— Моя любимая женщина идёт на дело в логово настоящей мрази. И меня не будет рядом. Как интересно я должен выглядеть, м? Прыгать от счастья, веселиться и смеяться?
В его голосе прозвучал упрёк. А ещё я отчётливо услышала беспокойство и даже страх. И меня накрыло осознание, что вот этот большой, сильный, умный мужчина боится. Боится за меня. Боится, что мне причинят вред. Он боится меня потерять. Обняла ладонями его хмурое лицо и прошептала:
— Джон, я справлюсь. И ты ведь всё равно будешь поблизости. Ты и наши друзья. Если что-то пойдёт не так — я уверена, что ты меня вытащишь. А наше дело важное, ты же понимаешь! И мне удастся его разговорить, поверь.
Супруг накрыл мои руки своими и мрачным тоном произнёс:
— Для меня вся эта затея выглядит так, как если бы человек на плахе, с отрубленной головой сказал, что казнь удалась, поскольку палач не промахнулся.
Я скривила губы и язвительно выпалила:
— Интересно, что ты имеешь ввиду!
— Элизабет... — со вздохом протянул он моё имя, — давай бросим эту идею. Мы найдём другое решение...
Высвободила свои руки и топнула ножкой.
— Ну хватит уже! — рявкнула для порядка и сурово посмотрела на супруга.
Он улыбнулся как-то гордо и чуть кивнул, принимая моё решение.
Боги! Неужели!
— Да, ты справишься, — сказал он уверенно. — Ты уверенная в себе и не боишься.
— Мне не нравится бояться, Джон. Это вообще не мой стиль. Да и удача покровительствует смелым.
Но нервозность всё же присутствовала. И Джон сделал правильно, я разозлилась и теперь ощущала в себе силу сокрушить весь мир. Хотя всего-то и нужно выбить признание из гадского графа.
Джон достал из кармана часы, откинул крышку и кивнул.
— По моим подсчётам граф Андон скоро должен дать ответ.
И едва он это произнёс, как почтовик издал звук, оповещающий о приходе письма.
Я удивилась и покачала головой.
— Ты ещё и предвидеть умеешь?
Сказать честно, были у меня сомнения, что Итан быстро ответит на письмо, которое мы составляли всем коллективом и отправили утром графу. Джон сразу сказал, что граф ответит к обеду и пригласит меня на ужин — романтическо-показательный. Именно так выразился супруг при этом сильно скривился, словно проглотил живую сколопендру.
— Тут и предвидеть нечего, — проворчал Джон, доставая из шкатулки-почтовика ответ графа.
Он развернул сложенный вдвое розовый лист бумаги, так обильно надушенный, что у меня сразу зачесалось в носу и захотелось чихнуть, и сухим безэмоциональным голосом зачитал вслух:
— «Дорогая Элизабет! Я знал, что вы умны, быстро осознаете свою ошибку и признаетесь, что вам нужно моё покровительство. Принимаю ваши извинения, но желал бы лично удостовериться в вашем раскаянии. Сегодня вечером в 18:00 жду вас на ужин в своём доме». Подпись — Лорд Андон.
Хоть тон Джона и был спокоен, но письмо графа он скомкал с такой силой, что от бумажки не осталось и следа.
— Итан Андон -
Когда пришло письмо от леди Ловли, граф Итан Андон наслаждался ежедневным сеансом массажа в четыре руки. Он лежал, распластав своё рыхлое толстое тело на массажном столе, и его мышцы, заплывшие жиром, разве что только не стонали от удовольствия под умелыми пальцами массажисток.
Веки у графа слипались, и он уплывал в лёгкую дремоту. В этот блаженный миг в дверь громко и настойчиво постучали.
Граф дёрнулся и проворчал:
— Вот так всегда... Стоит только расслабиться, как сразу возникают дела. Кто там, гляньте.
Одна из девушек почтительно поклонилась и бросилась к двери, выглянула и
мелодичным голосом пропела:
— Мой лорд, это ваш камердинер, говорит, пришло письмо, которое вы ждали.
Граф тут же забыл о чудесном массаже и не менее чудесных массажистках, которые вскоре должны были перейти к более раскованным и чувственным поглаживаниям. Вскочил со стола, обернул бёдра простынёй и махнул рукой замершим в низком поклоне обнажённым девушкам.
— Уйдите с глаз, — приказал им и широко улыбаясь, позвал слугу: — Лок, входи!
Молодой мужчина, внешне похожий на сгорбленную крысу, важно вплыл в массажную комнату господина, неся на вытянутых руках шкатулку с почтой.
— Милорд, как вы и говорили, леди Ловли написала вам письмо, — произнёс слуга.
Граф Андон ухмыльнулся. Мужчина не сомневался, что юная красавица вскоре поймёт и осознает ужасающее положение, в которой она оказалась. Не без его вмешательства произошли беды в семье Ловли. Но разве кто-то об этом узнает? Граф достал письмо, развернул его и вчитался в аккуратно написанные строчки. Она явно так хотела угодить ему, что скорее всего переписывала послание ни один раз. Графу было невдомёк, что письмо составляла не одна Элизабет. В написании сего шедевра принимали участие её друзья, слуги и ненавистный графу Джон Морган.
«Дорогой Итан!
Пишет вам несчастная Элизабет Ловли, что волею жестокой судьбы оказалась в беде! Прошу вас сжалиться надо мной и простить за дерзость и грубость. Вы были правы!
О, Итан! Это так ужасно быть в долгах, не видеть светлого будущего и ежедневно нуждаться в элементарных вещах! Мне не хватает даже на то, чтобы купить мыло!
А мой супруг, которого по глупости своей я спасла от смерти, и вовсе стал мне обузой и опротивел. Видеть его не могу!
Теперь каждое утро я просыпаюсь с мыслями о вас и засыпаю, тоже думая о вас.
Простите ли вы меня?
Вы готовы были протянуть мне руку помощи, а я глупо отвергла её и теперь жалею! Будь моя воля, вернула бы всё назад и с благодарностью целовала бы ваши руки! Но увы, над временем никто не властен и прошлого не вернуть. Зато можно изменить будущее...
Я верю, что вы не откажетесь помочь мне. Молю вас, милорд! Молю и припадаю к вашим ногам...
Несчастная леди Элизабет Ловли».
Если бы граф только знал, с каким весельем, хохотом и кривлянием писалось это письмо, его бы знатно перекосило. Но мужчина, ослеплённый гордыней и тщеславием, лишь погладил бумагу толстыми пальцами и довольно
сказал:
— Ну вот и всё. Леди попала в мои сети. Отец будет мной доволен, Лок. Я получу Элизабет, а отец доберётся до тайника покойного Адама и найдёт артефакты.
Граф пощёлкал языком и приказал слуге:
— Напишем ей ответ, и отправь к обеду. Потом займись подготовкой к ужину. Сделай всё по высшему классу, чтобы Элизабет поразилась роскоши и поняла, насколько выгодно быть со мной. И ложе подготовь. Сегодня я намерен обесчестить леди, хотя, она и сама, вероятно, бросится в мои объятия. Я ей покажу, что такое настоящий мужчина. После этого она уже окончательно станет моей.
— Будет так, как вы хотите, мой господин.
— Конечно, всё будет так, как я пожелаю, — надменно произнёс граф. — Итак, пиши, Лок. «Дорогая Элизабет! Я знал, что вы умны, быстро осознаете свою ошибку и признаетесь, что вам нужно моё покровительство. Принимаю ваши извинения, но желал бы лично удостовериться в вашем раскаянии. Сегодня вечером в 18:00 жду вас на ужин в своём доме».
— И подуши письмо моим одеколоном с феромонами, пусть она счастливая прижимает мой ответ к своей груди, целует эти строчки и отсчитывает минуты до нашей встречи.
Глава 25
— Леди Элизабет Морган —
Лёгкий ветерок теребил редкие волоски на блестящем черепе толстяка. Граф Итан Андон сидел, непринуждённо откинувшись на подушку кресла, похожего на величественный трон. Мужчина вытянул короткие толстые ноги и всем своим выражал лёгкое презрение к гостье.
Я была вынуждена вдыхать воздух, пропитанный удушливыми сладкими благовониями. От этого запашка в носу нещадно свербело. Предполагаю, скоро начну чихать.
Мужчина не спешил ко мне. Не предлагал сесть и в принципе вёл себя так, словно перед ним не леди стоит, а провинившаяся служанка. Я злилась, но терпела ради дела. Сделала максимально виноватый вид: плечи чуть ссутулены, взгляд устремлён в пол, и ладошки мнут ткань красивого, но не слишком роскошного платья.
Из-под ресниц бросила взгляд на графа и едва не скривилась, когда он начал щёлкать пальцами. А пальцы лорда напоминали связку сарделек. Руки маленькие, бледные, изнеженные. Это не руки мужчины. У Джона вот красивые: сильные, чуть грубые, но ухоженные. Этими руками он и меч крепко держит и меня...
Граф Итан некрасив, но богат и сейчас могущественен, и мне было неприятно, что этот скользкий мужчина проявляет ко мне интерес. Он тешит себя тщеславием, что будто я действительно могу заинтересоваться им. Нет уж, будь ситуация безнадёжна и не будь у меня Джона, я бы выбрала нищету, чем быть с этим человеком — холодным, отвратительным как внешне, так и внутренне, и даже жестоким.
В носу защекотало сильнее, я не выдержала, раскрыла веер и обмахнулась им. Попутно бросила взгляд на графа. В этот момент он соизволил подняться с кресла. Вышло это неуклюже и грузно.
— Что ж, леди Ловли, — протянул Итан, специально сделав акцент на моей девичьей фамилии, — вижу, вы действительно встали на путь раскаяния.
— Я будто слепа была, милорд, — вздохнула с деланной грустью, хотя хотелось рвать и метать. Ну что он за кретин и болван! Пригласил девушку, а сам устроил дымовую завесу из благовоний! Хоть бы окна распахнул, идиот!
Граф приблизился ко мне и толстым пальцем приподнял за подбородок моё лицо.
— Кротость и стыдливость тебе к лицу, Элизабет, — произнёс он довольно, и на толстом лице расплылась ехидная улыбка. — А я ведь говорил, что ты приползёшь ко мне. Говорил? Напомни-ка.
У-у, сволочь!
Глядя в водянистые бесцветные глаза и подавляя желание дать ему кулаком в морду, прошептала, добавив голосу раскаяния:
— Да, Ваша Светлость, вы говорили, что я приползу к вам. И вот она я... Чувствую вину за своё ужасное поведение... Но вы же простите меня, правда?
Сцапала его за руку и прижала к груди. Итан чуть дёрнулся, но тут же с удовольствием растопырил ладонь, обхватывая мягкую плоть. Меня чуть не вырвало.