Я тоже улыбнулась и сказала:
— Главное, не свернуть шеи, пока идём! И я говорю не о наших шеях, Джон!
— Кровожадно звучит, но весьма оптимистично. Мне нравится, — рассмеялся супруг. — Право, Элизабет, я по пальцам могу пересчитать женщин, таких же открытых, смелых и со своим мнением. И то были дамы преклонного возраста, которых уже не волновало ничьё мнение.
— Комплимент так себе вышел, но спасибо, Джон, — усмехнулась и хлопнула мужчину по плечу, и мы вместе рассмеялись, как люди, которые уже очень давно друг с другом знакомы. Странно, мне даже с Джайсом и Эми не всегда так легко бывает, хотя знаю их с детства.
Подумала и призналась:
— Я очень рада, что ты из тех мужчин, с которыми для построения нормального разговора и отношений, не нужно строить из себя дуру.
— Поверь, Элизабет, с дурами общаются только те мужчины, у кого мозгов чуть больше. С умной женщиной им нечего делать — они чувствуют себя ущербными, а желают быть как минимум богами.
Усмехнулась, вспомнив своих ухажёров и активных претендентов в мужья: напыщенные, самодовольные, высокомерные и с раздутым эго мужчины. Они как раз и думали, что я из того же теста, что и многие девушки. Но моя кукольная и нежная внешность их жестоко обманула. Внутри меня живёт настоящая стерва, которая кого угодно сможет обломать. Да, Джон прав — я другая. И пусть общество меня заклеймило, я не пропаду. И когда я буду выезжать в город по делам или на развлечения, я буду общаться с ними не как забитая злословием и сплетнями леди, а буду ходить и ездить как королева, раздающая милости. И пусть упадут все, увидев моё высокомерное лицо!
Подошла к мужчине близко-близко, наши тела в одеждах соприкоснулись. Я положила ладони ему на грудь и сказала, вложив в свои слова некую внутреннюю силу, и обещание:
— Твои враги очернили тебя. Они растоптали и сожгли тебя, и ты оказался на арене смертников — в шаге от петли. Я уверена, что в тот момент, твоя душа превратилась в прах. Но они не смогли! Не стёрли тебя с лица земли! И ты вновь поднимешься до небывалых высот! И я помогу тебе в этом, Джон. Даю слово!
Джон смотрел на меня серьёзным взглядом своих зелёных глаз положил свои чуть шершавые горячие ладони на мои руки, сжал их и хотел что-то ответить, как вдруг...
— Эй! Вы что, романтическое свидание себе устроили? — нарушил наше с Джоном уединение Джайс. — Элизабет! Джон! Роб рассказывает очень весёлые и пошлые истории! Ухахататься можно! Вы должны их услышать! А ещё твой дворецкий принёс магический музыкальный кристалл. Сейчас будут танцы. И первый танец — ваш.
Он шутливо изобразил поклон и, схватив меня за локоть, потянул обратно в дом. Джон последовал за мной, и на его губах играла лёгкая улыбка, но в глазах светилась тревога.
Глава 9
— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли —
Танец с Джоном получился потрясающим — словно мы и, правда, давно друг друга знали и танцевали не впервые. Наши тела двигались в унисон, и приятно было ощущать себя в руках этого мужчины. Морган уверено вёл меня в танце и явно тоже им наслаждался, как и я. Завершив танец, мы расположились на софе, я вдруг ощутила приятную неловкость. Это волнующее ощущение было необычным — я впервые так долго находилась в обществе умного, зрелого и галантного мужчины.
Друзья веселились — но я не обращала на них внимания. Как, впрочем, и сам Джон. Мы с ним говорили обо всём и ни о чём. Наш разговор был естественным и живым; и к нашему обоюдному удивлению, у нас оказалось очень много общего. И когда мой разум пленил хмель, душу покинули все тревоги и волнения, мне стало легко, и в какой-то момент я чётко поняла, что Джон Морган, на минуточку, мой супруг. И наши отношения когда-то должны будут перейти в более близкие, которые всегда возникают между мужчиной и женщиной. Хотя скажу по правде, у меня не было в планах обзаводиться мужем, с которым придётся делить постель. Джайс в этом плане подходил идеально. У него уже есть любовь, девушка, которая не разделяет его чувств, но которой он решил хранить верность... Но моим супругом стал не Джайс.
И сейчас я смотрела на Джона Моргана не как на человека, которого мне вручила судьба; не как на того, кто однозначно станет мне другом. А как на мужчину, во всех смыслах этого слова. Наши взгляды встречались часто, рука Джона ложилась поверх моей руки. Это было мило и волнительно. Джон что-то говорил, рассказывал друзьям какую-то историю, но я ничего не слышала. В уши словно ваты набилось.
Морган произносил какие-то слова, а я как завороженная, сосредоточилась на его двигающихся губах, чуть приоткрывающих ровные белые зубы. В горле у меня неожиданно пересохло, взгляд переместился на его сильную руку, тянущуюся к бокалу с напитком. Пальцы Джона спокойным жестом легли на рифлёную поверхность хрусталя, осторожно покачивая бокал круговым движением, — и медового цвета жидкость пришла в движение, сверкая бликами от магических светильников и огня в камине. Морган поднёс бокал с напитком к губам, манжет рубашки на его запястье чуть сдвинулся, обнажая уродливые синяки от кандалов. И, несмотря на это, мне уже не казались его руки страшными из-за перенесённых страданий. Мне хотелось смотреть на его руки, на шрамы и даже появилось странное желание увидеть больше...
От собственных мыслей я на мгновение пришла в лёгкий ужас и сильно смутилась, словно кто-то может прочесть мои греховные мысли и подглядит за непристойными образами, которые вдруг, возникли в моей голове. Но я честно призналась себе — во мне пробудилось непреодолимое желание близости с этим мужчиной. Странно, я ощущала приятное волнение и влечение к молодым людям, которые казались мне красивыми и интересными, но чаще всего, когда понравившийся мне мужчина открывал свой рот, всё очарование улетучивалось, и на это место приходила брезгливость и мысль: «И что мне в нём могло понравиться?! Он же идиот!»
Может быть, я просто увлеклась напитком или же сошла с ума? Но желание не
оставляло меня даже после анализа этого самого влечения...
— Элизабет?
Я дёрнулась и посмотрела на Джона, который не сводил с меня внимательного взгляда потрясающих зелёных глаз. Шум вокруг: смех друзей, звон бокалов, хруст поглощаемой еды, заводная мелодия быстрого танца вернули меня к реальности.
— Ты была где-то далеко, — произнёс Морган. — Могу узнать, о чём ты думала?
О! Лучше тебе не знать!
Нет, я в принципе не засмущаюсь и смело могу признаться, о чём думала. Почему-то была уверена, что Морган не станет шутить надо мной и издеваться, как могли бы поступить молодые лорды. Но всё же решила сохранить это неожиданное открытие и ответила ему вот что:
— Я думала о том, что не знаю, где тебя определить на сон грядущий. То ли в
гостевой спальне, то ли в спальне дядюшки. Но вряд ли тебе захочется спать там, где лежал покойник. А моя спальня в любом случае не годится — кровать не слишком большая. А я люблю большие просторы, и люблю находиться среди них одной.
Он засмеялся и сказал:
— Думаю, что мы решим эту проблему очень просто — я усну где угодно, Элизабет. Хоть на коврике у камина меня уложи — я буду рад. Я давно не спал нормально. Хочется, чтобы было сухо, тепло и тихо.
— Коврик у камина? — вздёрнула игриво одну бровь, и посмотрела на сей предмет интерьера.
Друзья замолчали и тоже стали разглядывать упомянутый меховой ковёр, на котором с удовольствием развалился старый Пёс и натурально, как человек похрапывал и дёргал всеми лапами, словно бежал куда-то, или убегал от кого-то. Рядом с Псом лежала его любимая игрушка — замусоленная канатная петля. Пёс был собакой старой, уже не реагирующий на различные шумы и любил много спать. И поесть.
— Похоже, коврик занят, — вздохнула я наигранно расстроено. — Придётся искать тебе другое место для ночлега. Но учти, в доме живут ещё два породистых и ужасно вредных кота и у них также имеются излюбленные места. Если ты эти местечки случайно займёшь, то они тебе этого проступка никогда не простят, и будут мстить.
— Звучит страшно, — состроил наигранный ужас Джон.
Мы засмеялись, потому что нам действительно было весело и смешно.
— У тебя тут комнат больше, чем в гостинице, в которой ты вчера ночевала вместе с Джоном! — подвигал бровями Джайс и улыбнулся нам, как хитрый лис. — Но будет лучше, если ты устроишь его к себе под бочок.
— С герцогами так нельзя... Ик! — сказал Роберт. — Это он... Ик! Должен укладывать Элизабет рядом с собой, а не наоборот.
— Кто-то уже сам скоро окажется на кровати, — заметила Эмилия и захихикала, когда помощник Роберта — Эдриан вдруг громко захрапел. Причём, по-настоящему. Парень просто взял да вырубился.
И пока мы хохотали, подначивали друг друга, вдруг двери гостиной резко распахнулись, да ещё как-то угрожающе и в помещение вошёл... Нет, не подходящее слово. К нам ворвались два крепких мужика, а за ними вплыла суровая леди Милтон.
За ними хромая семенил дворецкий и причитал:
— Леди! Леди Морган! Я не смог остановить их! Леди Милтон приказала охране, и меня они просто втолкнули в дом и ворвались, хотя я сказал, что сначала доложу!
— Леди не знакомы основы приёма гостей? — гневно сощурила я глаза.
Веселье закончилось.
— Мама? — опешили Джайс и Эмилия.
— Что вы здесь делаете? — рассердился Джайс.
Я величественно поднялась с софы, Джон встал за моей спиной и опустил руки мне на плечи, чуть сжал, заряжая меня своей энергией и силой.
— Что ж, мы рады, что ты, Элизабет, не стала супругой моего сына, — произнесла леди Милтон, отметив гримасу неудовольствия на моём лице.
— Что вы забыли в моём доме, леди? — спросила у неё холодным, даже ледяным тоном.
Виконтесса рассмеялась, а вот глаза её пылали чёрной яростью, даже лютой ненавистью. Она проигнорировала мой вопрос, посмотрела на своих детей и заявила:
— Джайс, Эмилия, немедленно собирайтесь. Вы покидаете этот дом. И отныне вы не станете общаться с Элизабет Ловли...
— Морган, — перебила я виконтессу.