно намотала шнурок от сумки на пуговицу его куртки. Когда он начал выходить на своей остановке сквозь толпу, она потянулась за ним. Так и познакомились.
— Я уже хочу познакомиться с твоей мамой.
Я смеюсь.
— Вообще жениху стоит это сделать, — добавляю. — Я уже голову сломала, как объяснить родителям свое неожиданное замужество. О договоре же нельзя говорить.
— Лучше не надо. Они подумают, что я сумасшедший миллиардер со странными наклонностями.
— А ты не такой?
— Когда ты стала такой язвой?
— Когда перестала бояться.
Я отвожу глаза от его лица, чтобы не залюбоваться его ироничной полуулыбкой. Я замечаю еще одну лестницу и киваю в ее сторону.
— Тоже вниз? — спрашиваю у Бестужева.
— Да, только в пристройку. Там бассейн и зона отдыха.
— Оу, этот дом мне нравится всё больше.
Владу не нужно повторять дважды, он понимает мой намек и подает руку, чтобы помочь спуститься. Вторая лестница уже и круче, и где-то на четвертой ступеньке внизу срабатывает датчик. Наплывает волна мягкого света.
Влад приводит меня в огромную прямоугольную комнату, в которой можно проводить олимпийские заплывы. Это не миниатюрный домашний водоем, а настоящий бассейн, как в спортивных секциях. По бокам же стоят лежаки из ротанга и продуманы лаунж-зоны с симпатичными круглыми столиками.
— Можно поднять экраны, — Влад решает нанести последний удар по моей впечатлительности.
Он подходит к панеле рядом с барной стойкой и нажимает несколько кнопок. Шелест ожившего механизма подсказывает, что нужно запрокинуть голову. Вся правая стена и так представляет собой одно стекло, но часть наклонной крыши тоже оказывается стеклянной. Наверх поднимаются щиты, которые напоминают большие жалюзи, и открывают завораживающий вид.
— Я думала, что закат нужно встречать на балкончике на втором этаже, но я сейчас поменяла свое решение.
Я не могу оторвать взгляд от открывшейся перспективы. Весь задний двор с ухоженными дорожками и высокими деревьями, как на ладони, а выше видно, как солнце начинает клониться к земле.
— Вода кстати теплая, — добавляет Бестужев.
В его взгляде появляется что-то заговорщическое. Он проходит к бассейну и садится на корточки. Запускает широкую ладонь в воду и снова смотрит на меня.
— Да, успела прогреться.
Влад переносит ладони на край джемпера и рывком стягивает его.
Он ловко избавляется от остальной одежды, оставляя только черные боксеры.
— У тебя свежие раны на руке. Ты уверен, что их можно мочить?
— Хорошая попытка, — усмехается Бестужев.
Он разворачивается и прыгает в воду. Идеально, как профессиональный спортсмен, входит в нее, поднимая в воздух блестящие брызги. Вода в бассейне идеально чистая, и я вижу, как он делает размашистые сильные гребки. Я подхожу к бортику и беззастенчиво любуюсь его великолепным телом. Красота женского тела раскрывается в танце, а мужскому телу идет физическая работа.
Даже самая грязная или бессмысленная.
Бестужев выныривает рядом со мной. Он жадно хватает воздух, а с его лица скатываются крупные капли. Они причудливо играют под вечерним светом, солнце уже стремится к горизонту и рассеивает розоватое свечение. Смотрится как фильтр в модной рекламе.
Или это розовый дым моей впечатлительности?
Я влюбляюсь?
— Иди ко мне, — произносит Бестужев, протягивая ладонь.
Я испытующе смотрю на него. Мне хочется и страшно… Словно предстоит нырнуть не в теплую воду, а в дикий омут.
— Можешь остаться в платье.
— Ох, ты разрешаешь?
Я щурю глаза. Меня вечно задевает малейшая покровительственная интонация в его голосе. Как рефлекс, мне тут же хочется съязвить в ответ.
Влад упирается ладонями в борт и подтягивает свое тело наверх. Его плечи каменеют, наливаясь и прорисовывая каждый мускул. Я нервно сглатываю, но не отхожу. Я вообще-то хорошо плаваю, я до пятнадцати лет ходила в секцию при детском центре. В нашем маленьком городке было мало развлечений и всего одна спортивная группа. Так что я провела в воде, густо пахнущей хлоркой, много выходных.
Я завожу руки назад и расстегиваю молнию.
— У меня первый юношеский разряд по плаванию, Бестужев.
Платье падает к моим ногам, а взгляд Влада крадется по той же траектории, но намного медленнее. Он спускается по моим ключицам к груди в телесном бра, потом по плоскому животу к крутым бедрам…
Я даю ему всего пару мгновений. Отталкиваюсь от бортика и ныряю в воду через него.
Вода и правда чудесная!
Чистое блаженство, я сто лет не плавала в бассейне, а в таком, как в доме Влада — никогда. Идеальная температура и никакого постороннего запаха. Только загородная тишина и красивый вид через панорамные окна, которые можно смело назвать куполом.
— Веришь? — я оборачиваюсь к Владу.
Я отплыла от него и теперь смотрю, как он аккуратными гребками возвращается ко мне. Словно боится спугнуть меня.
— Верю, — отзывается Влад. — Я еле успел пригнуться.
— Ты просто слишком высокий.
— Я просто хотел подстраховать.
— Все-таки думаешь, что я могу утонуть?
Я качаю головой и кривлюсь.
— А если я начну тонуть? — неожиданно спрашивает он.
Легкое настроение на мгновение отходит на второй план. Он произносит вопрос тем тоном, за которым таится важное. Он говорит не о бассейне, а вообще… Я теряюсь всего на секунду, но Бестужев хитро улыбается, переводя всё в шутку.
А потом он погружается под воду и самым ужасным образом начинает испытывать мои нервы. Он уходит на самое дно и не думает всплывать.
— Влад!
Толку ноль.
— Боже, Лена, это обычная мужская уловка… Он же специально. Не на ту напал…
На ту.
Я обреченно выдыхаю, попутно ударяя ладонью по воде. Но ныряю вслед за ним. Я подплываю к нему со спины и касаюсь плеча, показывая, что его шутка удалась, можно заканчивать. Только он все равно не двигается. Жалко, что под водой бессмысленно кричать, мне впервые хочется смачно повысить на него голос.
Вместо этого приходится поднырнуть под его руку и приобнять. Он уже давно под водой, да, он спортивный и выносливый, но мне все равно не по себе. И я не люблю идиотские шуточки, которые идут об руку с опасностью! Ни одна нормальная девушка их не любит! Это чисто мужское развлечение!