Пока я размышляла, Морган снова заговорил, правда, очень тихо:
— Сейчас мы все дадим не просто клятву, а непреложный обет, который закрепим при помощи крови и магических чар. Нарушить обет будет невозможно. Понятно?
Мы стройным хором ответили:
— Да.
— Запоминайте слова клятвы, которую дадите Элизабет. Дорогая, у тебя будет отдельная формулировка, — сказал Джон и протянул мне мой текст клятвы.
Обо всём позаботился.
— Перед лицом Истинной магии, я Джон Морган, герцог Картиаравийский даю тебе, Элизабет Морган непреложный обет о неразглашении происшествия, случившегося сего утра, никаким возможным и невозможным способом я не стану сообщать о нём посторонним лицам. Все имена участников и дальнейшие действия в отношении сего события я буду хранить в вечной тайне. Клянусь жизнью, душой, телом, магией и честью...
Джон полоснул себя по ладони, и выступившая кровь тут же смешалась с золотым свечением, взявшееся словно из ниоткуда. Магический свет в мгновение ока обернулся вокруг его запястья золотым браслетом и исчез — свечение мягко впиталось под кожу. Мы все кроме Джона ахнули. Клятва отныне запечатлена.
— Твои слова, Элизабет... — произнёс Джон.
Моргнула и заговорила, стараясь не делать пауз между словами.
— Перед лицом истинной магии, я Элизабет Морган, в девичестве Ловли, принимаю, Джон Морган, герцог Картиаравийский твой обет и клятву во всех отношениях. Я никаким возможным и невозможным способом не стану сообщать о нашей общей тайне посторонним лицам. Все имена участников и дальнейшие действия в отношении сего события я буду хранить в вечной тайне. Клянусь своей жизнью, душой, телом, магией и честью. Да будет так.
Джон осторожно порезал клинком мою ладонь. Кровь едва выступила и тут же смешалась с магией. Золотая петля обернулась вокруг моего запястья, но не исчезла, как у Джона. Она сверкала и ждала, когда я приму обет всех участников нашего маленького круга.
Остальные начали произносить клятву, а я принимать её. И только когда все дали обет, и я приняла его у каждого, на моём запястье также исчезла магическая нить, навеки запечатывая нашу общую тайну в теле и душе.
После Джон едва слышно произнёс какие-то слова на незнакомом мне языке, и мы все услышали хлопок, словно где-то далеко прогремел гром. Вот это да-а-а!
— Отныне, мы не сможем заговорить о произошедшем при посторонних, —
произнёс Морган. — Данная клятва убережёт всех нас от беды. И ещё, головной боли, как сами чувствуете, нет, и не будет.
— Надеюсь, — вздохнул Роберт, разглядывая свои ладони. Не осталось ни следа от пореза и от золотого свечения. Потом он оглядел остальных, кивнул своему помощнику и сказал: — Раз всё, то всем до встречи, нам с Эдрианом срочно нужно уезжать в редакцию, хотя, сказать по правде, я всё ещё под впечатлением! Впервые участвовал в столь забавном происшествии.
— Забавнее не придумать, — язвительно произнесла миссис Хедсон.
— Ну вы скажете тоже, Роберт, — проговорила хмуро. — Не желаю подобного
никому.
Роб лишь пожал плечами и спросил:
— Могу я воспользоваться вашим экипажем?
— Кончено, можете. Мистер Леви, будьте добры, распорядитесь, чтобы подготовили экипаж, — попросила дворецкого.
Все тут же стали заниматься своими делами. Миссис Хедсон принялась очищать кровь с пола. Мистер Леви вместе с моими коллегами отправился за экипажем. Я же взглянула на Джона и прошептала, мотая локон на палец:
— Такое ощущение, что у всех нервы железные. Ведут себя так, словно ничего и не было. А вот я что-то от сегодняшнего утреннего стресса чувствую ну просто зверский аппетит. Ненавижу быть голодной. А ты?
— Не откажусь от плотного второго завтрака, — улыбнулся мужчина. — По поводу поведения остальных... Уверен, что твои дворецкий и экономка повидали на своём веку и не такое... А Роберт с Эдрианом — газетчики. Они как раз из той породы людей, у кого действительно железные нервы и удивить их довольно сложно.
— Можно сказать, нам повезло... Так, я хочу есть...
— Я распоряжусь по поводу завтрака, — тут же спохватилась миссис Хедсон, но я её остановила.
— Не нужно, мы сами в силах распорядиться подать завтрак. Джон, скажи лакею, чтобы накрыл нам в малой гостиной. А пока накрывают, пожалуй, переоденусь, а то просто ужас, что я разгуливала всё это время в пеньюаре и халате! Да ещё и без причёски.
— Действительно, — рассмеялся Джон. — Неприлично было заниматься трупом в столь фривольном виде. Стоило подготовиться и одеться в соответствующее платье.
Я фыркнула и стукнула супруга по плечу.
— Очень смешно, — сказала, улыбаясь, и отправилась умываться и переодеваться. — Миссис Хедсон, пусть горничная подойдёт и поможет мне, но отправьте её не в эту спальню, а в дядину.
— Лучше уж в мою, — предложил Джон и на мой вопросительный взгляд, пояснил:
— Не вызовет подозрений. Элизабет, мы — супруги, или ты забыла?
— Как такое можно забыть...
Глава 13
— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли —
— Сегодня отправлю письмо модисткам и обувщику‚ чтобы приехали как можно скорее и сняли с тебя мерки, — произнесла вслух, записывая в блокнот планы на день и одновременно поедая овсянку с ягодами.
На Джона при этом не смотрела, я была сосредоточена на планировании.
— Потом обязательно решим вопрос с магическим почтовиком, должен быть хоть один незарегистрированный у дяди... Но до этого разберусь с нотариусом... — продолжала проговаривать список дел и вносить их поочередно.
Потом написала: «Обязательно сегодня уничтожить труп». И тут же спохватилась.
— Чёрт, — ругнулась сквозь зубы и круговыми каракулями зачеркнула обличающее предложение.
— Ваши светлости, доставили утреннюю газету, — оповестил мистер Леви.
Газета! Подняла взгляд на Джона, что сидел напротив меня за длинным столом, и поразилась устроенной им идиллии. Плотный второй завтрак уже был съеден, и теперь Морган одновременно делал три дела: пил вторую чашку кофе, почёсывал за ушами то одного, то другого кота и разворачивал принесённую дворецким газету. Отодвинула от себя тарелку с овсянкой, захлопнула блокнот и побежала к Джону.
— Что там? — воскликнула нетерпеливо.
Но Джон не среагировал, лишь коты недовольно заворчали, когда он прекратил их чесать. Супруг внимательно читал какую-то статью на первой полосе и молчал.
— Джо-о-он, — протянула я и встала у него за спиной, уткнувшись взглядом в
газету.
На целую страницу была опубликована статья не о том, за кого я вышла замуж, не о том, что моим супругом стал опальный маг и смертник, обсуждалось моё платье! Какой-то тупица написал, что ужаснее невесты не видел наш славный город Флористдейл, и даже во всём королевстве Критании не было такого отвратительного бракосочетания, как вчерашнее событие!
— Что? Какой ужас! — вскричала я и вырвала из рук Джона газету.
— Элизабет, я думал, ты готова к утренним новостям, — грустно улыбнулся мужчина.
Джон сделал попытку вернуть газету, но я вцепилась в неё как в родную и начала жадно читать мерзкую статью, вслух с сарказмом зачитывая отдельные фразы:
— «Когда-то красивая девушка и леди с солидным приданым, графиня Элизабет Ловли, вчера вышла замуж и поразила всех своим ужасным видом. Что произошло с леди Элизабет? Сейчас мы вам расскажем. К удивлению высшего общества леди вышла замуж в платье, напоминающее жёваный зефир. Как уважаемая девушка согласилась на столь отвратительный выбор? Такой вопрос вчера задавали все леди, присутствующие на церемонии, которой, к слову сказать, не было. Достопочтенные гости оценили платье невесты, как вульгарное и абсолютно непраздничное. Знатоки отметили также, что и причёску с макияжем графиня сделала не по моде, словно она решила скопировать чью-то бабулю...»
Посмотрела на Джона и рявкнула, с остервенением сжимая газету:
— Это всё мамаша Милтон! Это она заказала отвратительную новость! Знала, что меня не оскорбит статья о выборе жениха, но оскорбит вот эта мерзость! Джон, меня назвали уродиной!
Я едва не зарыдала. Такого унижения я не ожидала. Джон сложил руки на груди и спокойно спросил:
— Что ещё пишут?
Шмыгнула носом, всхлипнула, но Джон никак не отреагировал. Тогда опустила взгляд на газету с таким видом, будто в моих руках находился огромный ком из шевелящихся червей и зачитала дальше:
— «Но не внешний вид леди Ловли стал причиной её падения в глазах всего общества, а низкий, буквально кричащий о её недопустимости поступок: Элизабет Ловли бросила практически у самого алтаря прекрасного и уважаемого виконта Джайса Милтона, променяв знатного юношу на... Вы не поверите, но леди Ловли выбрала себе в спутники жизни некого Джона Моргана — мужчину, приговорённого к казни! Моветон! Мы ещё не успели окончательно навести о нём справки, но всем вам однозначно известна такая личность как герцог Картиаравийский. Да, да, зрение вас не подводит, именно герцог Картиаравийский, подданный соседнего с нами королевства Троарнаш, племянник самого короля Дорана Первого, могущественный маг и стал супругом леди Ловли. Герцог Картиаравийский и есть тот самый смертник — Джон Морган. Нам стало известно, что герцог был лишён титула, всех званий, его имущество конфисковали, магию заблокировали, и его самого приговорили к казни. Очевидно же, что Его Величество Доран Первый не стал бы принимать столь радикального решения, не будь на то оснований. По известным данным, герцог был обвинён в измене короне и бесчисленных убийствах. Ужасно... Его казнь должна была состояться позавчера на шоу смертников, что проводится в нашем королевстве и нашем городе, куда, непонятно каким образом занесло леди Ловли. Неужели судьба? Леди Ловли спасла бывшего герцога от смерти и приобрела, таким образом, супруга. Отныне леди Элизабет Ловли... просим прощения, леди Морган, именуют в обществе как леди Неблагоразумие и все дома закрыли перед ней свои двери. Никто больше не желает иметь ничего общего с женой изменника и самим изменником. Да, по закону, тот кого спасли на шоу смертников, становится свободным, но с ограничениями, наложенными на него, точнее сказать, магию Джон Морган вернуть не сможет, как и свой титул, богатства и расположение дяди — короля Дорана Первого. Что ж, в этой ситуации мы можем лишь посочувствовать леди Морган и пожелать ей счастливой семейной жизни, ведь браки со смертниками по тем же законам не расторгаются...»