Стиснув зубы и сузив глаза, гневно посмотрела на Джона и прошипела:
— Я давно говорила Роберту, чтобы он прекратил выпускать вечернюю газету и перенастроился на утренний выпуск, но не-е-ет он решил не вступать с конкурентами в гонку! И вот он результат!
Бросила газету на стол и яростно заходила по столовой.
— Роб бы такую гадость никогда не опубликовал! И Аманду Милтон не стал бы слушать ни за какие деньги!
— Мы знали, что будет непросто, — заговорил, наконец, Джон, поглаживая довольных котов. Пёс тоже признал в Моргане хозяина и развалился у его ног, блаженно закрыв глаза и открыв слюнявый рот. Я вздохнула и потёрла виски, от всплеска эмоций заболела голова.
— Знаю, — сказала, признавая напрасной свою вспышку гнева. Зря только растрачиваю свои нервы. — Роберт напишет другую статью, хотя вряд ли она поможет нам. Что ж, они все приползут к нам, когда ты вернёшь своё честное имя, Джон...
— Вот об этом мы и говорили, — улыбнулся он мягко. — Ко всему прочему не стоит забывать и о попытках тебя убить. Это важнее любого мнения высшего общества, званых балов и нарядов.
Села рядом с Джоном, положила голову на сцепленные ладони и сказала:
— И откуда ты такой спокойный и мудрый взялся?
Он лишь хмыкнул и тогда я сказала:
— Ладно, тогда пока нотариус отдыхает, займусь письмами модисткам...
— Не стоит, — остановил меня Джон.
С недоумением посмотрела на него.
— Почему? Тебе что, не нужна одежда, обувь, аксессуары?
— Нужна, но модистки и обувщики ответят на твои письма отказом. В лучшем
случае. В худшем — проигнорируют, но зато с удовольствием посплетничают со своими клиентками.
— Вот же гадство! — фыркнула я. Джон был прав. Я теперь леди, с которой не в почёте иметь хоть какие-то дела. Все берегут свою репутацию и не захотят пачкать её моим новым именем. — И что же теперь делать? Я ведь тоже хотела обновить гардероб...
Стало грустно. Деньги есть — платьев нет... Зачем тогда жить? Но Джон не позволил мне долго грустить.
— Есть много талантливых людей, которым не достаются заказы от важных персон. Они либо работают на дизайнеров, либо сами шьют за жалкие подачки и практически не живут, а выживают. Нужно найти этих умельцев и предложить им работу. Ты откроешь новые имена в море моды...
У меня тут же внутри загорелся энтузиазм. Действительно! Дались мне эти модные дома! У меня Эмилия шьёт лучше многих других, да и помощниц набрать действительно можно из тех, кто работает, чуть ли не за «спасибо»! Мастеров по обуви, шляпкам и прочих-прочих-прочих найти будет проще простого!
— Джон! Ты — гений! — воскликнула радостно, бросилась мужчине на шею и запечатлела на его губах поцелуй.
Утро, наконец, перешло в день и на втором ударе дядиных старинных часов в гостиной соблаговолил явиться нотариус с папкой под мышкой, стареньком монокле на один глаз и видом настолько напыщенным, словно он являлся как минимум богом.
Я сидела в хозяйском кресле у камина, развёрнутого слегка, чтобы видеть гостя. Джон поднялся с дивана и поприветствовал господина Гранда, будто он великая персона — важнее любого короля, ещё посетовал и извинился, что мы не получили телеграмму и не встретили важного господина как подобает. Но на самом деле мы так хотели не ударить в грязь лицом... Простит ли нас достопочтенный муж?
Я едва сдержала серьёзное выражение лица, хотя хотелось вставить что-то колкое, едкое и посмеяться заодно. Хорошо, что Морган взял на себя переговоры. А ведь видно дворцовую выправку и знание этикета, ещё и умение говорить. Я бы никогда не смогла так красиво и достойно извиниться и при этом выглядеть не жалкой соплёй, а умудрённой опытом женщиной. М-да. Не дипломат я, совсем не дипломат. А вот Джон умеет налаживать отношения. Нотариус от красноречия Джона тут же подобрел и даже один раз улыбнулся, что на моей памяти с мистером Грандом в принципе не случалось.
Слуги маячили у двери, поджидая, когда я дам команду подавать блюда в столовую.
— Право, милорд, поначалу я сильно расстроился, узнав, что меня никто не ждёт, — покачал он головой и, прищурившись, глянул в мою сторону с сильным подозрением, будто всё я знала, телеграмму получила и специально не стала готовиться к его приезду. Гад.
— Хотя теперь не сомневаюсь, что произошла ошибка, — добавил он, всё ещё
косясь на меня. — И я рад, действительно рад, что племянница моего дорогого
друга теперь в надёжных руках. Вы мне с первого взгляда внушили доверие, лорд Морган. Вижу, что ты вы человек слова и характера. И выправка военная
чувствуется. Служили?
— А как же, — чуть грустно улыбнулся Джон. — Королевская гвардия. Полк дворцовой кавалерии — «Огненные мечи».
— Ох, так это же не наше королевство, — произнёс удивлённо господин Гранд. — Вы, получается, подданный соседнего королевства — Троарнаш.
Хорошо, что нотариус газету ещё не читал. Джон никак не прокомментировал слова гостя и обратился ко мне:
— Дорогая, распорядись, чтобы подали обед. Как говорят на Троарнаше — несмотря на дела, нужно пойти и пообедать.
— Замечательно говорят! — оживился нотариус. — Тогда, после обеда и подпишем все оставшиеся бумаги. Я должен передать ключи от сейфов и дать последние наставления лорда Ловли... Пусть душа его найдёт покой в царстве небесном...
— Аминь, — сказала с лёгкой издёвкой в голосе и поймала предупреждающий взгляд супруга. Да молчу я, молчу.
Но что там ещё за наставления? Опять какие-то дядины издевки? И так условия выставил дурацкие, так и не успокоился ещё?
— Я бесконечно рад, что могу пообедать, отужинать и даже пожить в чудесном
доме, где обитает молодая и прекрасная семья. Лорд Морган, вы даже не представляете, как я устал от стай стервятников, в которых превращаются семьи после смерти их главы. Они слетаются даже из самых дальних уголков планеты, дабы урвать свой клочок мяса.
Из длинной тирады Гранда я услышала самое главное — он собирается пожить у нас?! Ну уж нет! Никаких гостей! У меня тут труп! Непонятные дела творятся, не хватало всяких противных нотариусов! А то составит компанию моему несостоявшемуся убийце!
Не передать словами, каких усилий мне стоило сдержаться и не высказаться прямо сейчас по поводу желаний господина Гранда. Помог Джон — погладил меня по руке и взглядом словно сказал: «Не психуй, всё решим. Каждому слову — своё время». И я отдала бразды правления своему супругу. Пусть он и разгребается с нотариусом.
Обед прошёл как-то мимо меня. Морган и Гранд вели увлекательную друг для друга беседу. К моему удивлению и даже изумлению нотариус оживился, даже несколько раз смеялся над шутками Джона и с аппетитом поглощал вкусно приготовленный обед. Эксцессов не возникло. И, слава богу. Служанка, которая попала под подозрение — вела себя нормально. Это со слов миссис Хедсон. Но она продолжала за ней наблюдать. Наконец, обед был завершён, и мы всей счастливой троицей направились в кабинет.
Джон продолжил вести себя по-хозяйски, что, собственно говоря, полностью устраивало господина Гранта. Он ведь в принципе не признаёт женщин как существ, умеющих разумно мыслить и, видя, что я вся покорно-спокойная, зауважал Моргана ещё больше. Чую, будь на месте Джона Джайс, нотариус бы вредничал. Кстати, как там мои друзья? С утра после переделанных дел, я разослала несколько писем, в том числе Эмилии и Джайсу, написав им шифрованый текст, а то знаю, Аманда Милтон обязательно их прочтёт. И вряд ли отдаст... Ещё немного взгрустнула, что так и не получила писем от других знатных семей, фондов и даже салоны красоты и дома моды смолчали и никто не прислал даже жалкой открыточки с поздравлениями и пожеланиями счастливой семейной жизни.
А ведь раньше даже просто так слали открытки и маленькие подарки с пожеланиями отличного дня, или недели... Все отвернулись от меня.
Ну и чёрт с ними!
— Итак, нам осталось уладить совсем немного... — заговорил мистер Гранд, заняв кресло у стола. В хозяйское кресло сел Джон. А я плюхнулась на диван и стала ждать, когда он закончит, и я с огромным удовольствием выставлю нотариуса за порог своего дома.
— Моё мнение, что завещание достойно порицания, но при этом абсолютно законно, — произнёс нотариус, вынимая из папки огромную кипу бумажек и бумажечек. — Нужно подписать эти документы... Элизабет?
— Да, конечно, — изобразила счастливую и глупую барышню, изящно поднялась и продефилировала к креслу рядом с господином Грандом.
Взяла протянутые Джоном перо с чернилами и продолжая улыбаться, сладкоголосо пропела:
— Где подписать, господин Гра-а-анд?
Глава 14
— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли —
Нотариус ткнул пальцем в нужные места и хитро так усмехнулся, что у меня возникло подозрение. Одарила господина Гранда ослепительной улыбкой пираньи и, сделав вид, что вот сейчас начну подписывать, положила перо и произнесла:
— Пожалуй, сначала ознакомлюсь с содержимым.
Взглянула на Джона и по его взволнованному взгляду поняла, что он как раз намеревался посоветовать мне посмотреть текст документов.
— Да с чем тут знакомиться, миледи? — задёргался вдруг нотариус. — Это стандартные документы приёма-передачи имущества, а также заверенная мной сопроводительная записка, что вы выполнили основное условие завещания — вышли замуж... Кстати, мне нужно увидеть ваше свидетельство о браке...
— Да, да, да... — закивала головой, погружаясь в текст первой бумажки.
Опустила огромный абзац с терминами, что такое «завещание», кто такой «душеприказчик» и тому подобное и перешла сразу к главному. А вот главное меня весьма и весьма обескуражило. Даже можно сказать, повергло в гневно-злющий шок!
«Я, лорд Адам Ловли, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, объявляю нижеследующее распоряжение отменяющее моё основное завещание в том случае если моя любимая племянница леди Элизабет Ловли подпишет сей документ. Поставив свою подпись под этим документом, моя племянница лишается всего состояния, благодаря своей руке. И если она бестолочь, то я завещаю ей только свои домашние тапочки. Но я всё же, надеюсь, на благоразумие леди Элизабет Ловли и что она прочтёт мои слова и не станет делать глупостей. Но если поставит подпись, не прочитав сей документ, то отменяю не только завещание, но и лишаю её своего титула и имени. Господин Гранд будет обязан выдать Элизабет документы, лишающие её всего состояния, а также документ, в котором говорится, что она больше не графиня...