— Что? — её тон был резким, а на лице появилась гримаса отвращения, словно противный таракан вдруг заговорил.
— Отныне я — леди Элизабет Морган. Прошу не забывать, леди Милтон. И впредь я вам запрещаю посещать мой дом. Вы здесь нежеланный гость, поэтому немедленно покиньте его, пока я не приняла меры. А Джайс и Эмилия могут уйти тогда, когда сами этого пожелают.
— Поверь, нам не доставляет удовольствия находиться здесь, — фыркнула виконтесса, и тон её стал суровее: — И мои дети тебе не подчиняются! Эми, Джайс!
— Но мама! — вскочила со своего места Эмилия. — Мы уже не дети! Я не хочу уходить!
— Вы не вправе запрещать нам что-либо, — хмуро произнёс Джайс, даже не подумав двигаться с места. — Элизабет наша подруга и мы будем с ней общаться независимо от ваших желаний.
Леди Милтон многозначительно посмотрела на сына, потом смерила суровым взглядом дочь и ничего не говоря, махнула изящно ручкой. Её жесту тут же повиновались двое мощных дядек — личная охрана леди Милон. Каждый из них приблизился к детям виконтессы и точно игрушечных взяли их поперёк туловища! Джайс и Эмилия начали — активно сопротивляться и возмущаться столь непочтительному обращению с их персонами.
— Мама, это возмутительно! — шипел Джайс.
— Пустите меня! А-а-а-а! — визжала Эмилия, дёргаясь в железной хватке могучего воина. — Вы не имеете права! Я приказываю пустить меня! Немедленно!
Роберт же наблюдал за некрасивой сценой с удобного места, откуда его не было
видно виконтессе, и его взгляд наполнился жадным удовольствием, ведь завтра он напечатает статью, где подробно расскажет о выходке леди Милтон. Это будет так скандально и так прибыльно.
Я было дёрнулась, чтобы остановить это безобразие, но Джон меня не пустил. Его руки сжали сильнее мои плечи, и он сказал:
— Не вмешивайся. Сейчас ты будешь не права.
Я была возмущена до глубины души.
— Леди Милтон! Я крайне разочарована и искренне сочувствую своим друзьям, что у них такая мать! Вы — мегера! — рявкнула я.
Охрана виконтессы вместе с моими друзьями, зажатыми как в тисках, покинули гостиную. Недовольные голоса друзей удалялись.
— Элизабет, — предостерегающе сказал Джон.
— Что, Элизабет? Почему ты стоишь и ничего не делаешь? Она же ворвалась в наш дом без приглашения! И силой увела моих друзей!
— Твоё отвратительное воспитание и недостойное поведение опустили тебя на нужный уровень. На твой уровень. Общайся и живи с различными маргинальными личностями, Элизабет. Знай своё место. Высшее общество и аристократия — не для тебя. Ты нас недостойна, — с удовольствием произнесла женщина, сдабривая ядом каждое своё слово.
Потом она бросила насмешливый взгляд на моего супруга и добавила:
— Будет лучше для всех, если вы вместе с этой безголовой особой покинете наш город. А лучше и страну. Навсегда.
— Да как вы... — начала я, чувствуя внутри взрыв диких эмоций, сжала руки в кулаки и чуть ли не кинулась на неё, но Джон не позволил мне ничего ни сказать, ни сделать.
Он заговорил сам, выступив впереди меня.
— Поразительно, леди Милтон, как виртуозно вы высмеяли благопристойность, превратив её в непроходимую глупость. Леди Элизабет Морган — моя супруга и она не заслужила ни грубости, ни ваших низких слов — она истинная леди. И в отличие от вас, женщины, которая не ведает, что такое «Приглашение в дом» и «Как вести себя в окружении умных людей», не делает скоропостижных низких выводов. Вы могли бы, как и подобает истинной леди отправить слугу с письмом-запиской вашим детям, с просьбой вернуться домой, но вы выбрали наиболее грубый и некрасивый путь. Я понимаю, вы желали показать силу и власть моей супруге и своим отпрыскам. Но поверьте, на меня ваши действия не произвели никакого впечатления. И на будущее, если Джайс и Эмилия всё же окажутся в нашем обществе или в нашем доме, не смейте врываться — ждите разрешения от слуги войти. И по поводу вашей рекомендации... Мы сами в силах решать, что нам делать со своей жизнью: уехать ли, или жить в этом славном городе и не менее прекрасной стране. Благодарю, что выслушали. Надеюсь, вы сделаете правильные выводы. А теперь, можете быть свободны, миледи.
Ого! У Аманды Милтон явно шок, она даже забыла, что умеет говорить. Вон, открыла рот и шевелит им, точно рыба, выброшенная на берег. А глаза-то, глаза! Они метают гром и молнии! Ай да Джон! Ай да молодец! Я бы так здорово не сумела поставить зарвавшуюся наглую аристократку на место, а он спокойным, ровным и даже вежливым тоном, сумел выставить её в дурном свете. Для виконтессы это как удар по хребту — она ведь всегда идеальна во всём. В стиле, манерах, речах и умении тонко оскорблять. И никто не смел ей говорить, что она в чём-то несовершенна. Кажется, бумеранг и до неё долетел.
Джон как истинный джентльмен вежливо кивнул виконтессе и произнёс, обращаясь уже к дворецкому:
— Мистер Леви, будьте добры, проводите леди и её охрану на выход, а то ещё
потеряются в коридорах большого особняка и случайно забредут, куда не следует — например, в подвал с пыточной камерой.
«Но в подвале этого дома нет пыточной камеры», — проговорила я про себя.
— Как прикажете, милорд! — расплылся в довольной улыбке дворецкий. Кажется, ему тоже понравилось, как красиво Джон пообщался с леди.
Леди Милтон высоко задрала подбородок и уходя, бросила грубое:
— Жаль, что вас так и не повесили.
Глава 10
— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли —
— Это... Просто возмутительно! — прошипела негодующе, когда незваная и крайне противная гостья покинула, наконец, мой дом. Увы, при этом леди Милтон прихватила с собой своих детей — моих друзей. — Никогда этого не говорила и даже не думала, но у Эмилии и Джайса преужасная мать!
— Она защищает их своими методами, — вдруг произнёс Джон.
Нет, вы слышали? Он ещё и оправдывает её!
— А ты, — пальцем указала на Джона, — хорошо её поставил на место, но добился обратного результата! Теперь я не увижу своих друзей! Аманда Милтон костьми ляжет, но не допустит встречи с Джайсом и Эми! Не мог ей помягче сказать, что она стерва безмозглая и невоспитанная?
— Она и без слов Моргана бы от тебя своих деток отвадила. И не психуй. Твой муж не виноват, что леди Милтон он понравился, да ещё и твоё состояние из её цепких ручек уплыло. Какая же леди тут не расстроится? — смеясь, проговорил Роберт и поднял руку. Я увидела в его руке бутылку.
— Говорят, горе лучше разделить с товарищами по несчастью. Давайте выпьем? — предложил редактор.
Я нахмурилась.
— Выпьем? Но у меня нет несчастья! Джон тоже уже не несчастен. А ты и подавно в шоколаде — полагаю, новость о леди Милтон появится в газете уже завтра?
Я хитро усмехнулась.
— В вечерней газете, — расплылся Роберт в довольной улыбке. — И сегодня мы отмечаем вашу свадьбу, если ты забыла.
— Роб, ты пьян. Тебе бы ложиться, отдыхать и утром лететь на работу, а то завтрашняя статья не выйдет даже к вечеру, — проворчала я, потом тяжело вздохнула и потёрла виски. Начинала болеть голова.
Ну уж нет! Пусть не пытаются всякие леди Милтон тревожить мою нервную
систему! Система есть, нервов нет!
— Ещё не пьян, но я над этим работаю, — ответил мужчина и снова помахал бутылкой. — А в постель вообще-то вам пора, но никак не мне.
Я фыркнула и посмотрела на Джона, что сел в кресло напротив камина и задумчиво глядел на огонь.
— Джон?
— К сожалению, Элизабет, это только начало, — произнёс он серьёзным тоном, поднял на меня печальный взгляд, и я тут же прекратила злиться.
К чёрту Аманду Милтон. К чёрту весь высший свет, когда у меня в мужьях адекватный и умный мужчина. По крайней мере, пока он таким выглядит и ведёт себя соответственно. Аминь.
Пожала плечами.
— Я знаю. Прости, что вспылила и наорала. Просто... я разозлилась на эту сучку...
— Элизабет! — хохотнул, подслушивающий нас Роберт. — Позволишь эту твою цитату поставить в заголовок завтрашнего вечернего номера? Будет весьма точная характеристика всей статьи.
Редактор уже мечтал и видел, как общество просит-требует напечатать дополнительный тираж его газетёнки.
— Если ты это сделаешь, то ты — труп, понял? — пригрозила другу. — Не вздумай цитировать меня, особенно мои нецензурные выражения.
Джон рассмеялся.
— Да, Роб, твоя газета на новости об Элизабет и обо мне сделает тебе рекордные продажи и повысит популярность, — произнёс он, продолжая грустно смотреть на меня. — Если хочешь, Элизабет, мы можем уехать и спокойно заняться делами: я буду восстанавливать своё имя и искать отравителя.
— Ты что, испугался эту мегеру? — не поверила своим ушам.
— Нет, — был чёткий ответ. — Я переживаю за твоё душевное здоровье. Люди
будут испытывать твою выдержку на прочность. Статьи в газетах и журналах,
оскорбительные письма, разговоры за спиной... Я уже вижу, что ты — сильная. Это слабых жалеют, а сильных, Элизабет, всегда толкают в пропасть.
— Я уже говорила тебе, что плевать хотела на чьё-либо мнение, — вздёрнула гордо подбородок. — Так что, давай закроем эту тему и будем реализовывать свои планы несмотря ни на что.
Снова потёрла виски и сказала:
— Я иду спать, устала. Джон, Роб, мистер Леви покажет вам свободные комнаты — выбирайте любую. И Эдриана тоже уложите в кровать.
— Добрых снов, Элизабет, — произнёс Роберт.
Джон поднялся, чтобы проводить меня, но я выставила вперёд руку, останавливая его.
— Не надо...
Мужчина на секунду замер. Потом он подошёл ко мне и прикоснулся большими пальцами к моим вискам. Чуть нажал и вдруг, в голове пульсировать и болеть перестало.
Он кивнул сам себе и сказал:
— Спокойной тебе ночи, Элизабет.
— И тебе, Джон... — произнесла я с улыбкой и отправилась к себе.
К моему разочарованию, Джон не последовал за мной, хотя в надежде я думала, что всё же пойдёт. Зато вместо него за мной засеменил Пёс. Интересно, а куда коты подевались? Надеюсь, их не сожрали крысы?